С названьем нежным - сердолик!
Энн Пиджен
Они встретились - семнадцатилетний и восемнадцатилетняя - 5 мая 1911 года на пустынном, усеянном мелкой галькой коктебельском, волошинском берегу. Она собирала камешки, он стал помогать ей - красивый грустной и кроткой красотой юноша, почти мальчик (впрочем, ей он показался веселым, точнее: радостным!) - с поразительными, огромными, в пол-лица глазами; заглянув в них и все прочтя наперед, Марина загадала: если он найдет и подарит мне сердолик, я выйду за него замуж! Конечно, сердолик этот он нашел тотчас же, наощупь, ибо не отрывал своих серых глаз от ее зеленых,и вложил ей его в ладонь, розовый, изнутри освещенный, крупный камень, который она хранила всю жизнь, который чудом уцелел и по сей день... Эти строки из книги Ариадны Эфрон О Марине Цветаевой .
Вообще, если попытаться определить камень - символ русской поэзии Серебряного века, это, безусловно, сердолик. Почти вся российская поэзия начала века прошла через гостеприимный дом Максимилиана Волошина -художника и поэта, неистового собирателя и еще более неистового дарителя замечательных коктебельских камней. Можно с уверенностью сказать, что обладателями сердоликов, агатов, халцедонов и прочих ферлямпиксов (это местное название коктебельских камешков), стали все гости великолепного Макса. А кто только ни приезжал в легендарный Дом Поэта! Художники, музыканты, искусствоведы, поэты, священнослужители, инженеры, ученые, конструкторы, летчики, скульпторы, певцы, артисты балета... Даже беглое перечисление имен искателей каменных коктебельских сокровищ внушает трепет - Андрей Белый, Осип Мандельштам, Георгий Шенгели, Аделина Адалис, Илья Эренбург, Валерий Брюсов, Алексей Толстой, Мариэтта Шагинян, Леонид Леонов, Михаил Булгаков, Александр Грин, Михаил Слонимский, Николай Гумилев, Владислав Ходасевич, Константин Богаевский, Сергей Королев, Олег Антонов, Иван Саркизов-Серазини, Александр Габричевский, Марина и Анастасия Цветаевы и многие, многие... Какие имена! Ведь благодаря их блеску и появилось название - Серебряный век.
Но он мог бы называться и - Сердоликовым!
Что же представляет собой сердолик? Попробуем объяснить это без неизбежного в таких случаях наукообразия. 65% земной коры состоит из кварца. Кварц - это вездесущий минерал, наиболее распространенный на Земле. Твердость 6,5-7. Он бывает двух видов: открытокристаллический (горный хрусталь, аметист и т. д.) и скрытокристаллический - халцедон, название которого произошло от греческого наименования античного города Халкидон в Малой Азии, известного своим самоцветным рынком. Халцедон напоминает застывший студень и бывает любого цвета с матовым или восковым блеском. Рисунок камня (полосы, точки, пятна, кристаллические включения) обусловил различные названия - агат, оникс, моховик, сардоникс. А в зависимости от цвета халцедоновая семья обретает собственные имена кахолонг, хризопраз, сапфирин, гелиотроп, сердолик и т. д.
Сердолик, или карнеол - один из самых ярких принцев халцедонового королевства. Он бывает красного, мясокрасного, кораллово-красного, розового, желто-оранжевого, очень редко - алого цвета.
Сердолик - слово русское. Вероятно, означает ликующее сердце или лицо сердца. В самом названии просматривается особое отношение к камню радостному, веселящему, врачующему. В старославянских текстах сердолик часто называют смазень. Это связано, наверное, с тем, что окатанная сердоликовая галька из речных наносов, прикладываемая к ушибленному месту, приносит облегчение.
Карнеол - от латинского carnis - мясо, или cornum - кизил. Поэтому иногда можно встретить написание корнеол.
Сардер - буро-коричневый, каштановый, на просвет красный. Полагают, что название происходит от города Сардис, столицы Лидии, где он, видимо, был предметом торговли. По иной версии - от цвета мяса копченой сардины. Граница между сардером, карнеолом и сердоликом достаточно условна. Это один и тот же камень, отличающийся даже не по цвету, а скорее по оттенку.
Броская красота сердолика, его сравнительно широкая распространенность, прекрасная полировка, прочность и нейтральность к активным химическим средам сделали этот камень любимцем человека. Подвески из гробницы Тутанхамона, печатка-брелок на часах Наполеона, перстень пророка Мухаммеда, печать последнего украинского гетмана Кирилла Разумовского - это лишь беглый и далеко не полный перечень предметов из сердолика, имеющих всемирную известность.
Сердолик оказался, пожалуй, единственным материалом в культурах народов мира, не подвластным перепадам капризной моды. Он был любим патрицием и рабом, фараоном и землепашцем, светской красавицей и прачкой. Кроме обычных для своих культур украшений: у египтян - скарабеи, у вавилонян - цилиндры, у мусульман - четки и т. д.- сердолик и его халцедоновые собратья зарекомендовали себя прекрасным материалом для точения и резьбы. Вазочки, светильники, флаконы, ароматницы, но в особенности, геммы. Справедливости ради, следует заметить, что основным материалом резчиков был все-таки сардоникс, т. е. многослойный разноокрашенный халцедон. А сердолик выбирали только для специфических работ. Чрезвычайно интересно проследить, как формируется вкус древнего камнереза, как предпочтение, отданное какому-либо камню, неуклонно переходит в стойкую традицию, затем в суеверие и, наконец, в канон. Сердолик использовался в геммах, связанных с кровавыми сюжетами. Вначале это были мотивы трагедий животного мира: лев, терзающий оленя; орел, разрывающий зайца или напавший на барана; тигр, бросающийся на быка, и т. д. В античные времена кровавая тема видоизменяется. Классическим становится сюжет Наказание Аполлоном Марсия. Этот древнегреческий миф столь часто копируется изготовителями гемм, что о нем следует сказать подробнее. Сатир Марсий подобрал брошенную Афиной флейту и достиг в игре на ней необычайного мастерства. Возгордясь, Марсий вызвал на состязание самого Аполлона. Аполлон, конечно же, победил и, в наказание за наглость, ободрал с несчастного кожу. Сцена наказания Марсия, исполненная на кроваво-красном сердолике, впечатляла!
Интересно, что этот подход к камню впоследствии был позаимствован искусством раннего христианства. Апостол Варфоломей проповедовал слово Божье в Сирии и Малой Азии, в Индии и Армении. В городе Албанополе он был распят и с него содрали кожу. Эта страшная казнь так поразила воображение художников, что материалом для гемм вновь послужил сердолик. И теперь во всех оккультных справочниках сердолик признается камнем святого Варфоломея. Кстати, к кровавой резне, получившей название Варфоломеевская ночь ни апостол, ни сердолик отношения не имеют.
Неверно говорить только о кровавых оттенках сердолика. Красный, красно-желтый, оранжевый - это цвета энергии, движения, динамизма и, конечно же, любви. Поэтому египтяне вырезали из сердолика амулеты в виде сердечек, а эллинская культура полна изображений розовощекого Амура, позднее Эрота, и фаллических амулетов. Тематика гравировок в христианские времена уже иная. На сердолике вырезали корабль, рыбу, пальмовую или оливковую ветвь, гончарный круг и, конечно же, крест.
Но христианская символика, не прижилась на сердолике. Слишком уж это радостный камень. И не настраивает он на благочестивость и кротость.
Иное дело любовные талисманы. Когда российская императрица Екатерина заказывала австрийскому ювелиру Филлипу Абрахаму свой портрет-гемму, она выбрала сердолик. Глиптика итальянских и французских мастеров всегда стремилась к легкой, раскованной, даже фривольной манере изображения. Бесхитростное исполнение, далекое от осложненных технологических приемов, и улыбчивая понятность сюжета - все это сделало сердолик доступным, демократичным и вместе с тем приятным, радостным, лучащимся оранжевым теплом камнем.
Американцы, большие любители всяческих книг рекордов, статистических сводок и обобщающих таблиц, давно составили сложный перечень соответствия различных камней месяцам, знакам Зодиака, планетам, металлам, дням недели, часам (по времени суток) и т. д. Есть и таблица камней - талисманов стран. По этим таблицам, сердолик - камень четверга, его планеты - Венера, Марс, Юпитер, страны - Швеция и Норвегия. Есть таблица - камень-территория, а камень-народ - нет. Это и понятно: ведь Америка - страна эмигрантов, и поэтому выбор какого-то одного камня-талисмана - занятие малоперспективное. Но почему бы не пофантазировать? Ведь если американские исследователи (Кунц, Паркинсон и др.) соотнесли сердолик с территорией Швеции и Норвегии (где их никогда не было), то почему бы не порассуждать об иной системе взаимопривязанностей?
Есть на Земле народ, чьи бесконечные скитания, образ жизни, специфическое, ни на какое другое не похожее искусство, иные антропогенные и культурные особенности ставят его в исключительное положение. Это цыгане. Говорят, что они вышли из Индии, затем через Персию, Россию, Скандинавию распространились по всей Европе. Они легко воспринимают язык и веру народов, на территории которых находят приют. И все же сохраняют яркую, неповторимую самобытность. Камень этого народа безусловно сердолик. Невозможно представить себе Кармен без жарких красных или оранжевых бус, без кровавого кораллового мониста, без блестящих колец, лент в волосах, красно-черной шали. Сердолик настолько идеально вписывается в структуру и ритмику цыганского искусства и быта, что, наверное, именно он является талисманом народа романе чаве. Если цыгане действительно пришли из Индии, то следует заметить, что богатейшие сердоликовые россыпи (кстати, одни из древнейших и используемых до сих пор), находятся на Деканском плоскогорье, т. е. именно на родине цыган.
Среди почитателей творчества английского поэта Джорджа-Ноэля Гордона Байрона, виднейшего представителя поэтического романтизма, была чрезвычайно популярна такая легенда. Байрон, мятежная, совестливая, трагическая натура, едет в Грецию, чтобы личным участием помочь освободительному движению. Здесь на родине своих любимых эллинских рапсодов - Гомера, Софокла, Эсхила - английский поэт с оружием в руках участвует в войне. Здесь же он встречает цыганку Хатадже, которая дарит Байрону чудесный сердоликовый перстень-талисман. Ему посвящено стихотворение Сердолик .
Не блеском мил мне сердолик!
Один лишь раз сверкал он, ярок,
И рдеет скромно, словно лик
Того, кто мне вручил подарок.
Но пусть смеются надо мной,
За дружбу подчинюсь злословью:
Люблю я все же дар простой
За то, что он вручен с любовью!
Тот, кто дарил, потупил взор,
Боясь, что дара не приму я,
Но я сказал, что с этих пор
Его до смерти сохраню я!
(Перевод В. Брюсова)
И так далее, в стиле то ли сонета, то ли дружеского посвящения. Десятки исследователей писали о сердолике Байрона, как о некоем мистическом знаке, как о символе веры поэта в потусторонние, не доступные простым смертным, откровения, как о высшем предназначении и т.д. На самом деле, по свидетельству Э.Гарнесса сердолик был подарен Байрону его другом Эдльстоном, который был сначала певчим в Кембридже, а затем служащим в одном из торговых домов Лондона. Однажды Байрон спас тонущего Эдльстона; с этого времени началось их знакомство. ...Вроде все просто, а романтическое, мистическое восприятие каменного украшения не исчезает. Однако поклонники версии о цыганском происхождении особо настаивали на том, что в строфе:
Мой друг! хвалиться ты не мог
Богатством или знатной долей,
Но дружбы истинной цветок
Взрастает не в садах, а в поле!
содержится откровенный намек и на разницу в происхождении, и на возможность дальнейшей дружбы (а может быть, чего-то большего). Романтические почитатели романтического поэта считали этот аргумент решающим в романтической ситуации.
Увы! Внимательное изучение жизни и творчества лорда Джорджа Байрона высвечивает иную, но не менее трогательную историю, связанную с сердоликовым перстнем.
Да, Джордж Байрон действительно был неравнодушен к вечно свободному, вечно скитающемуся, веселому народу. Да, в творчестве поэта чувствуется и пестрота цыганских шатров, и жар цыганских костров. Однако сердоликовый перстень появился у Байрона, а затем в его стихах гораздо раньше, нежели в его жизнь вошла Хатадже. Это было примерно в 1807 году. А с девочкой Хатадже (кстати, не цыганкой, а турчанкой) он познакомился в Греции в 1824 году. Тяжело больной Байрон оказывал женщинам и детям, особенно тяжко переживавшим ужасы войны, громадную помощь - помогал эвакуироваться, нанимал транспорт, давал деньги. Байрон хотел удочерить Хатадже, отослать ее в Англию, дать образование. Не пришлось... В грязном, замызганном городишке Миссолунги, замученный болотной лихорадкой и невежеством врачей, великий английский поэт скончался. До последних минут была с ним Хатадже. И ей же, вероятно, был завещан сердоликовый перстень. К сожалению, ни о судьбе Хатадже, ни о судьбе талисмана ничего не известно...
Истинная или импровизированная история байроновского перстня была очень популярна. Произведениями Байрона зачитывались, его личность и необычность судьбы привлекали взоры и симпатии всей читающей Европы. Десятки прекрасных писателей, поэтов, художников испытали на себе влияние великого романтика: Мицкевич, Лермонтов, Пушкин, Блок, Тютчев, Жуковский, Тургенев, Пастернак.
Каждый писатель, отдавший в своем творчестве дань романтизму, обязательно окрасил свои страницы алыми, огненными, оранжевыми, карминными жаркими цветами.
Наше начало - мое и Ассоль - останется нам навсегда в алом отблеске парусов, созданных глубиной сердца, знающей, что такое любовь.
(Александр Грин)
О, сказавший, что сердце из камня,
Знал наверно: оно из огня...
(Анна Ахматова)
Константин Паустовский в молодости явно пережил сильное увлечение Байроном. Первая его повесть Романтики вся пронизана сердоликовым оттенком - от нежно-розового до каштаново-коричневого. Эти отсветы сияют даже в названии глав: Сантуринское вино, Города из листьев каштата, Апельсиновая корка, Свечи и лампы. А вот эти же цвета в тексте: ...Мороз скрипел под ногами, как новая кожа. Оранжевое солнце лежало на вощеных полах, потрескивали фитили ламп, на солнечных полосах спали кошки, и на катке смеялась Хатидже. Щеки ее пылали. Байрон ощущается даже в имени главной героини. Впрочем, нас интересует цвет в Романтиках. Музыка рассказывала короткую повесть об огнях, зажженных высоко над морями, о дожде, пахнущем винной пробкой, о хохоте женщин, выпивших горячего вина. Старик пришел со скрипкой. Лак ее был темен. Солнце тихо сверкало на золотистом грифе. Бахрома свисала с его синих, толстых, как кожа, брюк, и красный шарф был замотан вокруг сизой шеи .
Язычки свечей дрожат на красных клавикордах .