Зураб — невысокий, шустрый парень, с карими глазами, в которых плескалась лукавая хитринка, оказался отличным проводником. По лесу передвигался уверенно и бесшумно, дорогу знал отлично, даже пару раз попридержал вырывавшегося вперед Олега, указывая на нужную тропинку. К поваленному дереву у склона мы вышли минут за пятнадцать блужданий между деревьями, раскинувших в сторону зеленые волны листьев и кустами, местами превратившихся в непроходимые стены.
За укрытием спинами к нам лежали два подростка, один постарше и покрупнее, второй помельче. Старший увлеченно смотрел в бинокль.
Не доходя до ребят метров десяти, мы по просьбе Зураба пригнулись и медленно двинулись к ним. Под кроссовкой Вовы громко хрустнула ветка. Подростки испуганно повернулись, увидели Зураба и успокоились.
— Привет, парни, — проводник примостился рядом с юношами и спросил: — Как обстановка?
— Нормально, — бойко ответил паренек покрупнее, с любопытством осматривающий нашу команду, которая следом за проводником, перешла в положение «лежа», спрятавшись за широким стволом поваленного столетнего дуба.
— Почти все тут сидят. Двое отходили. Вардан, — кивнул он на товарища. — За ними пошел. Они сельский магазин искали. Купили «Приму», пряников, булок, несколько бутылок кефира. Потом это лопали с бутербродами. В карты играли. Я ещё у одного пистолет заметил. Такие в кино о войне у немцев были. Он, когда те двое возвращались, дернулся и ствол вытащил. Наверно, думал, что это кто-то посторонний на них вышел. Ещё один дядька из этой банды у дороги сейчас сидит, прямо на дереве перед ней.
— Где именно? — напрягся Зураб.
— Да метрах в ста отсюда. Там с другой стороны дороги большой пень и косое дерево.
— Понятно, — проводник с облегчением выдохнул:
— Вардан, Гурама помнишь?
— Здорового такого? — уточнил юноша и сразу же кивнул, — Да.
— Он с Аршаком, Василом и другими людьми должен сюда идти со стороны дороги с востока. Должны остановиться и залечь за деревьями метров за сто-сто двадцать от поляны, так чтобы она просматривалась. Найдешь Гурама, расскажешь, об этом наблюдателе. Пусть его возьмут на прицел, а когда услышат выстрелы или при попытке слезть, аккуратно снимут. Понял? Скажешь и сразу иди к машинам. Они на развилке находятся, там, где дорога упирается в лес и делает резкий поворот. Помнишь, где это?
— Помню, — кивнул подросток.
— Вот и отлично, а Ованеса я прямо сейчас туда отправлю. Там Гагик и Никол. Будете вместе с ними охранять машины.
— Ну дядя Зураб, я с вами хочу остаться. Охота своими глазами посмотреть, как вы их брать будете, — надулся старший юноша.
— Нечего тебе на всякие непотребности смотреть, — прошипел Зураб. — Сказано, идти к машинам, значит, иди.
Парень собирался что-то возразить, нахмурился и даже открыл рот, но проводник тихо выругался, добавил длинную фразу на армянском, и Ованес виновато опустил голову, вздохнул и обреченно кивнул.
— Все ребята, можете идти, — добавил Вахтанг, забрал у старшего бинокль, и начал рассматривать стоявшие за слоном машины и кучку людей возле них.
Шустрый Вардан моментально рванул с места, и через несколько секунд скрылся среди зеленой листвы деревьев и кустов. Хмурый Ованес двинулся на восток, напоследок бросив недовольный взгляд на невозмутимого Вахтанга.
— Что ты ему сказал? — полюбопытствовал я.
— Чтобы не позорил своих родителей, — буркнул проводник, продолжая наблюдение.
— Дай глянуть, что там, — попросил я.
— Держи, — бинокль лег в протянутую ладонь. Я закинул ремень на шею, и заглянул в окуляры.
Из открытой двери «горбатой» волги доносились отзвуки громкой музыки. Надрывно завывал «вези меня извозчик» Александр Новиков.
Водитель «волги» — тощий, мосластый мужик, распахнул дверь и смолил папиросу, выпуская клубы дыма и сбивая пепел на траву. Другой боец кемарил, раскинув руки на заднем сиденье «волги». В «копейке» тоже сидели двое. Бандит спереди, перекусывал, перемалывая челюстями булку и запивая её, кефиром из бутылки. Ещё один, рыжий паренек, высунувшись из приоткрытого стекла, о чем-то весело общался с колоритной четверкой, расположившейся на поваленном бревне, метрах в пяти от машин.
На костре, между толстыми жердинами, подвешенный на пруте грелся закопчённый чайник. Недалеко от него, на аккуратно подстеленной газетке одним рядом расставлены жестяные кружки. Похоже, бывшие сидельцы решили почифирить.
Я с любопытством рассматривал компанию на бревне. Уголовное прошлое крупными буквами светилось на каждой роже.
Дерганный худой мужик с огромными синяками под глазами, глубокими морщинами, избороздившими лицо, похоже, наркоман. Выглядел, как узник Бухенвальда, сквозь расстегнутый воротник рубахи виднелся синий купол с крестом, руки постоянно двигались и подергивались, как будто жили своей, отдельной от хозяина жизнью.
Ещё один ласково щерился железными зубами. Шрам идущий наискось от лба, через чудом уцелевший глаз к щеке, острые скулы, чуть выпученные глаза, в которых плескалось безумие, след от ожога на другой щеке, тонкогубый рот, и выставленный вперед подбородок. Если бы Майк Тайсон встретился ночью в глухой подворотне с этим типом, даже не знаю, кто бы из них испугался больше.
Третий, наоборот, напоминал, каким-то чудом, перекрашенного в белый цвет негра. Толстые сосиски-губы, нос-картошка, широкое крупное лицо. Но под короткими рукавами серой рубашки перекатывались впечатляющие шары бицепсов, бычья грудина рвала воротник, а за громадными плечищами могли спрятаться два мужика мелкой комплекции.
Самым опасным мне показался четвертый. Мужчина чуть выше среднего роста, крепкого сложения с седым ежиком волос. Волевое лицо, квадратная челюсть, неторопливые, уверенные движения. Видно, что человек знает себе цену, и пользуется авторитетом у окружающих. Ему первому и кружку подали, и исходящий клубами пара чифир налили. И одет седой был соответственно: в джинсовый костюм из рубашки навыпуск и брюк в сочетании с бело-синими явно импортными кроссовками.
Оружия я у бандитов не заметил, но оно вполне могло быть. Под серым пиджаком железнозубого можно было легко спрятать ствол, и рубахи наркомана, амбала и главаря подозрительно топорщились на поясе в районе пояса.
— Ну что, мне идти уже? — спросил Денис.
— Подожди, — бросил я, и опустил бинокль. — Значит так ребята. Из пистолетов мы их на таком расстоянии не достанем, я думаю, вы это и так понимаете. А подстраховать Дениса надо. Подберемся поближе к ним. Сначала тихо подходим на расстояние метров семидесяти, перебежками. Там музыка орёт, звуков никто не услышит. Потом ещё метров тридцать-сорок ползём по-пластунски. Надеюсь, не разучились?
— Нет, — ответил Олег.
— Обижаешь, командир, такая наука на всю жизнь вбивается, — буркнул Вова.
А Денис просто насмешливо ухмыльнулся. Да так, что сразу снял все вопросы.
— Отлично, — кивнул я. — Подползаем к ним, на расстояние 25–30 метров, занимаем позиции за деревьями, рядом с поляной, разбираем цели. Останавливаемся, примерно на одной линии, чтобы в случае боевого контакта с противником не попасть под перекрестный огонь.
Сейчас бандюки сидят боком к нам и машины развернуты так же. Делаем небольшой крюк и заходим к ним справа и со спины, чтобы выпасть из сектора обзора. Вещи у нас темные, неяркие должно получиться. Надеюсь не надо в очередной раз говорить прописную истину, что двигаться нужно максимально тихо, чтобы раньше времени не привлечь к себе ненужного внимания и не запороть всю операцию. Кассета может внезапно кончится, Новиков заткнётся, и тогда каждый пук в лесу будет звучать оглушительно.
— Не беспокойся, — ответил Олег. — Это и так понятно.
— Я беру на себя наркомана и седого, если у Дениса что-то не получится, Олег — типа с железными зубами, Вова — здоровяка-губошлепа и присматривает за остальными. Зураб контролирует людей в машинах. Денис — свою задачу ты знаешь. На всякий случай, напомню. Подходишь, вызываешь на разговор главного. Подводишь его к оврагу, уже спрашивал, но ещё раз уточню, уверен, что получится его нейтрализовать?
— Уверен, — кивнул парень. — Никаких проблем, сделаю.
— Хорошо. Хватаешь главаря, прикрываешься им, демонстрируешь уродам гранаты и угрожаешь взорвать вместе с машинами, если не сложат оружие. Если начинают быковать, бросаешь в них гранаты. Старайся их метнуть так, чтобы закатились под машины или влетели в них. Тогда отфутболить их в сторону будет затруднительно. Сумеешь?
— Я в «Городки» у бабки в деревне с пацанами с детства играл, — усмехнулся Денис. — Думаю, проблем не будет.
— Отлично. Как только бросаешь, падаешь в овраг. Мы сразу открываем огонь, добиваем раненных, если кто-то кроме главаря уцелеет, берем в плен. Вопросы, предложения есть?
— Нет, — мотнул головой Вова. — Всё понятно.
Остальные промолчали.
Я пригляделся к помощнику тренера. Бывший морпех, в отличие от абсолютно спокойного Олега и безмятежного Дениса, имел бледный вид. Перспектива разборки со стрельбой и трупами его не особенно радовала. Но в глазах горела холодная решимость, а упрямо сжатые челюсти и руки, рефлекторно стиснувшие обрез, позволяли надеяться, что он не подведет.
— Вов, они сами сюда приехали, чтобы нас завалить. Мы их не звали, — мягко напомнил я. — Если не положим их здесь и сейчас, положат нас. Не сегодня, так завтра. У нас нет другого выхода.
— Понимаю, — кивнул ещё бледный, но явно приходящий в себя морпех. — Не переживай Миша. Все будет нормально. Я не подведу.
— Вот и хорошо, — улыбнулся я. — Тогда пошли делать свою грязную, но необходимую работу.
Дальше всё прошло, как и планировалось. Короткая перебежка, падение в траву. Пистолеты уже были предусмотрительно засунуты под ремни за спину, обрез поддерживался рукой, двигались мы очень тихо, замирая при каждом шорохе, контролируя сидящих на бревне бандитов. Но они ничего не слышали. Громко играющая музыка прекрасно скрывала все звуки и отвлекала уголовников.
За пару минут проползли нужное расстояние и замерли, поудобнее устраиваясь у деревьев, разбирая цели. После этого я поймал взгляд Дениса, сместившегося вправо, и кивнул, разрешая начинать операцию.
Афганец спокойно поднялся, неторопливо отряхнулся, вынул гранаты. Поочередно выдернул чеку, сначала из правой, затем из левой, не забывая придерживать спусковые скобы. Опять засунул руки в карманы спортивного костюма и шагнул вперед. Сухие ветки захрустели под его ногами. Двигающая навстречу фигура привлекла внимание отморозков.
Бандиты, сидящие на бревне, развернулись, и замолкли, рассматривая парня. Рука железнозубого инстинктивно дернулась к поясу, а наркоман, уже не стесняясь, схватился за торчащую из-под ремня рукоять пистолета. Мосластый водитель рывком распахнул бардачок, и замер, настороженно посматривая на незваного гостя. Из «копейки» вылетел рыжий парень в кепочке и замер, запустив руку в карман брюк. Только седой лениво, с чувством собственного превосходства разглядывал гостя. Музыка из салона «Волги» начала играть потише. Видимо, прикрутили звук.
— Здорово, братва, — жизнерадостно поздоровался Денис. Он аккуратно обошёл, горящий костер и приблизился к бандитам, держа руки в карманах.
— Ты кто, такой вообще? — заистерил наркоман. — Чего те надо?
— Шоколада, — лучезарно улыбнулся афганец.
«Абсолютно спокоен, как будто не на разборку с бандитами вышел, а на прогулку», — поразился я. — «Не нервы, а стальные канаты. Парень — кремень».
— Че ты сказал? — вызверился наркоша. Его рука потянулась к поясу, но была перехвачена ладонью седого.
— Не гони беса, Дуремар, — рявкнул седой, и повернулся к продолжавшему движение Денису.
— Здорово, коли не шутишь, — спокойно ответил он. — Что здесь забыл?
— Да так, перетереть хочу с главным, — Денис не сбавлял хода, приближаясь к уркам. — Ты бугор?
— Ну я, — кивнул седой. — Что, дальше?
— Обзовись, — попросил афганец.
— Ты клешни сначала из багажника вытяни, мил человек, и поясни, кто ты и откуда, — вежливо попросил седой. — А я потом решу, базарить с тобой или сразу зажмурить.
— Да без проблем, как скажешь, — улыбнулся афганец, становясь напротив седого. — Я вообще-то не рамсить пришёл, а…
Руки с зажатыми в них лимонками выпрыгнули из карманов.
— Стоять суки, только дернетесь, ляжем все! — голос Дениса заставил ошарашенных урок замереть.
— Это «эфки», — голос толстогубого здоровяка дрогнул. — Зяма, скажи пацанам, чтобы не двигались. Этот отморозок сорвал чеки. Уберет руки со скоб, нас всех на фарш перемелет.
— Правильно, — осклабился Денис. — Шаришь, братан.
— Ты не сделаешь этого, — заявил седой. — Сам же тут ляжешь.
— Уже сделал, — оборвал его афганец. — Чеки выдернул. Гранаты на боевом взводе. Только дернитесь, суки. Все ляжем. Я контуженный и мне похер.
— Да, че вы с ним трете, — заблажил Дуремар, — Гасить его надо.
— Не пори косяк, — рявнул главарь, но наркоман уже вытягивал вальтер из-за пояса.
Начало движение ноги афганца я прозевал. Кроссовок с глухим стуком молниеносно влетел в челюсть бандита. Наркоман дернул головой, закатил глаза и тряпичной куклой рухнул лицом в серую пыль.
— Стволы на землю, быстро, — крикнул Денис. — Иначе все взлетим в воздух.
— Подожди, ты чего такой резкий? — седой явно тянул время. — Какие стволы, ты чего?
Железнозубый сделал маленький шаг в сторону, прикрываясь спиной растерянного и не помышлявшего о сопротивлении амбала, явно знакомого с поражающими возможностями «эфок». Рука с набитыми на пальцах перстнями медленно, чтобы не привлекать внимания, потянулась к поясу.
Правая Андрея с хрустом влетела в лицо Зямы. Седой шатнулся, начал разворачиваться, мягко опускаясь на землю, но был подхвачен за шею локтевым сгибом.
— Бабах, — гром выстрела на секунду перекрыл орущего о дефиците резины Новикова. На спине под левой лопаткой у железнозубого расцвело кровавое пятно. Он охнул и упал, задев плечом шокированного здоровяка. Олег за соседним деревом, удовлетворенно улыбнулся, переводя дуло револьвера на остальных бандитов.
— Атас, пацаны, — мосластый водитель резво рванул к деревьям. Я поймал в прицел качающуюся спину и нажал на спусковой крючок «макарова». Мосластый споткнулся, и покатился по траве. Краем глаза я заметил, как с другой стороны от нас распахнулась дверца «копейки», и увидел макушку пригнувшегося бандита, выпрыгивающего из машины.
Глухо громыхнул винтовочный выстрел. Отморозок вскрикнул и замолчал.
«Это со стороны мельницы стреляли», — сообразил я.
— Аааа, — стоявший до этого в ступоре паренек в кепке, выхватил выкидушку. С щелчком выпрыгнуло лезвие. Рыжий рванулся вперед, пытаясь достать ножом закрывшегося телом полубесчувственного Зямы Дениса. Выбежавший на поляну с другой стороны Вова, влупил ему в ногу из обреза.
Рыжий покатился кубарем, завывая. Вдали в лесу хлопнул ещё один выстрел.
«Похоже, и наблюдателя сняли. Что-то поздновато», — отметил я.
Серый от испуга здоровяк стоял, подняв руки вверх. На поляну уже выбегали люди, среди которых я узнал бойцов Гурама. Уложили на землю губошлепа и седого, отобрали у них стволы. Так же обшмонали бесчувственного наркомана. Перевернули их на спины, стянули веревками руки за спиной. Наркета сразу же повернули на бок, чтобы язык не завалился. Начали заматывать ногу бинтом стонущему рыжему.
«Всё вроде. Неужели?», — я облегченно выдохнул, выходя с улыбающимся десантником к месту побоища. — «Так, на поляне насчитал восьмерых. Четверо в машине. Седой, амбал и наркоша взяты живыми. Железнозубого Олег завалил. Рыжего ранили, мосластого и ещё одного застрелили. Это семь получается. Где, млять ещё один?»
Спящего на заднем сиденье отморозка из «волги» и след простыл. О том, что он сидел в машине, напоминала только распахнутая дверца.
И сразу же, как ответ на мой вопрос, протарахтела короткая очередь ППШ, бухнул пистолет, хлопнул винтовочный выстрел, и наступила тишина.
— Миша, там ещё один из машины в лес убежал, прямо к мельнице драпанул, за ними Гурам погнался с Василом, — возбужденно затараторил подошедший Баграм.
— Так пошли за ними. Мало ли что, — я рванулся к лесной тропинке, ведущей на юг к мельнице, махнув рукой, последовавшим следом Олегу и Зурабу.
— Нэ надо, там все нормально, — крикнул мне в спину дядя Ашота, — Вон, они уже к нам идут, я вижу.
И действительно, вдалеке виднелись пять быстро увеличивающихся фигурок. Они бодро шагали в нашу сторону. Через минуту я уже мог рассмотреть улыбающегося Гурама, Микаэла с сыновьями и ещё одного парня из нашего отряда — Васила. Слава богу, все живы здоровы. И судя по хорошему настроению, бандит далеко не убежал.
«Кстати, получается, пацаны неправильно посчитали», — сообразил я. — «Отморозков было девять. Восемь на поляне и ещё один, как Соловей разбойник у дороги сидел. Надо сказать Гураму, чтобы ребятам внушение сделал. Видимо они тех, кто постоянно на поляне пересчитали, а о дозорном у дороги тогда забыли. Такая ошибка могла нам дорого обойтись».