— Дед, очень хочет тебя видеть, да, — тараторил Ашот, вращая руль. — Мне сказал, Миша должен быть у меня в первой половине дня, найди и предупреди его.
Машина резко развернулась, заставив испуганно взмыть в воздух, вальяжно гуляющих во дворе голубей, и двинулась по асфальтовой полосе к выезду.
— А что такое? — осторожно спросил я. — Не знаешь, почему такая суета?
— Дед не говорит, — усмехнулся парень. — Тебе всё расскажет, да. Но я случайно услышал, как он отцу отдавал приказ собрать всех старших, чтобы подготовиться к будущей встрече гостей. Думаю, на днях покупатели золота приедут, да.
— Отлично, — оживился я. — Это хорошая новость.
— Сейчас с дедом поговоришь, нужно будет Олега предупредить, — деловито заметил Ашот. — Плохо, что нас только трое будет. Может, еще его друга — афганца с собой возьмем, на всякий случай? Олег за него ручается.
— Исключено, — категорично отказался я. — Мало ли за кого наш доблестный десантник рубаху рвёт. Ты представляешь, какое это искушение видеть, как другие получают миллионы? Планка вполне может упасть. Тем более что ему с этих денег ничего не причитается. Максимум, можем сотню-другую подкинуть, за участие. Нет, таких экспериментов мне не нужно. Сначала я посмотрю на парня, поговорю с ним, проверю его в деле, и только потом пойму, стоит ли ему вообще доверять и брать с собой на крупные сделки.
— Как скажешь, брат, — кивнул парень, следя за потоком машин на дороге. — Я тебе в этом вопросе полностью доверяю, да.
— После встречи с твоим дедом, свяжемся с Олегом и договоримся о встрече. Надо решить все технические вопросы. Как транспортировать золото до дома, продумать процесс перевоза денег, действия в различных ситуациях. Насколько я помню, стволы, который мы у братвы забрали, Олег забрал?
— Он, — кивнул Ашот, — Сказал, что спрячет в надёжном месте, да.
— Вот. Их тоже надо приготовить. Сделка крупная, деньги должны получить огромные, удар может последовать с любой стороны, — я прервался, заметив обиженный взгляд парня, и сразу добавил:
— Левону Суреновичу и твоим родным я доверяю. Не о них речь. Кроме твоей родни, будут присутствовать покупатели и люди авторитетного вора, как я понял. Вот от них любой подлянки можно ждать. Даже кто-то из окружения может решить сделать свой маленький гешефт, не ставя босса в известность. Поэтому надо быть настороже.
— Правильно, говоришь, брат, — согласился товарищ. — Но я думаю, всё нормально будет, да. Дед всех родственников привлечёт, ты же процент обещал. А это десятка три мужчин с охотничьим оружием и не только. Никто не рискнёт напасть там. Разве что на дороге.
— И этот момент тоже нужно предусмотреть, — согласился я. — Обсужу его с Левоном Суреновичем, а потом с вами прикинем, как максимально себя обезопасить.
За разговором о текущих делах время летело незаметно. Я попросил Ашота помочь найти мне маклера для переезда в более подобающую квартиру. На время или навсегда, все равно, главное выехать из опостылевшей хрущебы, которая у меня уже в печенках сидела. Парень охотно согласился. У него уже был на примете человек, помогавший родне, покупать кооперативы и обменивать квартиры.
Через час мы уже подъехали к дому дедушки Левона. Особняк патриарха утопал в изумрудной зелени раскинувших ветки клёнов и громадных дубов. Знакомый двор снова встретил меня нежной волной цветочных ароматов и яркими бутонами роз и других растений.
На веранде, как и прошлый раз, сидел дед Ашота. Пожилой худощавый мужчина с аккуратно подстриженной седой бородкой, убранными назад волосами, белоснежной рубашкой навыпуск и такого же цвета тонкими брюками, расположился в плетеном кресле. В крепкой мозолистой руке сверкало огнём ярко-красное вино, искрились золотистые блики солнца на тонком стекле бокала. Второй бокал и бутылка оплетенная лозой, стояли на столике.
Сходство с благородным испанским идальго, отдыхающим на своей фамильной фазенде, было поразительным. Для полноты картинки не хватало пары черных рабов с угодливо согнутыми спинами.
Ашот отстал от меня и быстро ушёл по асфальтированной дорожке к черному входу. Дед неторопливо поднялся из кресла, сверкая широкой белоснежной улыбкой.
— Здравствуй, Миша-джан, дорогой.
— Добрый день, Левон Суренович, — ответно улыбнулся я, приближаясь к патриарху.
Старик обнял меня, сразу же отстранился, и указал на кресло рядом:
— Садись, дорогой.
— Спасибо, — я опустился на широкое плетеное сиденье и замер в ожидании:
— Выпей вина, — предложил патриарх, взяв бутылку оплетенную лозой в руку. — Мне друзья прислали из своих личных запасов. У них собственный виноградник. Несколько поколений их семьи делали собственное вино, вкладывали в него всю душу. Оно свежее, как порыв утреннего ветра, сладкое как поцелуй невинной девушки. Вкус этого божественного нектара невозможно передать словами: в нём ощущается теплота летнего солнца, прохлада горного воздуха, сочность спелых ягод. Это не напиток, а произведение искусства, Михаил-джан.
— Вы так красиво сказали, парон, что я не могу вам отказать, — улыбнулся я. — Захотелось поскорее попробовать это произведение искусства.
— Это правильно, — довольно кивнул патриарх. — Хорошим вином, как и жизнью, надо уметь наслаждаться в любом возрасте.
Рубиновый напиток тонким ручейком полился в фужер, отображаясь пляшущими радужными бликами на стене.
Я аккуратно подхватил пальцами тонкую стеклянную ножку, поднес бокал к губам, вдохнул и пригубил колыхнувшуюся бордовую жидкость. Еле уловимый фруктовый аромат с нотками весенней свежести заинтриговал, а спелая сладость винограда в сочетании с пикантной кислинкой, заставила восхищенно прикрыть глаза, смакуя великолепный напиток.
— Я вижу, ты в полной мере оценил вкус, — заметил Левон Суренович, внимательно наблюдя за мной.
— Да, это божественный нектар, небесная амброзия, напиток богов, — выдохнул я, снова пригубил напиток и поставил его на стол.
— Но вы, наверно, меня пригласили не для дегустации?
— Конечно, — посерьезнел патриарх. — Сделка с золотом должна пройти послезавтра утром. Тебе с парнями нужно быть у меня в восемь ноль-ноль.
— Раз надо, буду, — пожал плечами я. — Не переживайте, Левон-джан, не опоздаю.
— Первым приедет Тенгиз. Он является гарантом сделки. Я думал, подъедет кто-то из его ребят, но он прибыл в Москву и решил прибыть лично, заодно и со мной пообщаться. Помни важный момент. Тенгиз — из авторитетных воров. Очень вспыльчив, поэтому тщательно контролируй каждое своё слово и другу своему из десанта скажи, чтобы вел себя скромно. Он любит эксцентрично одеваться и изображать аристократа, но боже тебя упаси, улыбнуться или сделать какой-то жест, что будет истолковано как усмешка. Даже пристальный взгляд Тенгиз может воспринять как вызов. Но и пугаться особенно не стоит. Если будете держаться с ним спокойно и на рожон не лезть, всё будет хорошо. Он чувствует страх, и тех, кто его боится, презирает, не считает за людей. Но при этом держит своё слово, и относительно порядочен. И ещё, чтобы ты представлял уровень этого человека. Ему платит вся Абхазия, те кто спиртным торгуют, шмотки шьют, спекуляцией занимаются, в общепите работают. Ходят упорные слухи, что он родственник Шеварднадзе — в недавнем прошлом первого секретаря КП Грузии, а сейчас министра иностранных дел и члена Политбюро. Во всяком случае, Тенгиз — единственный человек, не из партийных шишек, который выстроил себе огромный трехэтажный особняк на морском побережье в блатном месте, а местным ментам, и комитетчикам дан негласный приказ его не трогать. Было ещё несколько показательных случаев, которые многих убедили, что его прикрывают на самом верху. Рассказывать о них не буду, тебе это ни к чему.
Он мне ещё в молодости был кое-чем обязан. В отличие от славянских воров — «правильных бродяг», разводить тебя на долю в общак и интересоваться, кто вы такие, не будет. Ему главное мне услугу оказать и двадцатку получить. Но обмана и неуважения Тенгиз не потерпит, не тот человек. Помни это, и веди себя с ним соответственно: уважительно, но без страха и подобострастия. Будь спокойным, сам общаться с ним не лезь, но если спросит, обязательно ответь.
— Спасибо, парон, — поблагодарил я. — Я ценю ваши советы, и буду действовать в точном соответствии с рекомендациями.
— Подожди, Миша-джан, я ещё не закончил, — отмахнулся патриарх. — Слушай дальше. Золото покупать будут, как ты уже знаешь, два компаньона. Первый — Георгий. Он из Грузии. Имеет парочку подпольных цехов по разливу вин, тесть — директор известного колхоза, Георгий продает его продукцию на рынках, через сеть своих продавцов, маскирующихся под селян. Есть у его семьи ещё другие прибыльные дела, долго рассказывать. Человек очень состоятельный. Связан с коллекционерами и контрабандистами. Покупает для ценителей различные золотые украшения, имеющие историческую ценность, картины и другие предметы искусства.
Его компаньон, Манвел, мой земляк. Любит корчить из себя простачка. Сам известный стоматолог. Практикует, и в клинике, и на дому. Лечить зубы к нему ездит вся республиканская элита. Он тоже занимается скупкой золота. И не только для протезов. Ищет царские монеты, украшения, предметы быта. Причём не простую штамповку, хотя и её может приобрести, а фамильные ценности, ещё дореволюционные брошки, колье, кольца, серьги, запонки, если они принадлежали какой-то исторической личности: желательно аристократу либо известному купцу, сумма повышается вдвое или втрое. У него отец известный ювелир, всю жизнь скупал драгоценные металлы и камни, поэтому Манвел отлично разбирается в них.
Старик неожиданно прервался, помолчал мгновение, а потом спросил:
— Как ты думаешь, Миша-джан, зачем я тебе всё это рассказываю?
— Чтобы я составил представление о людях, с которыми буду общаться на сделке, понимал, чего от них ожидать и случайно не совершил ошибку.
— Правильно, дорогой, — кивнул Левон Суренович. — Цена в 30 рублей за грамм уже определена. Я о ней договорился. Здесь они не соскочат. Но могут быть нюансы. Первый, Георгий, наверняка, предложит, не считать десятые части граммов при каждом взвешивании, и будет смотреть на твою реакцию. Согласишься, можно давить дальше. Потом он предложит округлить сумму, в сторону уменьшения или скажет, что у них немного не хватает, и предложит тебе не мелочиться, потому что других таких крупных оптовых покупателей больше не найдешь. И чем больше ты будешь прогибаться и соглашаться на уступки, тем больше тебя будут стараться продавить на уступки и обмануть. Если у них так на золоте получится, то и на камнях пройдёт.
— Спасибо, что рассказали, Левон-джан. Со мной это дохлый номер, — заверил я. — Ничего у них не получится. Где сядут, там и слезут.
— Это хорошо, — кивнул патриарх. — Кстати, будь готов к тому, что драгоценные камни на советских украшениях окажутся простыми стекляшками и тебе их вернут обратно.
— Почему? — опешил я.
— Перед сделкой я немного интересовался вопросом, — ответил Левон Суренович. — В Союзе почти никогда не вставляют в украшения настоящие драгоценные камни, только синтетические. Бриллианты ещё редко попадаются в изделиях для элиты, но в основном в штамповочных украшениях их заменяли фианитами. А все разноцветные камни: рубины, топазы, корунды и прочие, почти наверняка, искусственные.
Связано это с тем, что в СССР нет месторождений рубинов, подходящих для ювелирных изделий. Корунды добывают на Кольском полуострове и на Урале, но там и цвет считается нехорошим, и трещины частое явление. Они тоже в своем большинстве не использовались для драгоценностей. Наша страна не готова тратить большие деньги в валюте на приобретение драгоценных камней для ювелирки. При этом изделие с синтетическим камнем всегда можно продать неискушенным советским людям за солидные деньги. Вот и поставлено на поток производство советских золотых украшений с искусственными камнями. Нет, конечно, можно найти колечко с уральским изумрудом или другим подобным камешком, но всё реже и реже. Так что, могут солидную часть твоих камней забраковать. Но тогда, чтобы быть уверенным, что тебя не надули, требуй, чтобы камни выковыряли, и отдали тебе. Ничего им не оставляй и за копейки не продавай.
— Я понял, парон. Так и сделаю.
— И не переживай. Я немного разбираюсь в камнях, не как профессионал, но кое-что знаю. И драгоценность от стекляшки отличить сумею. Если понадобится, скажу своё слово. Всё будет нормально.
— Спасибо, Левон Суренович. Буду вас внимательно слушать и действовать, как скажете.
— Я в этом не сомневаюсь, Миша-джан, — светло улыбнулся Левон Суренович и поднялся со стула. — Пойдём, ещё кое-что покажу.
Старик двинулся к выходу. Я вскочил и последовал за ним.
Патриарх открыл дверь, и вышел наружу. Через десять секунд, он потянул за ручку калитки соседнего дома. Она оказалась незапертой и открылась с противным протяжным скрипом. Я отметил, что забор соседнего дома такой же высокий, как и у старейшины — метра два с лишним в высоту. Даже если кто-то окажется рядом, разглядеть, что за ним происходит, не сможет.
— Заметил? — усмехнулся патриарх, перехватив мой взгляд. — Мы его специально таким высоким сделали, чтобы чужие любопытные глаза лишнего не видели.
Двор дома оказался просторным. Но в отличие от жилья Левона Суреновича менее ухоженным. Не было роз и других красивых цветов, а высокая зеленая трава в нескольких местах сменялась беспорядочными сучьями кустов.
Сам дом был одноэтажным, поменьше и не таким красивым как особняк старейшины армянской общины.
Пока я с интересом обозревал окружающую местность, входная дверь распахнулась. Из дома выглянула дородная тетка лет 50-ти. Увидела Левона и на её лице расцвела широкая улыбка.
— Барев дзес, Левон-джан, — согнулась она в полупоклоне.
— Здравствуй, Ерануш, — степенно ответил патриарх. — У вас уже все готово?
— Конечно, парон, пройдите сами, посмотрите.
— Через пару минут гляну, — пообещал старейшина и повернулся ко мне:
— Вот сюда заедут машины, и Тенгиза, и покупателей. Мы встретим их во дворе. В комнатах посажу человек пять родственников с оружием. С нами тоже будет пара человек. Ещё человек двадцать — в моём доме и соседнем, он тоже принадлежит родственникам. За подъездными дорогами поставлю наблюдать мальчишек. Ещё три машины будут патрулировать окрестные села и окружающие трассы, смотреть, не наблюдается ли чего подозрительного.
— Это может привлечь внимание местных, — заметил я.
— Не привлечёт, — ухмыльнулся Левон. — Они нашу молодежь знают. Парни на танцы в клуб приезжают, со всеми здешними жителями знакомы, периодически ходят в гости пообщаться с приятелями. Поддерживают хорошие отношения с местными. Это для нас важно. Мы ещё заранее пустили слух, что будем праздновать день рождения дочки хозяина дома, на всякий случай. К нашим гостям и гуляньям давно привыкли. Всё уже продумано, не беспокойся.
— Как скажете, парон.
— Когда привезем сюда золото, с ним останутся Ашот и твой человек, до тех пор, пока сделка не будет завершена. Мои родственники сегодня вечером из этого дома выедут, так что можете заехать заранее, как вам будет удобно. Я, на всякий случай, к внуку, Гурама и Баграма приставлю. Они будут недалеко находиться, и помогут вам перевезти золото. И, не спорь, пожалуйста, дело серьезное, деньги огромные, я не хочу, чтобы с Ашотом что-то случилось.
— Гурама я знаю, — осторожно начал я. — И дядя Баграм меня домой отвозил. Но это слишком большое искушение для обоих. Как вы правильно заметили, деньги огромные. А о Баграме слышал, что он, когда выпьет, не всегда себя контролирует. Во всяком случае, в СИЗО Ашот залетел из-за несдержанности пьяного дядюшки, который сперва с официантом зацепился, потом с ментами.
— Так и было, — сухо подтвердил патриарх. — Баграм уже получил своё, да. После этого случая, он капли спиртного в рот не берёт. И очень раскаивается в произошедшем. Делать глупости не будет. Баграм — мой племянник, Гурам — крёстник. Первый вырос на моих глазах, второй почитает как родного отца. Как думаешь, я разбираюсь в людях?
— Конечно, — подтвердил я.
— Так вот, им обоим можно доверять. Если понадобится, оба жизни положат, чтобы меня не подвести и семью не опозорить.
— Как скажете, парон, если вы уверены, значит так и поступим, — сдался я.
— Теперь пойдем, посмотрим зал. Вечером, Кади с семьей выезжают из дома, и он будет в вашем распоряжении, вплоть до проведения сделки. Только перед приездом гостей, туда войдут люди, для прикрытия.
— Хорошо, парон.
Зал оказался просторной комнатой с большим столом и десятком стульев. Напротив добрую половину стенки захватил большой камин, украшенный вычурной лепниной. Середину помещения занял огромный красный ковер с причудливыми узорами. В углу скромно примостился небольшой диванчик с маленьким круглым столиком.
— Вот здесь и будет происходить сделка, — заявил патриарх.
— Кто будет присутствовать? — уточнил я.
— Я — на правах хозяина. Ты и Ашот — как продавцы, Георгий и Манвел, — как покупатели. Больше никто. Остальные будут во дворе и других комнатах ждать завершения сделки. Даже Тенгиз там будет. Так договорено.
— Понятно. Всё правильно, лишние глаза нам не нужны.
— Теперь вы должны привезти золото, и поселиться в этом доме до самой сделки. Остальное я беру на себя. Напомню, самый последний срок, быть здесь послезавтра в 8 утра. Впрочем, можете приехать в любое удобное вам время. Сегодня дом уже будет свободен и готов к приему гостей.
— Левон Суренович, есть вопрос.
— Говори. Насколько я помню, после сделки я буду должен вам десять процентов от суммы сделки и двадцать тысяч Тенгизу как гаранту, правильно?
— Всё верно.
— Вы говорили, что придётся отдельно рассчитаться с вашими людьми, где-то ещё 20 тысяч им отдать.
— Не нужно, — отказался патриарх. — Расходы оказались меньше, чем я ожидал, и никого дополнительно привлекать за отдельные деньги не пришлось. Десяти процентов будет вполне достаточно.
— Как скажете, — я пожал плечами, но внутренне был доволен. Копейка рубль бережёт, а для моих планов каждая тысяча на счёту.
— Вроде по сделке все обговорили, — задумчиво проговорил старейшина и указал рукой на стул. — Присядь ненадолго Миша, есть у меня к тебе ещё пара вопросов.
Хорошо, парон, — я послушно опустился на стул. — Слушаю вас.
— Так что там произошло у вас на обратном пути в Москву? Можешь подробно рассказать? И изложи, будь добр, свои соображения по нападению…
Обратно в Москву мы с Ашотом отправились через час. За нашей «шестеркой» ехала белая «нива» с Гурамом и Баграмом. Парень что-то весело рассказывал, следя за дорогой, но я его не слушал. Где-то в глубине души возникло и крепло тревожное ощущение, что настоящие серьезные проблемы только начинаются…