- Они про нас напишут не доклад, а некролог.
- Если мы уцелеем - их доклад сгниет в архиве, если провалимся - то все доклады нам будут настолько лиловы, что ты и представить не можешь. Пусть скажут "спасибо", что я не велел их в сортир и обратно водить под конвоем. Значит, сейчас ты аннулируешь их допуск...
- Надеюсь, про NB ты пошутил?
- Почти. Это было устное предупреждение. Вычисли-ка, где сейчас эти... могильщики.
Видеокамеры системы наблюдения обнаружили обоих "ликвидаторов" на пути к мастерской Туссена - они шествовали неторопливо, с довольными лицами, беседуя между собой; Сид подключил прослушивание - и из динамика послышалось, как они негромко обсуждают прелести хорошенькой Жаклин из отдела Адана.
- И мы им будем угождать!.. Я им сейчас устрою опись выморочного имущества! - Хиллари, выходя из кабинета, достал трэк. - Охрана, говорит Хармон. Недозволенное проникновение в зоне С, этаж 5. Двое ко мне на лифтовую площадку.
"Ликвидаторы" были слегка удивлены, когда дорогу им загородили два сержанта, похожих на банковские сейфы-монолиты, и какой-то штатский.
- Позвольте спросить, чем вы занимаетесь на этом этаже.
- Мы, - холодно и с достоинством, как подобает важному должностному лицу, ответствовал старший, - производим учет состояния высокотехнологичных приборов.
- Вы системный инженер? - быстро спросил сероглазый штатский. - Вы можете определить степень износа нано-техники?
- Мы исследуем его по документам, - веско промолвил старший.
- Покажите ваш допуск, - Хиллари взял небрежно протянутую карточку, взглянул мельком и положил ее в карман. - У вас нет допуска. Сержант! Проводите их куда следует и проследите, чтоб не заблудились.
- Но... на каком основании?! Что вы себе позволяете?!
- Ваше дело - сидеть в бухгалтерии, - отрезал сероглазый, - а не шляться по проекту и нервировать сотрудников. От одного взгляда на вас работоспособность у операторов падает на сорок процентов. Все! Разговор окончен.
Сержанты блокировали растерявшихся чиновников, но те еще хорохорились.
- Я буду жаловаться на ваши действия! Назовите мне свою фамилию и должность! Я подам на вас, рапорт шефу проекта!..
- Не советую, - оглянулся наглец, сворачивая за угол. - Моя фамилия Хармон.
Линза, похожая на вспухший блин, взлетала впритирку к стене офиса; Мячик, сидя в неприметном сити-каре, вел мину уверенно и быстро. С момента консультации Немого летучая мина несколько потяжелела за счет дополнительного оборудования, но теперь ею можно было управлять издалека, находясь за пределами прямой видимости.
Этажей Мячик не считал - он сверялся по зданию напротив, по миниатюрному гироскопу сориентировав оптическую ось объектива строго горизонтально. Главное - раньше времени не ударить миной о стекло.
Набрав достаточную высоту, Мячик подорвал заряд на емкости с краской. Прохожие вскинули головы; кое-кто шарахнулся, прикрывшись от падающих осколков, но разброс был небольшой, и обломки накрыли в основном стоянку у подъезда кольцо гравитора оставило вмятину в крыше машины, батарея разбила другой заднее стекло, а блок управления рассадил плечо зеваке; других поцарапали куски корпуса.
Это уж на кого Бог пошлет - даже при скромных терактах бывают пострадавшие.
Самым впечатляющим было облако дисперсного красителя - на стене вмиг вздулся огромный уродливый черный нарост; шевелясь, он тихо стекал вниз, рисуя громадную кляксу.
Вой сирен, морганье проблесковых маячков на крышах патрульных машин, оцепление и приезд экспертов по взрывным устройствам - вся эта суета запоздала, как после ужина горчица; по сути, у полиции была одна забота - выяснить, чьих это рук дело. И Темный поспешил помочь им разобраться.
- Редакция? Взрыв в Аркенде, на Бернслайн, сделали мы, Вольные Стрелки. Это наше предупреждение тем, кто охотится за Фердинандом. Мы не во всем согласны с "непримиримыми" из Партии, но их бойцы - наши братья по оружию, запомните. На террор спецслужб мы ответим минной войной. Следующая цель космопорт, мина будет настоящей. До новых встреч! Подпись - Темный.
- Партизаны, Партия и Банш выступили единым фронтом! - подытоживал Доран, зависнув над Бернслайн, пока Волк Негели показывал всем кляксу. - Сейчас как никогда нам необходимо четкое взаимодействие всех силовых структур. Оставайтесь с нами на канале V! Мы начинаем серию. блиц-репортажей о тех, кто защищает нас! Сегодня мы с вами Убедимся, что подразделение "Омега" в любой момент готово к самым решительным действиям!..
Жутковатое пятно на стене дома сменилось зрелищем льющегося кефира пакет, кефир и стакан были одинаково прозрачны. За кадром кто-то сладострастно и призывно стонал. Насколько знал Доран, стон источала страшненькая дама лет пятидесяти, квадратного телосложения, лысая от рождения (что поделаешь - черная генная карта!); она за семь бассов в час изображала звуки поцелуев, кваканье, мяуканье, жужжанье мух, писк и клекот йонгеров - причем гораздо лучше, чем все это звучит на самом деле!
- Напиться, что ли, этого кефира... Волк, ты его пробовал?
- Нет, - гулко ответил оператор. - Я патриот, а его варят по туанской технологии.
Флаер "NOW" начал разворот - надо спешить к следующему объекту. Волк, пользуясь передышкой, развалился и вытянул ноги, тайком заглядывая через визор на 17-й канал - Отто Луни со своими похабными клоунессами рекламировал прозрачный сыр.
* * *
После случившегося в среду буйного припадка Рыбаку ужесточили режим отняли телевизор, пристегнули к койке на денек и придавили мысли транками - но больше не приставали, а психиатр зачастил в палату с уговорами: "Одумайся, надейся, жизнь - это дар Божий", и так далее.
Приходил в субботу еще некто в штатском - этот никем не прикидывался, сразу показал удостоверение агента "политички".
- Вместо кино, - усмехнулся Рыбак, - а то я без Принца Ротриа соскучился. Пытать будешь?
- По-моему, ты сам себя уже замучил -дальше некуда, - агент был тоже не прочь пошутить и этим немного расположил к себе Рыбака. Разговорились; агент первый за все время! - посочувствовал. Сказал, аккуратно касаясь смерти Гильзы:
- Я понимаю, каково тебе сейчас. В школе у меня была девчонка, красавица. Мы очень дружили. У нее нашли "болезнь переселенцев"... Она долго умирала, согласилась на эвтаназию. Я боялся, что мне не дадут с ней проститься, но она настояла, чтоб я был с ней до конца, как друг. И ее родители согласились.
Подобных историй агент мог придумать с десяток, на разные вкусы, но упоминание о широко известной, роковой и коварной "болезни переселенцев", превращавшей детей в живые мумии, сработало безотказно - Рыбак помимо воли поверил, и агент ненадолго получил доступ в его душу.
- Мне не надо знать, общался ли ты с баншерами; это уже доказано следствием. Но за ними стоят люди, которые тебя использовали. Не стану скрывать от тебя - это "непримиримые" из Партии. Если б они отдавали деньги, предназначенные для террора, какому-нибудь медицинскому фонду, многие бы вылечились - в том числе и ты. Как видишь, они предпочитают разрушение и смерть. Думаю, тебе не стоит брать на себя всю ответственность за то, что ты был исполнителем чужой воли... Они израсходовали тебя, как патрон.
Рыбак промолчал; он не верил властям. Они всегда врут и обманывают. Стик Рикэрдо сказал: "Все начальники - слуги дьявола". Да, похоже... Они улыбаются, но в глазах у них пусто, вместо души - дыра, а вместо сердца гадина, черная и в склизкая. Говорят они не по-людски, каким-то вывернутым и заумным языком - "реструктуризация", "конструктивный подход", "рациональное сотрудничество" - и все затем, чтоб ты скорей ушел из кабинета и не мешал им пить кофе. После этих разговоров ты, как пьяный, ничего не соображая, хочешь вытрясти из ушей громоздкие слова и остаешься дурак дураком, уразумев одно что за их словами ничего нет, ноль, что это оболочка без начинки.
Но агент не улыбался, и он был первым, что близко принял к сердцу его горе. Хотелось ему верить - может быть, потому, что Рыбак устал видеть вокруг одних врагов. Ну, пусть не друг - но он относится к тебе хоть чуточку по-доброму...
Вдруг он говорит правду? Партия... Рыбак с детства рефлекторно побаивался этого слова. К Партии опасно прикасаться. Они хотят силой перевернуть мир. Да кто им позволит?! Девять видов полиции, национальная гвардия, сэйсиды, "политичка", армия - и все стоят на страже; только пикни, руки-ноги оборвут. Лучше заниматься мирным сталкингом, чем ежеминутно ждать, что к тебе в конуру вломятся бронированные верзилы, скрутят и вышлют куда-нибудь, где вместо воздуха - метан.
- А вот нормальные люди, - продолжил агент, немного выждав, - проявили к тебе куда больше участия. Доран создал фонд в твою поддержку; люди собирают тебе деньги на лечение...
Рыбак растерялся. Он-то себя уже похоронил и ни на что не рассчитывал, кроме покоя в вечной тьме.
- Соберут, я полагаю, - без напряжения говорил агент как о чем-то заведомо известном. - Тебе надо около пятидесяти тысяч; в складчину это нетрудно. Конечно, закон есть закон, и суд состоится... но ты будешь жить. Свиной трансплантант вполне надежен, если создан на основе твоих генов. Пять-шесть месяцев, пока растет свинья, потом операция - и от болезни останется несколько шрамов на коже. Обычные люди сделают для тебя то, чего Партия никогда не сделает.
- Спасибо, - вырвалось у Рыбака; если до сих пор его окружала мрачная явь, то сейчас сквозь нее проступили дивные грезы, и не хотелось, чтобы они ушли. - Но я не знаю ничего про Партию.
- А что за файлы о "черном вторнике" показывал Стик Косичке? - вопрос прозвучал ненавязчиво.
- Я не видел. В Сети много чего лежит на больших машинах.
- Да, ты прав. Я тоже считаю, что Стик ни при чем. А Звон запутался... Надеюсь, он не имеет сомнительных связей. Суда ему не избежать, но печально будет, если ему припишут к обвинению сознательное участие в преступной политической организации. Я разузнал о нем - он работящий малый, несобранный, но безобидный. Его могли вовлечь, втянуть... Жаль, если эти люди останутся в стороне, когда его осудят. Кто мог повлиять на него?
Пелена грез рассеялась; Рыбак вдохнул поглубже, сдерживая кашель, перед ним сидел монстр, притворившийся человеком. Немигающий впившийся взгляд, черный язык облизывает в ожидании безгубый рот. Офицер из войска Ротриа.
- Спасибо за хорошие новости, - тщательно выговорил Рыбак. - Звона я знаю плоховато. С кем он водился, где ходил - спросите у него. Когда поймаете.