- Я готовил теракт. И он удался.
- Мммм. Уходить надо.
- Я должен сделать еще кое-что; потом уйду.
- Пути знаешь?
- Да, по манхлятникам, в обход видеокамер. Мое лицо заложено в систему мониторинга.
- Тебя кто-то умный учил... А то - беги сразу, не ищи приключений.
- Не могу. Они убили мою девушку.
- Ааааа. Это повод. То есть, - до Клона медленно дошло, - кого убили? Нашу, из храма?!.
- Нет. Ее звали Лильен.
- Лиль... - Клон наморщился, с усилием открывая память. - Не знаю. Но угораздило тебя по-крупному, однако.
Вместо ответа Фосфор вновь щелкнул, соединяя половинки в цельное оружие, и вскинул винтовку к плечу.
- Я хочу помолиться. У тебя есть первый диск Пророка?
- Как же! - воспрял Клон, поднимаясь. - Чтоб у меня - и не было!..
Подарок! Увидеть, как молится Фосфор, - все равно что Друг к тебе зашел!..
Лента привыкла, что в доме звучат диски Энрика. Не удивлялась, когда Клон танцевал сам с собой, слабо и сипло вторя голосу из динамиков - голосу то бархатно-плавному, то страдающему, то гремящему так, что душа вздрагивала. Иногда, если песня врезалась в сознание, сливалась с ударами сердца - просила выключить, и тогда они скандалили. Но, войдя и увидев полуобнаженного парня, чьи длинные волосы разлетались вслед сильным поворотам торса, а руки плыли в воздухе, Лента загляделась, залюбовалась на него, в то же время чувствуя, что не к добру это все - песня, танец и музыка. Парень был - как воплощение горькой и славной судьбы, о которой пел Энрик.
Как я одинок!
Мой путь лежит в ночи.
Сколько я прошел?
А сколько еще идти?
Мой путь - наверх,
Он труден и жесток.
Где я упаду
Вырастет цветок.
Задержитесь на миг
Там, где я изнемог.
Мой конец не тупик,
Ваш путь еще далек.
Эрла Шварц, не менее чувствительная, но более проницательная, сказала бы: "Вот - совершенство, обреченное на гибель".
Фосфор заметил девушку, но не посмотрел на нее, не сказал ей ни слова. Если ты уходишь в Ночь по стопам Друга, лишние слова не нужны. След в след, прямо во тьму, туда, где у костра Мертвый Туанец ждет смело переступивших грань между жизнью и смертью. Что ты принесешь к костру Ночного Охотника? Свой стыд или свою гордость? Потупишь глаза или открыто встретишь его синий взгляд?
"Путь к Другу открыт отовсюду", - учит Пророк. Значит, чтобы вступить на него, годится даже ночлежка, где прозябал бывший послушник, плутая сердцем и умом между явью и грезами.
* * *
- Мадам Чара, если вы ждете от меня злорадных слов вроде: "Я счастлив видеть вас здесь", вы их не дождетесь.
- Мистер Хармон, если вам мой вид так же неприятен, как мне - ваш, вы поступили бы мудро, избавив нас обоих от этой встречи.
Чара, более двух суток просидевшая в камере 15 подвального изолятора, уже пережила все - отчаяние и депрессию, е период слепой ярости и безысходный, душераздирающий страх за дочерей. Она приготовилась к тому, чтобы вести себя Е достойно напоследок. И она в этом преуспела. Она держалась без лишнего пафоса, однако уступать Хармону в словесной ее дуэли не собиралась.
В том, что ее посетил именно чудовищный шеф адского проекта, сомнений не было. Во-первых - голос, во-вторых - сходство с фото, что показывал Доран, в-третьих - бэйджик на груди слева. Хармон выглядел уставшим, но смотрел твердо и бесстрастно.
- ...и я пришел не затем, чтоб состязаться с вами в красноречии, договорил Хиллари. - Ваши способности мне известны по розыскным данным. Секретарь, стаж - девять лет. Я рад, что вы не утратили профессиональных навыков.
- Хотите изготовить из меня еще одну помощницу? По-моему, вам хватит Чайки, которую вы сделали своей рабыней. И я не буду вам служить по доброй воле. Никогда.
- Это мы еще посмотрим. Пока я хотел пригласить вас на прогулку по проекту. Прошу, - Хиллари шагнул назад и в сторону; автомат-охранник за его спиной повторил движение. Чара коротко смерила глазами металлокомпозитную помесь насекомого с драконом. Слишком силен и глуп, чтобы свалить или обмануть его.
- Вы меня боитесь? - побежденные тоже умеют улыбаться, но улыбки их некрасивы.
- Я люблю во всем порядок, а вы и ваши дочки - сумасшедшие.
- Почему на "вы"? Ведь я же кукла. Вещь. - Выйдя в коридор, Чара осмотрелась.
- Считайте это знаком уважения к противнику. Иномиряне - по определению не люди, но мы применяем к ним правила вежливости.
- Значит, вы вежливы по критерию разумности? - Чара немного удивилась тому, что Хиллари так уязвимо высказался. Она полагала, что он будет жестче во мнениях. Или - он играет?..
- Сойти с ума может лишь тот, у кого есть, с чего сходить, - голос Хиллари был сух и ровен; подчеркнуто опрятный, он больше походил на киборга, чем Чара в наручниках и неряшливой одежде. - Но вы не обольщайтесь - я ваш разум настоящим не считаю. Итак, начнем экскурсию... пройдем поближе к выходу. Камера 7 - Косичка. Ярко выраженный случай дисфункции мозга после штурмового зондирования. Полюбуйтесь.
Если б Чара дышала - она б задохнулась от боли. Экранчик давал полную трехмерную иллюзию оконца в стене камеры. Коса в убогом сером комбезе - ни за что в жизни она бы не надела униформу, даже человека превращающую в механизм! пыталась подняться, то нагибая, то с нелепой резкостью вскидывая голову в плотной опушке снежно-серебряных волос. Контракторы на лице жили своей жизнью, каждый врозь от другого; это выглядело жутко. Встать она не могла - все время подламывалась поврежденная нога.
Чара так обернулась к Хиллари, что автомат изготовился к защите господина; Хиллари остался недвижим.
- Вы ЭТО мне хотели показать?!!. Какой же вы...
- Мерзавец, - подсказал Хиллари. - Негодяй, подлец...
- Хуже!!