145971.fb2
- Может быть, и вспомнить, а может - все забыть, - задумчиво проговорил Лисовин, и Ян вновь увидел перед глазами трясущиеся пальцы Молчуна, словно почувствовал, как бьется в тесной клетке тела его больная мятежная душа и силится вырваться наружу, к свободе, к пониманию.
- Я присмотрю за ним, - сказал Лисовин и отправился будить Молчуна, мирно спавшего под тенью раскидистого дуба. Травник кивнул в ответ, и это был жест благодарности.
Всем было велено отдыхать. К вечеру отряд должен был спуститься к реке, и Яну были знакомы эти места. Предстояла трудная бессонная ночь, и Травник долго беседовал с Яном, советовал, как себя вести в непредвиденных ситуациях, о чем можно спрашивать Привратника, какие можно подать в случае чего условные сигналы или предостерегающие жесты. О хозяине кладбища Травник предпочел не распространяться.
Солнышко пригревало все сильнее, и деловитые пчелы усеяли цветы на поляне, усердно выискивая весеннюю сладость. Под их мерное жужжание Яна разморило, он растянулся под деревом и крепко заснул. Травник тоже спал, и на его руке дремал большой желтый махаон с длинными косами на парусиновых крыльях, испещренных радужными пятнами. Под зеленым дубом сидел Лисовин и что-то тихо объяснял улыбающемуся Молчуну. Немой друид кивал и раскачивался из стороны в сторону, а его пальцы нервно подрагивали и вязали из травинок узлы. Книгочей сидел с раскрытой книгой, а Март быстро писал в маленькой тетради оленьей кожи, и брови его были приподняты от удивления собственным мыслям.
Ветерок залетел на заброшенное кладбище, пробежал по могилкам и надгробным камням, заглянул в дальние аллеи, словно искал кого-то, однако там было безлюдно и тихо, и маленькая лавочка была пуста. Ветерок лениво поиграл ветками сирени, дунул беззаботно на цветы бессмертника, обступившие полуразрушенные ворота погоста, и стремительно умчался прочь.
ГЛАВА 7
НА МОСТУ
Ночь тихо опустилась над рекой, вода потемнела и тихо журчала у левого пологого берега, а течение лениво накручивало буруны в зарослях камышей. Тишина стояла в лесном логе, затуманенном весенними испарениями земли и трав. Здесь остановился на отдых маленький отряд друидов, идущий издалека по своим надобностям. Путники развели маленький костер и подвесили котелок с хариусами, пойманными на быстрине хитрым Лисовином. Травник и Ян стояли у воды, бурой от тины, покрывшей отмель, и глаза их неотрывно следили за течением, пропадающим из виду посередине реки. Дикие утки пересвистывались в высокой траве, взрослые селезни рыскали в плавнях в поисках корма, а на другом берегу еле слышно тявкала невидимая лисица.
- Смотри, Ян, - тихо молвил друид, вылавливая что-то в воде длинным ореховым прутом. Серый и ноздреватый, этот предмет тихо покачивался в прибрежной зыби, и был виден только краешек его поверхности.
- Что это? - спросил Дудка, поддев его кончиком сапога.
- Первый посланец, - усмехнулся Травник. - Давненько я их не встречал в это время года.
- Чей посланец? - удивился Ян, недоверчиво разглядывая плавающий ком, тускло поблескивающий в лунном свечении реки.
- Имена их не известны никому, а сущность посланца проста. - Глаза друида улыбались, однако лицо оставалось неподвижным. - Это лед. Обыкновенный речной лед, и его явление никого бы не удивляло, не цвети вокруг майская трава ворониха да апрельский адонис, горицвет по-вашему. Скоро лед пойдет кучно, а через пару часов запрудит какой-нибудь рукав реки, ведь с основным руслом не так-то легко справиться даже Привратнику.
- А откуда тут льду-то взяться? - недоверчиво протянул Ян, кроша ногой тающую льдину, неуместную своей величиной в теплой майской реке, давно растопившей колкие замороженные стеклышки последних морозов на мелях и в узких прогретых заливчиках, оставшихся от буйного мартовского половодья.
- Когда Привратник наводит Мост Ожиданий, все холодеет вокруг, и даже реки мерзнут в лед, - ответил Травник, внимательно вглядываясь в речные излучины. Смотри сам.
Из глубины ночи река выносила все новые и новые куски зеленого льда, целые глыбы и торосы; они скапливались ниже стоянки друидов, перегораживали и прудили течение. Оглянувшись на тихое восклицание Травника, Ян увидел, что прибрежная трава амальгамно шелушит свою темноту, поблескивая серебром инея, выбелившего поляны и кусты ивняка. Октябрь да и только, подумал Ян. Травник предупреждал днем, что будет похолодание, но одно дело - услышать, другое - шагать по изморозной траве, оставляя темные талые следы, и все это - в начале черемухового мая.
Через два часа огромная лестница опустилась на берег напротив стоянки друидов, и ее острые клинья глубоко вонзились в заиндевевший песок. Высочайший стальной мост опоясал реку, и где-то в вышине парапета полусвет фонаря сочился вниз белыми светящимися снежинками. Опоры тоже сверкали инеем, но мерцание таяло вокруг моста и тонуло в поднимающейся тьме святой реки.
Спутники проводили Яна и Травника до широких стальных ступеней, а наверх они поднялись в сопровождении Лисовина. Несмотря на малую ширину реки, другой конец моста терялся в снежном мареве, словно метельная завеса повисла впереди. Лисовин остался у спуска, а Травник медленно направился к центру моста. Ян, следуя инструкциям друида, держался чуть сзади. Дойдя до середины, Травник остановился - перед ним зияла глубокая и широкая трещина, через которую не было видно воды. Ян в нерешительности попытался заглянуть в лицо Травнику, тот же спокойно стоял на краю трещины и смотрел вдаль. Оттуда, из белого марева, уже появилась фигура, одетая в черное. Она направлялась прямо к ним, и ветер припорашивал ее снегом на ходу. Двигалась фигура плавно, даже слишком, не обращая никакого внимания на встречный ветер и поземку. Под мостом, на земле, покрытой мерзлой травой, насторожились друиды, те, что помоложе, обнажили оружие, зашептали друг другу, указывая на Черного Привратника - а это был именно он, хранитель Моста Ожиданий, последней ниточки, связующей мир мертвых с миром живущих, Моста, никогда не виданного простыми смертными.
<Не говори ни о чем, не отвечай ни на какие вопросы, пока я тебе этого не велю>, - услышал Ян тихий шепот Травника, хотя тот даже не повернул к нему головы. Стальные перегородки и широкие плиты мостовой дороги уже покрывал толстый слой инея, мост тихо вибрировал под ногами. Луны не было в черном небе, однако мост светился в ночи - чем дальше, тем бледнее. Он тянулся куда-то дальше противоположного берега, друиды же внизу казались крохотными фигурками у гигантской лестницы, уходящей ввысь. Меж тем фигура в черном приблизилась и замерла на краю пустого пролета.
- Лесной жрец Симеон, я получил твое послание. Ты уже был здесь однажды. Чего ты хочешь теперь, Служитель?
Голос Привратника был глуховат, и Яну послышался странный акцент, слова звучали как набор отдельных звуков, переливающихся один в другой, смысл сказанного достигал разума как бы с задержкой, понимание приходило изнутри души, отражаясь с едва различимым эхом.
- Я приветствую тебя, Привратник, хотя и не скажу, что рад встрече, ответил друид, пристально вглядываясь в невидимые глаза стоящего напротив.
- В прошлый раз это был ты, или я ошибаюсь?
Некоторое время фигура в черном молчала, и лишь легкий снег заметал плащ.
- Даже если это был не я, память хранит эту встречу, - проговорил Привратник, и друид наклонил голову. - Прежде чем ты огласишь свою просьбу, хочу осведомиться, помнишь ли ты о плате Моста Ожиданий?
- Помню, и очень хорошо, - хмуро ответил Травник. - Даже ее нынешнее значение не способно остановить меня в намеченном.
Яну показалось, что при этих словах друида фигура в черном сделала неуловимое движение, облик ее расплылся и сместился назад.
- Я пришел на Мост Ожиданий по своей воле и согласен оплатить твои непомерные услуги, Служитель Моста, - произнес Травник ритуальную фразу. - Мне нужен тот, с кем на земле я не могу найти встречи. Я ищу свидание с Ушедшим, его второе время - полумесяц.
- Как именуют искомого тобой, Служитель леса? - тихо спросил Привратник.
- В первом времени его звали Шедув, Идущий Следом. Он был северным следопытом, и его убили в Аукмере городские алебардщики. Тело попало к Мортасу, и я посетил его. Остальное тебе известно лучше меня. Надеюсь, он еще не ушел... слишком далеко.
- Ты встретишься с ним, лесной жрец Симеон, - после минутной паузы последовал ответ. Яну показалось, что сейчас сверкнет ослепительная молния, ударит гром, и Привратник растворится, растает или исчезнет другим, не менее чудесным образом, но тот просто повернулся и пошел, не оглядываясь. Между тем на дальнем конце моста снегопад усилился и валил крупными хлопьями. Ян что было сил вглядывался в метельную заметь, со страхом представляя, как оттуда появится отпущенник из сумеречной страны. Травник стоял с опущенной головой, он просто стоял и ждал, и ветер трепал полы его плаща. У лестницы потерянно чернела фигурка Лисовина, внизу у реки кружила настоящая пурга, и лишь тускло поблескивал огонек костра.
- А скоро он появится? - поеживаясь, прошептал Ян. Травник плотнее запахнулся в плащ и помотал головой: сам не знаю, мол, но ничего не поделаешь, надо ждать.
- Я уже здесь, друид, - неожиданно раздался голос, и Ян подскочил как ужаленный. Травник же быстро повернулся и заслонил Коростеля.
Перед ними стоял невысокий человек в черной с золотом одежде, на голове пришельца красовался маленький, странный с виду остроконечный колпак из мягкого сукна. Черты лица были расплывчаты, словно оно было под водой, только глаза не по-человечески ярко горели сквозь летящий снег. В руке у него был посох из сучковатой палки, но пришелец на него не опирался, и его черный плащ тихо струился над поверхностью моста.
- Ты отозвал меня с полпути, и в скором времени мне нужно возвращаться. Говори, друид, потому что в своем времени я не властен. Я тот, кого вы называли в этих краях Шедув, Следующий Сзади. Что тебе нужно от меня?
Травник заговорил не сразу. Он пристально всматривался в плывущее на ветру лицо следопыта, словно вспоминал ему одному известные приметы того, с кем он боролся при жизни, или, как у друидов принято называть, в первом времени. Наконец он пришел к решению.
- Я приветствую тебя, Шедув, Идущий Следом. Я - Травник, из Зеленых друидов, прошу тебя о помощи, не помня наших прошлых встреч.
- На этом мосту не приветствуют, друид, - бесстрастно произнес Шедув. Огоньки его глаз пробивались сквозь завесу постоянно меняющегося лица, черты его стирались и тут же проступали вновь, наплывая одна на другую. - Просьбы смертных на имеют никакого значения для Ушедших. За тебя просили другие, поэтому говори.
- Кто просил за меня? - Травник уперся взглядом в заснеженную фигуру, и желваки заиграли на его скулах.
- Те, кому мы не можем отказать, - последовал простой ответ. - Торопись, друид, утро может настать раньше обычного.
В эту минуту Ян, доселе стоявший в растерянности подле Травника, неожиданно ощутил сильнейшее чувство близости к своему спутнику, чувство сопричастности и единения с молчаливым служителем трав. Он шагнул вперед и встал вровень с друидом, так что их плечи касались друг друга. Следопыт холодно оглядел Коростеля с ног до головы, и страшное свечение его глаз умалилось, потускнело - или это снег повалил гуще?
- Тогда выслушай меня, Ушедший, - сказал друид. - Я разыскиваю своего учителя, в твоих бывших краях его зовут Клест или Снегур. Тебе он известен как Камерон или Пилигрим. Ты тоже искал его, но смерть прервала твою миссию.
Яну показалось, что в этот миг Шедув хотел что-то сказать, и Травник тоже почувствовал перемену в следопыте и остановился. Но Ушедший по-прежнему молча смотрел на друида, его взор был спокойным и бесстрастным. Травник вздохнул.
- Я хочу найти убийц друида Камерона. Для этого мне нужно знать - какое отношение к этому имеешь ты, зачем ты его разыскивал и, самое главное, почему он отправился на встречу с тобой сюда, во владения литвинов и полян. Почему он покинул северные шхеры? Я хорошо знаю, что он не собирался возвращаться до конца войны, Камерон мне сам об этом говорил, когда уходил. Ты - единственный, кто все это может знать.
- Странно, Служитель леса, что ты говоришь об убийцах такого друида, как твой учитель. Я бы вел речь о тех, кто принудил Пилигрима Камерона к Смерти. Ты давно не видел своего учителя, - заключил Шедув.
Ян с удивлением отметил про себя нотку иронии, исходящей от мертвого духа, Травник же никак не отреагировал на необычный тон Ушедшего.
- Пилигрим Камерон известен у вас как некогда могучий друид, ныне же - как простой миссионер, наивный мечтатель, который ушел на территории врага врачевать больных и увечных, забросил свое высокое ремесло и наплевал на судьбы мира, которые ему прежде частенько приходилось вершить. На Севере же его знают как бывшего врага, которому не суждено стать другом. Но в отличие от врагов, таких, как Ольгерд или Беркуть, с ним можно говорить, он не хватается за меч, хотя в последнее время Камерон был способен на многое... Именно поэтому твоего учителя избрали посредником северные правители. Союзные маги тоже согласились встретиться с ним, поскольку им знакомы его прошлые деяния не понаслышке.
- Ты говоришь о черных магах, живущих в горах свеев? - спросил Травник. Голос его был хриплым, и Ян почувствовал волнение друида.
- Когда я говорю о магах, я не различаю цветов, друид. У магов одна сущность, и каждый из них принимает ту или иную сторону в спорах людей, но лишь пока его дорога не расходится с людской. Огонь людей красный как их кровь, пламя мага - ослепительной белизны, но это - один из самых страшных цветов. Белый ли, черный - все это отсвет магического огня в людских глазах.