- Птицелов? - переспросил Гвинпин. Его внешне неподвижная физиономия явственно выявила признаки замешательства. - Я... я даже не могу себе его представить, хотя и видел много раз. Он... он очень удивительный, это трудно выразить простыми словами, да еще кукле, не сведущей в изящных искусствах. Впрочем, - кукла скорчила серьезную гримаску, - даже Птицелов не сумел справиться с Наваждением, более того, он, как и все, даже не заметил его, а если и заметил, то виду не показал.
- Ты говоришь о всенародном гулянии, любезный Гвиннеус? - осведомился Збышек, тихо наступая все еще глухо ворчащему Яну на ногу мягким оленьим сапогом.
- Явно меня окружают одни слепцы...
Кукла картинно закатила глаза и горестно вздохнула.
- Эту глупую гулянку сельские устроили себе сами. Не надо было обижать Кукольника. Им, видишь ли, позарез захотелось Представления, а человек устал после дороги. Староста стал угрожать, он решил, что перед ним заезжие комедианты, с которыми можно не особенно церемониться. Кукольник и устроил им тогда представление, да такое, что сельские до сих пор пляшут, хоть и с ног валятся от усталости.
Книгочей переглянулся с Травником, и тот в ответ сделал пальцами непонятный Коростелю знак. В ту же минуту Снегирь медово улыбнулся кукле.
- Что же это за наваждение, о котором ты поведал, дорогой Гвинпин?
Кукла, однако, не лишена была проницательности; во всяком случае, Гвинпин недоверчиво покосился на Снегиря и подозрительно шмыгнул носом-клювом. Однако природная словоохотливость все же взяла верх, и кукла покровительственно воззрилась на друидов:
- А разве господа друиды ничего не замечают вокруг? Разве не заметно, что наш бренный мир уже как сутки уменьшился в несколько раз? Неужели вам этого до сих пор не видно?
Гвинпин заложил крылья за спину и нервно забегал по избе, невнятно бормоча себе под нос. Друиды же с немалым удивлением не сводили с него глаз, силясь понять смысл неожиданного сообщения.
- Подожди, Гвиннеус, не горячись, - мягко промолвил Травник. - Давай разберемся спокойно.
Кукла на мгновение остановилась и картинно всплеснула крыльями, осыпав окружающих соломенной пылью и трухой.
- Как же мне не горячиться, как же мне не нервничать, - запричитал Гвиннеус голосом незадачливого персонажа сельской сказки, - если вы никак не уразумеете очевидные вещи! Еще вчера я с трудом переваливал через порог избы, а сегодня спокойно могу заглянуть в окошко! Вчера стул был громадным, а теперь я запросто могу на него забраться! Что вы на это скажете, господа, не видящие дальше собственного носа?
Друиды смотрели на него как на безумного, а рыжий Лисовин даже отодвинулся на всякий случай от куклы. Травник некоторое время раздумывал, затем как-то по-новому, оценивающе взглянул на куклу и лукаво ей улыбнулся.
- Любезный Гвиннеус, ты упомянул, что мастер Кукольник носил своих подопечных в походном заплечном мешке, я не ошибаюсь?
- Не ошибаешься, - хладнокровно ответила кукла, ставшая очень Внимательной и Осторожной Куклой.
- Так вот... - продолжил Травник, также очень внимательно глядя кукле в глаза. - Тебя он тоже таскал в своем мешке, верно?
- Верно, - подтвердила кукла, не в силах понять, куда настойчиво тянет свою мысль этот друид.
- Тогда поразмысли. Как он мог носить целую кучу кукол самого разного калибра и, что немаловажно, веса?
- Как? - машинально повторил Гвинпин.
- Ведь и ты сам довольно весомый, прости за невольный каламбур, - заметил Травник, по-прежнему улыбаясь.
Он подсадил куклу на край стола и говорил с ней, сдержанно жестикулируя, а Гвинпин зачарованно следил за движениями пальцев друида, и его ласты нервно подрагивали.
- Ни один из известных мне силачей не способен на такое, а тем более расхаживать с этой ношей по городам и весям. Между прочим, ты один заполнишь собой целый рюкзак, а у твоего Кукольника там обитал целый театрик. Понимаешь, куда я клоню?
- Нет, - честно призналась кукла. - А куда?
- Объясняю, - терпеливо проговорил друид. - Как бы тебе этого ни хотелось, любезный Гвиннеус, мир остался прежним, во всяком случае, в своих прежних размерах. Все дело в тебе, это твое собственное приключение.
Гвинпин ничего не ответил, но вся его физиономия выражала живейший интерес, он даже весь подался к друиду.
- Понимаешь, Гвиннеус, с тобой произошла действительно странная вещь. Странная и поразительная. По каким-то неизвестным причинам за эти сутки ты сильно вырос. Понимаешь, не мир уменьшился относительно тебя, а ты вырос относительно мира. Признаться, я и прежде слышал о подобных чудесах, но это происходило с людьми, да и то чаще всего они делались мелкими, хотя внешне и казались прежними. Поэтому тебе сейчас все кажется маленьким, как ребенку, ведь он уже вырос из своих коротеньких штанишек. Что же с тобой случилось за этот день, как ты здесь оказался и почему тебя бросил хозяин? И что это за деревня такая, ведь здесь уже не гулянье сейчас творится, а безумство?
Кукла подавленно молчала. При всей ее самоуверенности немудреные рассуждения Травника заметно выбили ее из колеи, и Гвинпин теперь уже недоверчиво разглядывал свое пухлое тело, словно видел его впервые.
- Отвлекись! - дружественно похлопал его Лисовин. - Тебе еще предстоит привыкнуть к своей новой тушке. - И он весело расхохотался, а вслед за ним и все остальные. Уязвленный Гвинпин сделал неуловимое движение клювом и ловко ухватил обидчика за рыжую бороду. Тот возмущенно завопил и рухнул, увлекая за собой Марта и Снегиря. Травнику стоило немалых усилий растащить задир и навести относительный порядок.
- Успокойся и расскажи, что ты здесь делаешь и как оказался один тут, в чужой деревне. Нам ты можешь доверять, ведь мы тебя в обиду не дадим. - Он погрозил пальцем Лисовину. Рыжий друид сварливо хмыкнул, однако где-то в дальних уголках его колючей бороды пряталась озорная детская улыбка.
- А я никого и не боюсь! - заявила кукла. - Что до меня, господа друиды, при этих словах Гвинпин обвел всех покровительственным взором и, не удержавшись, скорчил жуткую рожу Лисовину, от чего все снова покатились со смеху, а бородач возмущенно повернулся к Травнику, словно призывая того в свидетели, - что до меня, любезные господа друиды или как вас там, то я как раз к вам и послан передать кое-чего.
Смех прекратился мгновенно, а Травник заинтересованно потер ладони.
- Так-так, интересно, и кто же это тебя к нам послал?
- Как кто? - удивился Гвинпин. - Мои хозяева, конечно. Птицелов прежде всего, а раз Кукольник ему подчиняется, значит, он тоже мой хозяин.
- И что же почтенным господам нужно от бедных друидов? - поинтересовался Книгочей. Рядом с ним с самым безмятежным видом стоял Молчун.
- Ничего себе бедные! - возвел очи долу Гвинпин. - Вон какие морды наели! - И он указал почему-то на Лисовина, хотя стоящий рядом Снегирь имел гораздо более цветущий вид. Бородач только руками развел, встретив мстительный взгляд куклы.
- Ну-ка остынь, почтенный Гвиннеус, - негромко проговорил Травник, пристально глядя на куклу. - Дело, видишь ли, серьезное, а балагана вокруг и так хватает. - И он жестом указал за окно, откуда доносились уже явно фальшивые звуки рожков и скрипок.
Гвинпин громко засопел, однако взгляд друида не выдержал, отвернулся. С минуту он обиженно молчал, затем попытался улыбнуться (или это только показалось Яну). На Травника он старался не смотреть.
- Не бог весть что мне и поручили-то... - пробормотал он, глядя исподлобья на друидов.
- Ты говори, а мы уж сами решим что и как, - нахмурился Лисовин, и Март положил ему руку на плечо.
- Ну и решайте, - огрызнулся Гвинпин. - Птицелов велел встретить вас и передать, что ждет господ друидов у замка Храмовников, что на русинской дороге. Он сказал, что вы непременно пожелаете с ним переведаться и что время для этого пришло. Птицелов просил не мешкать, потому что он и его люди намерены в скором времени покинуть эту страну. У него вы можете найти ответы на все вопросы, которые вас волнуют сейчас.
- Больше он ничего не прибавил? - гневно воскликнул Збышек. Книгочей улыбнулся горячности приятеля и покачал головой.
- Прибавил, - откликнулся Гвинпин. - Он еще велел кланяться человеку по имени Ян Коростель и передать, чтобы он впредь подбирал себе компании поприличней и... побезопаснее.
- Именно так и сказал? - беззвучно проговорил Травник. Гвинпин, однако, услышал, молча кивнул и опустил голову, насколько это могло получиться у деревянной куклы.
- Это они, - сказал Книгочей, и Травник, как секунду спустя и кукла, молча кивнул.
- А с тобою что дальше? - спросил Март. Гвинпин нахохлился и стал очень похож на настоящую, хоть и диковинную, несуразную птицу.
- Ничего, - просто ответила кукла. - Они сказали, что я им больше не нужен, могу идти куда захочу. Правда, я еще не решил, куда я теперь пойду, да мне в общем-то и все равно.
- Наверно, это оттого, что ты вырос, - сказал задумчиво Збышек. - А может, ты стал расти с тех пор, как стал свободным.
Яну пришло в голову, что первое впечатление о Гвинпине было скорее всего обманчивым. Он почувствовал, что начинает испытывать симпатию к этой смешной и трогательной всеми брошенной кукле, вдруг выросшей в одночасье и даже не заметившей этого, потому что ее уделом было развлекать, забавлять других и вечно прятаться, скрывать, что она тоже может видеть, слышать, радоваться, что у нее тоже есть своя гордость, а она просто не успела научиться держать свои чувства в узде. И он вдруг вышел вперед, на середину круга, и обнял куклу, поймав искорку удивления в глазах Травника.