С этими словами мальчуган вывел принца в зал и проводил его к лестнице, ведшей на второй этаж. Комнатка оказалась малюсенькой, и в ней стояла такая узкая и короткая кровать, что принц сразу понял, кому придется спать на полу.
- А ты можешь на ней играть? - спросил Дэви, укладывая лютню на кровать.
- Да.
- Ты только не сердись, но я немного поиграл на ней. У нее очень приятный звук, хотя она и выглядит такой старой.
- Это действительно очень старая лютня, и она сделана так хорошо, что мне кажется, ничто не сможет ей повредить, - ласково произнес Гэйлон. - А ты умеешь играть?
- Не-а. Когда я вырасту, я стану дровосеком и буду работать в лесу. Если ма разрешит, - добавил он поспешно. - Похоже, ей это не очень нравится. У дровосеков нет времени на такие глупости, как музыка.
- А твой отец тоже дровосек?
- Нет, - Дэви покачал темноволосой головой. - Он умер.
- Мне очень жаль, - посочувствовал Гэйлон.
- Я его даже не помню, - Дэви слегка пожал узкими плечами. - А теперь тебе лучше вернуться в зал, пока еда не кончилась. А где этот старик в смешном плаще?
Гэйлон улыбнулся.
- Я оставил его на скамье у очага. А ты сам ел? Может быть, твоя строгая ма разрешит тебе посидеть с нами?
- У меня есть еще кое-какая работа по дому. Я зайду попозже.
Принц возвратился в зал. Дэрин сидел на прежнем месте, хотя у очага было чересчур жарко. Гэйлон уселся рядом, и герцог поднял голову.
- Сеп мертв.
- Я так и думал, - печально кивнул Дэрин.
- Его убил Нанкус. Думаю, это случилось вскоре после того, как мы столкнулись с его людьми. Это моя вина.
- Если в этом кто-то и виноват, то мы оба.
Гэйлон глубоко вздохнул.
- Ну хорошо. Давай-ка отыщем место за столом. Хэбби нас покормит. Она даже нашла комнатку, в которой мы можем переночевать.
Дэрин продолжал сидеть.
- Что ты сказал ей обо мне?
- Ничего. Я не успел. Но я уверен, что она узнала лютню.
После долгого молчания Дэрин внезапно сказал:
- Я не голоден. Я слишком устал, чтобы есть.
- Ты не болен?
Герцог не ответил на вопрос.
- Где эта комната?
- Под лестницей. Она больше похожа на чулан, но там есть койка. Может быть, принести тебе обед туда?
- Когда ты поешь, найди мне бумагу. - Дэрин вложил в руку Гэйлона потускневшую монету. - Только не покупай у Хэбби, купи в городе. Купи заодно перо и чернила.
Гэйлон поглядел на маленький серебряный кружочек. Это была одна из тех монет, что дала им в дорогу Миск.
- Ты хочешь написать письмо?
- Просто сделай, как я прошу, - Дэрин с трудом поднялся, опираясь на свой посох. - И не говори Хэбби ничего обо мне.
И герцог неуклюже и медленно побрел к лестнице.
Гэйлон озадаченно смотрел ему вслед. Дэрин сильно переменился, с тех пор как покинул замок Сезрана. Он стал сильнее, увереннее, однако теперь прежнее подавленное состояние как будто вернулось к нему. Наверное, он неправильно поступил, настояв на том, чтобы остановиться в этой гостинице, однако Гэйлону очень хотелось знать, что происходит в королевстве, а "Веселая Речка" казалась ему наиболее подходящим местом, где можно было бы разузнать все новости.
В конце концов Гэйлон поднялся и кое-как уселся на краешке скамьи за ближайшим столом. Огромный лесоруб, оказавшийся его соседом, был настроен довольно дружелюбно, однако от него так сильно и густо пахло застарелым, прокисшим потом, что Гэйлон чуть не растерял весь аппетит. Запив то, что ему удалось съесть, кружкой эля, он сделал вид, что ему очень интересно то, о чем разговаривают за столом лесорубы. Эти огромные и сильные мужчины оказались вовсе не задиристыми, и принц мысленно сравнивал их с бурыми медведями - миролюбивыми и ласковыми, однако могучими и непредсказуемыми. Поэтому Гэйлон на всякий случай усиленно кивал и смеялся вместе со всеми, умело обходя все вопросы, касавшиеся его самого. Закончив трапезу, Гэйлон сердечно поблагодарил Хэбби и был вознагражден за все свои усилия коротким кивком. Накинув плащ, юноша отправился искать письменные принадлежности для Дэрина.
День клонился к вечеру, когда Гэйлон вернулся в гостиницу. Обед давно закончился, и те из посетителей таверны, кто не отправился работать, пили и сплетничали за столами. Гэйлона немедленно перехватил лесоруб, рядом с которым принц сидел во время обеда. Гэйлону сунули в руки огромную кружку с элем. Он выпил, и ему немедленно налили вторую. Эль был превосходен теплый, темный, словно бархатный на вкус. Гэйлон пил маленькими глотками и прислушивался к разговорам, хотя многие из лесозаготовителей говорили с таким сильным чужеземным акцентом, что понять их было очень трудно. Разговоры в основном касались заработков здесь и на юге, а также низкой эффективности труда рабов. Несколько мужчин с увлечением спорили о разделе имущества одного из своих товарищей, раздавленного каким-то предметом, который они называли "овдовитель". Гэйлону предложили занять место погибшего лесоруба, и он долго отказывался от выгодной вакансии под градом добродушных насмешек.
Маленький сверточек с письменными принадлежностями для Дэрина он прятал под сложенным плащом, так что к тому времени, когда он добрался до их каморки под лестницей, бумага оказалась изрядно помятой.
- Где ты пропадал? - строго спросил герцог у вошедшего Гэйлона. Он сидел на кровати, прислонившись спиной к стене, и отдыхал.
- Я... - начал было Гэйлон.
- Можешь не отвечать, я по запаху догадался. Где то, что я просил тебя купить?
Гэйлон бросил сверток на кровать возле Дэрина. После эля он почему-то стал мрачным и обидчивым.
- Я что, снова низведен до положения мальчишки-проказника? Перестань разговаривать со мной в таком тоне, Дэрин. Может быть, я не похож на принца, но тем не менее я им остаюсь.
Дэрин сжал губы.
- Простите, милорд, - ответил он кротко и развязал сверток. - Я не смогу чувствовать себя спокойно, пока не покончу с этим делом. Мне нужно, чтобы у тебя не дрожали руки, а ты...
Гэйлон взял из рук герцога листок бумаги и расправил его на колене, оглядываясь по сторонам в поисках подходящей ровной поверхности, которая могла бы сойти вместо стола. Ничего подходящего в комнатке не было, и он был вынужден устроиться на полу.
- Что писать? - спросил он, пододвигая поближе свечу, которую он заблаговременно вынул из настенного канделябра. Свеча давала немного света, и ему все равно приходилось напрягать зрение.
- Ты знаешь, как зовут мальчишку?
- Сына Хэбби? Дэви.