- Я пытался, но у меня ни разу не получилось пробудить в себе такую степень гнева.
- Вы всегда сердитесь во время подобных занятий? - спросил горбун.
- Почти всегда, - признался Сенджи. - Если я не сержусь, то не могу быть уверен в результате. Иногда это срабатывает, а иногда нет.
- Это, кажется, и есть ключ к разгадке, Бельгарат, - сказал Бельдин. Гнев является элементом всего, с чем мы имеем дело.
- Насколько я помню, я был здорово раздражен, когда проделал такое в первый раз, - кивнул Бельгарат.
- И я тоже, - добавил Бельдин. - Очевидно, тобой.
- Почему же ты выместил свой гнев на том ни в чем не повинном дереве?
- В последнюю секунду я вспомнил, что наш Учитель очень тебя любит, и не захотел огорчать его, уничтожив тебя.
- Это, возможно, спасло твою жизнь. Если бы ты сказал "исчезни", то тебя бы здесь уже не было. Бельдин почесал живот.
- Теперь понятно, почему нам известно так мало случаев самопроизвольного волшебства, - пробормотал он. - Когда кто-то сердится на что-то, его первый импульс, как правило, - уничтожить источник своего раздражения. Такое, должно быть, происходило множество раз, но спонтанные чародеи в этот момент, очевидно, уничтожили самих себя.
Сенджи снова побледнел.
- Думаю, я кое-чего не понимаю, - сказал он.
- Первое правило, - объяснил ему Гарион, - не позволяет нам уничтожать что бы то ни было. Если мы пытаемся это сделать, то сила волшебства оборачивается против нас и в итоге исчезаем мы сами. - Он содрогнулся, вспомнив уничтожение Ктучика, и посмотрел на Бельдина. - Я правильно объяснил?
- В общем, да. Конечно, все это несколько сложнее, но ты описал процесс достаточно верно.
- Не случалось ли такое с кем-то из ваших студентов? - спросил у Сенджи Бельгарат. Алхимик нахмурился.
- Возможно, да, - признался он. - Некоторые из них исчезли. Я думал, что они просто куда-то уехали, но, может, это было не так.
- А сейчас вы продолжаете преподавать? Сенджи покачал головой.
- У меня больше не хватает терпения. Только один из десяти студентов схватывает все на лету, а остальные начинают хныкать и жаловаться, что я плохо объясняю. Я вернулся к алхимии и почти никогда не прибегаю к волшебству.
- Нам говорили, что вы можете это делать, - сказал Гарион. - Я имею в виду, превращать медь или свинец в золото.
- О да, - беспечно отозвался Сенджи. - Это достаточно легко, но процесс стоит дороже, чем само золото. Теперь я как раз пытаюсь упростить процесс и заменить самые дорогие химикалии. Но мне не удается найти никого, кто бы финансировал мои эксперименты.
Гарион внезапно ощутил пульсацию у бедра и с недоумением уставился на кожаный мешочек, в котором носил Шар. В его ушах слышался сердитый звон, непохожий на обычное жужжание Шара.
- Что за странный звук? - осведомился Сенджи. Гарион развязал мешочек на поясе и заглянул внутрь. Шар сердито сверкал красным цветом.
- Зандрамас? - спросил Бельгарат. Гарион покачал головой.
- Не думаю, дедушка.
- Он хочет повести тебя куда-то?
- Вроде бы да.
- Давай посмотрим куда.
Гарион взял Шар в правую руку. Камень потянул его к двери. Они вышли в коридор. Сенджи плелся рядом, на его лице было написано любопытство. Шар повел их вниз по лестнице к выходу.
- Кажется, он хочет, чтобы мы пошли к тому зданию, - заметил Гарион, указывая в сторону башни из белого мрамора.
- Это колледж сравнительной теологии, - фыркнул Сенджи. - Жалкая компания недоумков с преувеличенным мнением о своем вкладе в сокровищницу человеческих знаний.
- Пошли туда, Гарион, - велел Бельгарат.
Они пересекли лужайку. Испуганные ученые рассыпались кто куда, словно испуганные птицы, при одном взгляде на лицо Бельгарата.
Когда они вошли на нижний этаж башни, худой мужчина в сутане поднялся из-за стола, находившегося прямо за дверью.
- Вы не имеете отношения к этому колледжу, - возмущенно заявил он, - и не можете входить сюда!
Даже не замедляя шаг, Бельгарат переместил привратника на лужайку вместе со столом.
- Все-таки от волшебства бывает толк, - заметил Сенджи. - Надо будет им подзаняться. Алхимия начинает мне надоедать.
- Что находится за этой дверью? - спросил Гарион.
- Их музей, - пожал плечами Сенджи. - Старые идолы, религиозные артефакты и тому подобное барахло.
Гарион взялся за ручку.
- Заперто.
Бельдин вышиб дверь ударом ноги.
- Почему ты это сделал? - спросил Бельгарат.
- А почему бы и нет? - отозвался горбун. - Не собираюсь тратить время на концентрацию воли ради обычной двери.
- Ты становишься лентяем.
Они вошли в пыльную захламленную комнату. В центре помещались ряды застекленных ящиков с экспонатами; вдоль стен громоздились причудливого вида статуи. С потолка свисали клочья паутины, в воздухе висел тяжелый, затхлый запах.
- Здесь обычно никого не бывает, - сказал Сенджи. - Они предпочитают создавать нелепые теории, а не созерцать подлинные результаты людских религиозных импульсов.
- Сюда, - сообщил Гарион, когда Шар снова потянул его. Камень становился все краснее и горячее.
Они остановились возле застекленного ящика, в котором лежала старая подушка. Больше внутри ничего не было. Шар жег пальцы Гариона, а его красное сияние наполняло всю комнату.
- Что в этом ящике? - осведомился Бельгарат.