Тревиз уставился на него.
- Мне кажется, вы только что сказали, что Земли в списке нет.
- Земли, как таковой нет. Есть планета Гея.
- При чем тут Гея?
- Гея означает "Земля".
- А почему именно "Земля", Янов, а не что-нибудь другое? Название "Гея" мне ничего не говорит.
Обычно спокойное лицо Пилората готово было исказиться.
- Я не уверен, что вы мне поверите... Если исходить из моих анализов мифов, в языках Земли были некоторые различия, взаимно непонятные.
- Что?!
- Да, да. В конце концов, у нас тоже тысяча различных способов объясняться по всей Галактике.
- По Галактике, есть, конечно, диалектические вариации, но отнюдь не взаимно непонятные. Но даже, если некоторые из них трудно понять, у нас есть Стандартный Галактический.
- Конечно, но у нас постоянные путешествия. А что, если бы какой-нибудь мир был долгое время в изоляции?
- Но ведь вы говорите о Земле, об одной планете. Где же изоляция?
- Земля - прародина, не забудьте. Вероятно, человечество там какое-то время было невообразимо примитивным. Никаких межзвездных полетов, никаких компьютеров, никаких технологий вообще; оно едва отпочковалось от нечеловеческих предков.
- Это же нелепо!
Пилорат смущенно опустил голову.
- Может быть и так, об этом не стоит спорить дружище. Я никогда не собирался убеждать в этом кого-либо. Я виноват.
Тревиз тут же раскаялся.
- Янов, я прошу прощения. Я сказал, не подумав. Я ведь не привык к таким точкам зрения. Вы развивали свои теории свыше тридцати лет, а я был введен в них сразу и во все. Примите это во внимание. Ну, я представляю примитивный народ на Земле, говорящий на двух совершенно различных языках.
- Возможно, не на двух, а на полдюжины, - застенчиво сказал Пилорат.
- Земля могла разделяться на несколько больших земельных массивов, и между ними не могло быть сообщения. Жители каждого такого массива должны были развивать свой язык.
Тревиз сказал с серьезной осторожностью:
- И на каждом таком массиве, как только узнавали о другом, вероятно, спорили о "Вопросе происхождения" и о том, кто первый вышел из состояния животного.
- Наверное, так, Голан. И это было бы вполне естественным поведением. И на одном из этих языков Земля называлась "Гея". А само слово
"Земля" произошло из другого языка?
- Да, да.
- И в то время как Стандартный Галактический произошел от того языка, в котором Земля зовется Землей, народ Земли имеет некоторое основание называть свою планету "Геей" из другого языка.
- Точно! Вы очень быстро схватываете, Голан.
- Но, мне кажется, из этого не следует делать тайны. Если Гея то же самое, что и Земля, несмотря на разницу в названиях, тогда Гея, согласно вашим предыдущим аргументам, должна иметь период обращения точно в Галактический День, период обращения точно в один Галактический Год, а гигантский спутник обращаться вокруг нее точно за один месяц.
- Да, должно быть именно так.
- Ну, так как же соблюдены эти условия, или нет?
- Не могу вам сказать. Таблицы не дают этой информации.
- Да? Ну, тогда, Янов, отправляемся на Гею, просчитаем ее периоды и поглазеем на ее спутник?
- Я бы хотел, Голан, - Пилорат замялся, - Беда в том, что ее местонахождение точно не указано.
- Вы хотите сказать, что нашли название и больше ничего, и это и есть ваша великолепная возможность?
- Но как раз поэтому я и хотел побывать в Галактической библиотеке!
- Постойте. Вы сказали, что таблица не дает точного местоположения. Но вообще какую-то информацию она дает?
- Ее списки в Сейшл-Секторе - и там же исследовательские заметки.
- Ну, тогда, Янов, не горюйте. Отправимся в Сейшл-Сектор и разыщем Землю!
ФЕРМЕР
Стор Джиндибел бежал трусцой по сельской дороге по другую сторону Университета. Люди Второго Основания обычно не практиковали путешествия в фермерский мир Трантора Случалось, конечно, но если уж они ездили, то недалеко и ненадолго
Джиндибел представлял собой исключение, и в свое время сам удивлялся этому.
Удивление вызвало исследование собственного мозга, что поощрялось, в особенности для Оратора. Их мозг был одновременно и оружием, и мишенью, и они держали защиту и нападение в хорошо отточенном состоянии.
Джиндибел решил, к своему собственному удовлетворению, что одна из причин его отличия от других была в его происхождении с планеты более холодной и обладающей большей массой, чем многие другие планеты. Когда мальчиком он был взят на Трантор (сетью, что была раскинута агентами Второго Основания по всей Галактике в поисках талантов), он очутился в поле меньшей гравитации и в восхитительно мягком климате. Вполне естественно, что ему было гораздо приятнее бывать на воздухе, чем многим другим.
В ранние годы на Транторе он сознательно развивал свой хилый мелкий костяк и боялся, что жизнь в мягком климате сделает его еще более слабым. Он предпринял серию упражнений для саморазвития, которые, хотя и не изменили его телосложения, но дали выносливость и хорошие дыхание. В эти упражнения входили долгие прогулки и пробежки, по поводу чего кое-кто из Совета Ораторов злословил, но Джиндибел не обращал внимания на их перешептывания.
Он действовал по-своему, несмотря на то, что был из первого поколения. Все прочие в Совете Ораторов были из второго или третьего, их отцы и деды были членами Второго Основания. И все они были старше его. Стоило ли удивляться перешептываниям?
По заведенному давно обычаю, мозг всех ораторов был открыт (предположительно полностью, хотя редкий Оратор не оставлял какой-то личный уголок - разумеется, надолго это не удавалось), и Джиндибел знал, что они были завистливы. И они это знали. Точно так же Джиндибел знал, что его позиция была оборонительной, и в тоже время сверхскомпенсированной честолюбием. И они это знали.
Мысли Джиндибела вернулись к причинам его путешествия в глубинные районы, он провел детство в родном мире, обширном и развивающемся, с многообразием пейзажей, на плодородной равнине, окруженной самыми прекрасными, как ему казалось, горными грядами. Те были невероятно эффектны суровой зимой. Он вспомнил свое прошлое и радости далекого теперь детства. Они часто снились ему. Как же он мог теперь ограничивать себя несколькими десятками миль древней архитектуры?
Он с пренебрежением осматривался, пока бежал. Трантор был мягким и приятным миром, но он не был ни сильным, ни прекрасным. Он был фермерским миром, но плодородным он тоже не был. Возможно, это было одним из многих факторов, сделавших Трантор административным центром сначала союза планет, а потом Галактической Империи. Не было сильного толчка, чтобы он стал чем-нибудь другим.