Секунду туловище Клятвоприимца продолжало стоять, забрызганное кровью и мозгом, потом повалилось на пол.
- Я Взыскующий Иерусалима, - сказал незнакомец. - И я не лгу.
Он убрал пистолет в кобуру и вышел.
Один за другим мужчины поднимались с пола и подходили к трупу. Пэдлок Уилер, еле держась на ногах, спустился с возвышения. Его брат Сиф оглядел труп и покачал головой.
- И что теперь? - спросил Пэдлок.
- Пошлем сообщение в Единство, - сказал Сиф. - Им придется отрядить сюда другого Клятвоприимца. Пэдлок взял брата под руку и отвел в сторону.
- Он заявил, будто он - Йон Шэнноу.
- Я слышал, что он сказал. Это кощунство! Я съезжу завтра с ребятами к странникам. Поговорим с ними, узнаем, что там было на самом деле.
- Крейн был мерзавцем. Я не собираюсь его оплакивать. Почему не позволить им просто уехать? Сиф покачал головой.
- Он заявил, что он - Взыскующий Иерусалима. Упомянул имя святого всуе. Его все слышали. И он должен ответить за свои слова.
- Я не хочу, чтобы еще кто-нибудь умер из-за мерзостей, сотворенных Крейном. Даже богохульник.
Сиф улыбнулся, не раздвигая губ.
- Я Крестоносец, Пэд. Что ты хочешь от меня?
- Будь осторожен, брат. Ты видел, как он стреляет. Сам был мишенью, но хладнокровно прицелился и отправил душу Крейна в ад. А если этот паршивец сказал правду, в чем я не сомневаюсь, так он перестрелял еще многих.
- У меня нет выбора, Пэд. Попробую взять его живым.
3
В отдаленном уголке сада крохотный сорнячок воззвал к цветам вокруг. "Почему, - спросил он, - садовник ищет убить меня? Разве я не имею права на жизнь? Разве мои листья не такие же зеленые, как у вас? Я ведь прошу только позволить мне расти и увидеть солнце. Неужели я прошу слишком многого?" Цветы поразмыслили и решили заступиться за сорнячка перед садовником. И он их послушал. День за днем сорнячок рос, становился все сильнее и сильнее, все выше и выше. Его листья затемняли остальные растения, его корни разрастались. И цветы погибали один за другим, пока не осталась одна лишь роза. Она поглядела вверх на гигантский сорняк и спросила:
"Почему ты ищешь убить меня? Разве я не имею права на жизнь? Разве мои листья не такие же зеленые, как у тебя? Я ведь прошу только позволить мне расти и увидеть солнце. Неужели я прошу слишком многого?"
"Да, ты просишь слишком многого", - сказал сорняк.
"Мудрость Диакона", глава VII
К тому времени, когда Шэнноу вернулся, Клару и ее дочку уже похоронили. Иеремия лежал в постели у себя в фургоне. Грудь у него была перебинтована, лицо посерело от скорби и боли. Шэнноу забрался внутрь и сел рядом со стариком.
- Ты его убил? - спросил Иеремия.
- Да. Я предпочел бы другое, но он выстрелил в меня.
- Этим не кончится, мистер Шэнноу, хотя я вас не виню. Не вы навлекли на нас зло, но вы должны уехать.
- Они снова явятся, и я вам понадоблюсь.
- Нет. Я поговорил с вашими пленниками, прежде чем отпустил их. Всему виной Крейн. - Иеремия вздохнул. - Люди, подобные Крейну, были и будут всегда. К счастью, всегда будут люди вроде Мередита и люди вроде вас. Это равновесие, мистер Шэнноу. Божье равновесие, если хотите.
Шэнноу кивнул.
- Зло будет всегда процветать, если люди ему не воспротивятся.
- Зло процветает так или иначе. Алчность, желание, зависть. Мы все прячем в себе семена зла. У некоторых есть сила подавлять их, но такие, как Крейн, лелеют и взращивают их. - Иеремия откинулся на подушку, устремив взгляд на худое лицо Шэнноу. - В тебе нет зла, мальчик мой. Уезжай с Богом.
- Я сожалею, старик, - сказал Шэнноу, вставая. Он выбрался наружу и увидел, что к нему идет Исида с узелком в руках.
- Я собрала патроны с убитых, и тут есть какая-то еда, - сказала она. Он поблагодарил ее и хотел пойти дальше. - Подожди! - Она протянула ему небольшой кисет. - Тут двенадцать обменных монет. Тебе понадобятся деньги.
Иеремия услышал, как скрипнуло седло под Шэнноу, а затем перестук копыт, удаляющийся от фургонов. Боль от ран была очень сильной, и старик словно уплыл с ней. Он чувствовал себя очень скверно. Его одолевала слабость.
Исида напоила его травяным настоем, и ему немного полегчало.
- Мне спокойнее, что он уехал, - сказала она. - Хотя он мне понравился.
Некоторое время они сидели в дружеском молчании, а потом в фургон залез Мередит.
- Подъезжают всадники, - сказал он. - Похожи на Крестоносцев.
- Приветствуйте их, а начальника приведите сюда, - распорядился Иеремия, и несколько минут спустя в фургон забрался высокий сутулый человек с кислым лицом.
- Добро пожаловать в мой дом, - сказал Иеремия. Тот кивнул, снял широкополую шляпу и сел у кровати.
- Я капитан Сиф Уилер. Насколько мне известно, у вас тут есть человек, который назвался Йоном Шэнноу.
- А вы не спросите, сэр, почему тут совсем рядом свежие могилы и почему я лежу с пулей в груди?
- Я знаю почему, - буркнул Уилер, отводя глаза. - Только я тут ни при чем, менхир, и я не одобряю содеянного. Но убитые есть и с той, и с другой стороны, а тот, кто тому причиной, тоже мертв.
- Тогда зачем преследовать Шэнноу?
- Он богохульник и еретик. Взыскующий Иерусалима - блаженной памяти покинул землю сию двадцать лет назад, вознесенный Богом, как некогда Илия в огненной колеснице, на Небеса.
- Если Бог мог вознести его, как он, разумеется, мог, - сказал Иеремия, тщательно выбирая слова, - то он может и вернуть его на землю.
- Я не оспариваю этого, менхир. А скажу вот что: если бы благой Господь и правда соизволил вернуть нам Взыскующего Иерусалима, не думаю, что он явился бы с опаленными волосами и в заплатанной одежде. Но довольно об этом. В каком направлении он уехал?
- Тут я не могу помочь вам, сэр. Я лежал у себя в фургоне, когда он уехал. Вам придется спросить моих людей.
Уилер встал, направился к двери, потом обернулся.
- Я уже сказал, что не одобряю содеянного здесь, - сказал он негромко. - Но заруби себе на носу, фургонщик, я разделяю мнение Крейна о таких, как вы. Вы - пятно на Господней земле. Как говорил Диакон, "среди нас нет места падальщику. Мы приветствуем только тех, кто строит города Господни". Завтра к вечеру чтобы духа вашего не было на землях Чистоты.
* * *