Шэнноу спустил затвор и убрал пистолет в кобуру. При первом же шорохе он плавным движением выхватил пистолет и взвел затвор. Несмотря на молниеносность своей реакции, бесшумное приближение старика его рассердило.
- Подходить вот так к ночлегу - значит напрашиваться на пулю.
- Верно, малый, но я расчел, что ты не из тех, кто стреляет, не поглядев. - Джейк остановился напротив Шэнноу и сел. - Холодный ночлег. Ждешь неприятностей?
- Неприятности обычно случаются, когда их не ждут, - сказал Шэнноу.
- Вот уж правда! - Борода старика блестела серебром в лунном свете. Сбросив овчинную куртку, он негромко свистнул, и мул рысцой подбежал к нему. Джейк быстро снял с него седло и одеяло-скатку, а потом похлопал его по крупу. Мул направился к коню Шэнноу и встал рядом с ним. - Такая послушная девочка, - сказал Джейк с нежностью.
- Как вы меня нашли?
- А я и не искал. Она, наверное, почуяла твоего жеребца. В Доманго путь держишь? Шэнноу молча кивнул.
- Последние дни там большое шевеление. Всадники съезжаются со всех сторон. Крутые ребята, судя по виду. Ты слыхал про Иакова Муна?
- Нет.
- Иерусалимский Конник. Убил четырнадцать человек, как я слышал. Догадайся, о ком он расспрашивает?
- Кто вы, Джейк? - ответил Шэнноу вопросом на вопрос.
- Просто старая развалина, сынок. Ничего особенного. А Мун, значит, тебя не интересует?
- Сейчас меня больше интересуете вы. Откуда вы? Джейк засмеялся:
- И оттуда, и отсюда. Больше оттуда. Побывал за горами, и не раз. А ты думаешь, я на тебя охочусь?
- Может быть. - Шэнноу покачал головой. - А может быть, и нет. Но охотиться вы охотитесь, Джейк.
- Пусть тебя это не тревожит, сынок. - Развернув одеяло, Джейк закутался в него и растянулся на земле. - Да, кстати. Странники, которым ты помог... Так они в До-манго направились. Вот ты с ними и свидишься.
- Да, старче, на месте вы не сидите, - сказал Шэнноу.
* * *
Шэнноу проснулся с рассветом и увидел, что старик и его мул исчезли. Он сел и потянулся. Ему еще не встречался никто, способный двигаться так бесшумно, как Джейк. Оседлав коня, он выехал на широкую равнину. Слева виднелись развалины - огромные каменные столпы, разбитые, поваленные, - и копыта коня застучали по остаткам широкой мощеной дороги. Город тут был, наверное, очень большой, решил Шэнноу, и тянулся к западу на несколько миль.
В своих скитаниях он видел много таких холодных каменных эпитафий славе того, что некогда было Атлантидой.
И его посетило еще одно воспоминание: человек с золотистой бородой и глазами цвета ясного летнего неба.
Пендаррик. Царь...
И он с удивительной четкостью вспомнил день, когда Меч Божий прорвал завесу времени. Остановив коня, он обвел развалины совсем другим взглядом.
- Я тебя уничтожил, - сказал он вслух.
Пендаррик, правитель Атлантиды, открыл порталы времени, а Шэнноу закрыл их, послав ядерную ракету сквозь Врата. Мир опрокинулся, по континенту прокатились ревущие валы неимоверной высоты. Из скрытых глубин до него донеслись слова Амазиги Арчер:
"Вы больше не Взыскующий Иерусалима, Шэнноу. Вы - Обретший Армагеддон!"
Шэнноу повернулся спиной к древнему городу и направил коня на юго-запад. Вскоре он увидел дом Хонкина. Труп перед ним не валялся, но в пыли двора виднелись пятна свежей крови. Когда он подъехал ближе, на крыльцо вышел высокий мужчина с рыжей бородой. В руках он держал ружье.
- Чего тебе тут надо? - спросил он.
- Да ничего, друг. Я еду в Доманго и подумал, что заверну сюда лошадь напоить, если вас это не обеспокоит, - ответил Шэнноу. Второго человека у окна он не видел, но у края занавески поблескивал ружейный ствол.
- Ладно, но побыстрее. Мы тут бродяг не жалуем.
- Вот как? Когда я в последний раз заезжал сюда, тут жил мужчина с двумя детьми. Он что - переехал? Рыжий сощурил глаза.
- Угу, - сказал он наконец, - он переехал.
- Так дом теперь ваш?
- Нет. Я тут просто сторож. А теперь кончай свое дело и проваливай.
Шэнноу спешился и повел коня к колоде у колодца. Распустив подпругу, он неторопливо вернулся туда, где стоял рыжий.
- Чудесное место! - сказал он. - Тут человек может вырастить детей, так и не устав любоваться горами.
Рыжий стрелок отхаркнулся и сплюнул.
- Место как место. Все они на один лад.
- Так куда же он переехал... мой друг с детьми? - спросил Шэнноу.
- А я почем знаю? - ответил стрелок, все больше настораживаясь.
Шэнноу поглядел на землю и испещрявшие ее пятна.
- Свинью кололи, - быстро сказал рыжий. Из дома вышел его товарищ, могучий детина с бычьей шеей и массивными плечами.
- Кто он, черт дери, Бен? - спросил детина, чья рука покоилась на рукоятке пистолета в кобуре. - Да едет в Доманго. Лошадь напоить остановился.
- А она уже напилась, - сказал детина, глядя на Шэнноу. - Так что езжай дальше.
Шэнноу помолчал, сдерживая гнев. В доме было тихо: видимо, охранять ферму оставили только этих двоих. Всю свою жизнь он постоянно встречал таких людей - безжалостных, жестоких убийц, вообще не знающих любви и сострадания.
- Вы участвовали в убийстве оба или один из вас? - спросил он негромко.
- Чего? - буркнул стрелок, и глаза у него полезли на лоб. Детина попятился и попытался выхватить пистолет. Шэнноу выстрелил ему в голову. Секунду он стоял, раскрыв глаза от изумления, потом пошатнулся и рухнул на землю, усеянную пятнами крови. Пистолет Иерусалимца описал дугу, замерев перед лицом рыжего стрелка.
- Господи! - охнул тот, выронил ружье и поднял руки.
- Отвечай! - сказал Шэнноу. - Ты участвовал в убийстве менхира Хонкина?