- Где вы будете ее искать?
- Я не знаю точно, - пожал плечами Акабар. - Может быть, она решила вернуться в Сюзейл. Там я в первый раз встретил ее, но могла направиться и в другую сторону.
- Почему ты так беспокоишься, Акаш? Что у тебя с ней общего?
- Ей нужна помощь. Разве это не достаточно веская причина?
- Много людей на свете нуждаются в помощи. Обычно это не привлекает к ним внимание богатого торговца из Термиша. Дом Акаш, вероятно, будет не очень-то доволен повышенным вниманием к воительнице с севера.
Это правда. Акабар знал, что Дом Акаш - компания его первой жены и Казим, его вторая жена, наверняка не поймут его. Он пожал плечами:
- Дракониха уничтожила мои товары. У меня больше нет никаких дел.
- Другие торговцы посчитали бы свои убытки и отправились домой, - заметил ему Димсворт. - Но не ты. Это не для тебя, не так ли, мой друг?
Акабара начал раздражать этот разговор.
- Любовь к приключениям, - вздохнул Димсворт - Не хочешь больше быть торговцем зеленью?
"Нет, не хочу, - подумал Акабар. - Неужели этот северянин понимает меня лучше меня самого?"
- Тебе следовало бы найти приключение полегче, - продолжал Димсворт. - Эта женщина и эти руны очень опасны. В них сокрыта злая сила.
- Вы, северяне, очень предусмотрительные люди. Но она мне нравится.
- О, конечно! Она талантлива, умна, своенравна. У вас очень много общего.
Акабар усмехнулся:
- Но ведь потому и мы с вами дружим, не так ли? Амараст, мастер Димсворт.
- Амараст, Акаш.
Дракон ждал в конюшне, подготовив трех лошадей, купленных после освобождения Оливии. Пони для хафлинга - Высоклика - он не взял. Рядом с ящером стояли белый жеребец Акабара - Ветер и вьючный конь, в шутку названный Молнией, единственный, кто позволял прикоснуться к себе Дракону. Когда они покупали лошадей, Элия выбрала себе гнедого коня. "Это настоящий Убийца", сказала она, увидев первый раз коня.
- Убийца, - прошептал Акабар, похлопывая коня Элии, перед тем, как оседлать Ветра. Он вздрогнул, подумав о том, что имя гнедого может оказаться плохим предзнаменованием.
Они вывели лошадей из поместья Димсворта. Акабар направился к главной дороге в Сюзейл. Дракон, все еще в шутовском наряде, чихал и фыркал от дорожной пыли. Акабар уже сел в седло, как вдруг сзади послышался топот маленьких ног и визгливые вопли разнеслись над холмом.
- Акабар, подожди! Ты что, хочешь меня обидеть? Почему уезжаешь без меня!
- Нам бы прибавить ходу, - не оборачиваясь, сказал маг Дракону, - и она потеряет нас в пыли.
Услышав голос хафлинга, Дракон расплылся в улыбке и остановил коня. Так как он вез все вещи Акабара, то магу тоже пришлось остановиться. Раскеттл стремительно приближалась, прыгая вверх-вниз в седле своего пони.
- Но ты же не можешь уехать, - крикнул Акабар. - Празднество продлится до полуночи.
- Послушай, - не отступалась Оливия, - я уже три раза выступила. Если я не уеду, то Леона заставит меня петь до тех пор, пока я не потеряю голос. Мне же не заплатят за потерянный голос!
- Но ведь если ты не выполнишь их требования, тебе вообще ничего не заплатят.
- Наивный ты. Я же артистка. Я получила плату авансом. Лучше скажи, как ты думаешь, куда направилась наша подруга?
Акабар нахмурился. Он удивился, как такой мудрый человек, как Димсворт, мог заплатить Раскеттл вперед, но, с другой стороны, казалось невозможным, чтобы Оливия уехала, не получив причитающихся денег - тем более ради того, чтобы помочь Элии. Акабар вспомнил как Оливия выбиралась из-под тента, и понял, что если ей и не заплатили, то она все равно получила свою долю свадебных подарков - наверняка ведь прикарманила кучу вещей.
Акабар сжал от злости кулаки, но делать было нечего.
- Мы едем в Сюзейл. Это полдня пути отсюда, и Элия знает этот город.
- О, Сюзейл, жемчужина Кормира, город его светлейшего и мудрейшего марципанового короля Азуна IV. Думаешь, она поехала к королю, поупражнявшись на шуте Драконошпоре?
Акабар нахмурился.
- Твое неуважение к собственному законному королю ужасно.
Оливия засмеялась.
- На юге за такие речи отрубают головы, да? Мы, хафлинги, говорим: "Если вы относитесь к правителям слишком серьезно, они начинают вести себя слишком серьезно". Азун хорош для простого человека. Но ведь это его любимый маг Вангердагаст не позволил ему отправиться на свадьбу.
- Может быть, волшебник Вангердагаст предчувствовал опасность, - сказал Акабар.
- Тем не менее вопрос остается открытым. Как ты думаешь, наша сумасшедшая не натворит глупостей в Сюзейле?
- Не понимаю, какое твое дело?
- Я тебе уже говорила, что должна ей. Вот и отдаю свой долг.
- Чьими деньгами?
Хафлинг, ничуть не смутившись, хитро улыбнулась Акабару. Она не сомневалась, что привлекательная амазонка со своей волшебной рукой приведет к удаче. Даже если и нет, новые похождения дадут интересные темы для новых песен, и все равно ее слава певицы удвоится.
Пока они ехали на юг, Акабар, оставив свои личные переживания, пытался придумать план на тот случай, если они не найдут Элию в Сюзейле, или, если, как предположила Оливия, она попытается напасть на короля Азуна. Дракон бежал рядом с пони певицы, колокольчики на его шутовском костюме звенели. Оливия не умолкая рассказывала ему о празднествах, в которых ей довелось участвовать. Акабар мысленно пожелал ей потерять голос.
Через три часа, когда стало уже смеркаться, Дракон внезапно остановился. Он наклонил голову и приложил руку к груди. Затем двинулся дальше с удвоенной скоростью.
- Ты думаешь, он учуял ее запах? - спросила певица.
Акабар посмотрел на ящера.
- Он определенно что-то унюхал.
Они прибыли в Сюзейл вскоре после захода солнца. Без колебаний Дракон повел их к "Таинственной Даме". Акабару было интересно, чувствует ящер присутствие Элии или просто предполагает, что она здесь. Так или иначе, но она была там.
Она сидела в таверне у задней стены. Кайма ее голубого платья была изорвана и вымазана в грязи. Ноги она подтянула к груди и голову положила на колени. Она без выражения пела любовную песню о слезах Селины - волшебных блестках на лунной дорожке. Оливия никогда еще не слышала такой ужасной исполнительницы, как пьяная Элия.
Опрокинутая кружка, из которой разлился мед, лежала на столе. Она не замечала их появления до тех пор, пока фигура Акабара не заслонила свет висячей лампы. Элия зашевелилась и с трудом подняла голову. Ее глаза были красны.