- Наоборот?!
- Возможно. Доктор Слоко убедил меня - или позволил мне самому себя убедить, - что я и в самом деле спятил и чтоя пережил серию необычных и крайне реалистичных галлюцинаций. После чего я быстро пошел на поправку. Но я до сих пор не уверен, что...
- Ты просто должен как-нибудь мне об этом рассказать. Но я боюсь, что эти галлюцинации дают Вестерну преимущество перед тобой. Стоит ему захотеть, и он может сослаться на твой нервный срыв. И сказать - или хоть намекнуть, что ты снова болен. И на твою научно-фантастическую теорию никто и внимания не обратит.
- Я отлично отдаю себе отчет, - скривился Карфакс, - какой это козырь в руках моих противников. Вестерн может так поступить, если его прижмет. Ты...
Он смолк. Ему не хотелось говорить, что двое, из которых у одного психика не в порядке, а другая скорее всего неуравновешенна, едва ли могут быть хорошими союзниками.
- Это мы обсудим позже, - возразила Патриция. - Я пришла к тебе, потому что ты мой двоюродный брат и решительно не сторонник Вестерна. И у тебя есть опыт расследований. И..
-Ладно, пусть так, - уступил Гордон. - Может, хватит кидать камни по кустам?
- Что?
- О чем ты хотела меня попросить в случае, если я поеду к Вестерну?
- Логично, правда? - спросила Патриция, наклонясь поближе. - Я понимаю, что не вправе просить, ведь тебе предоставят только один сеанс. Тебе, наверное, захочется поговорить с женой, с родителями, с кем-нибудь из близких. Или, раз уж ты преподаешь историю, тебя может заинтересовать... ну, скажем, не стоял ли за убийством Линкольна министр обороны Стентон?
- Ласалль из Чикагского университета уже разрабатывает эту тему. У него федеральная субсидия.
- Но выяснить, был ли твой отец убит и кем, - помолчав, добавил Гордон, - куда важнее, чем смерть Линкольна. Возможно, с тех пор и не было дела об убийстве большей важности.
- Ты это сделаешь! - вздохнула она.
- Подумаю.
Он сказал себе, что побочным эффектом беседы явилось противоречие его же собственной теории. Вместо того чтобы напомнить себе твердо, что речь идет о существах негуманоидных, но живых, он начал думать о них как о покойных людях. За помощью Патриция обратилась к нему, но заявлениям Вестерна она поверила.
ГЛАВА 5
Гордон Карфакс и не представлял, что когда-нибудь снова вернется в Лос-Анджелес.
И вот теперь он смотрит в иллюминатор самолета, идущего на посадку в международном аэропорту Риверсайд. Хотя пейзаж внизу скорее напоминает подводный: сквозь толщу серозеленого смога, окутавшего всю Западную Аризону, очертания гор настолько размыты, словно видишь их не с борта самолета, а из субмарины. Где-то там, за его густой пеленой прячется заповедник "Кофа Гэйм", где, по слухам, еще сохранилось несколько последних североамериканских пум - со слезящимися глазами, задыхающихся от кашля и еле волочащих лапы.
Кроме них еще выжили только кактусы сагуаро, которые во всех остальных районах находились на грани вымирания. Но в том, что этот вид гигантского кактуса почти практически исчез с лица Земли, следовало винить, конечно, не только загрязненную атмосферу.
Президент Соединенных Штатов торжественно обещал, что уже через десять лет - чего бы это ни стоило! - степень загрязнения воздуха снизится до уровня 1973 года.
Самолет приземлился и подрулил бортом к телескопически выдвинувшемуся навстречу ему-переходу, по которому Карфакс прошел внутрь куполообразного здания аэровокзала с кондиционированным воздухом. Он сразу узнал встречавшего его - с Эдвардом Турсом, высоким плосколицым худощавым мужчиной с коротко остриженными седыми волосами, он уже встречался по видео, когда договаривался о визите к Вестерну.
Они пожали друг другу руки и перекинулись несколькими фразами о смоге как бы он ни надоел, зато всегда мог послужить темой для начала разговора. Затем они вскользь коснулись растущих цен; пляжей, с которых разворачивают всех, кто не прошел теста на внешнюю привлекательность; резни в Филадельфии; Иранского кризиса и катастрофического снижения среднего уровня грамотности. Впрочем, разговаривать долго не пришлось: из щели багажного отделения две механические руки выдвинули чемоданы Карфакса, тут же подкатилась юркая четырехколесная "черепашка" и руки бережно установили вещи на ее плоской спине. "Черепашка" устремилась к Гордону и замерла в футе от него. Карфакс сунул в щель счетчика свою карточку, и тут же два юных носильщика подхватили его багаж, а "черепашка" развернулась вокруг своей оси и укатила.
Туре и двое сопровождающих были одеты в летние дневные деловые костюмы апельсинового цвета На шее у каждого на массивной серебряной цепочке висел большой серебряный анкх[ Петельчатый крест, древнеегипетский символ жизни (Здесь и далее примеч. пер.)], в центре которого в круге сверкала большая золотая "М", очевидно, означавшая "МЕДИУМ". Такие же медальоны красовались на шеях у большинства присутствующих в аэропорту.
- К сожалению, доктор Карфакс, нам придется поехать отсюда на экспрессе, - извиняясь, сказал Туре, - мы больше не пользуемся транспортом с двигателем внутреннего сгорания - ни в аэропорту, ни вообще нигде. Пресса выставила нас полными экологическими идиотами! Но вы-то знаете...
- Да я в общем-то и не рассчитывал, что мою персону будут встречать на лимузине! К тому же экспресс дает автомобилю огромную фору в скорости.
Они перешли в зал ожидания, и почти тут же к перрону со свистом и скрипом подлетел голливудский поезд. Уютно устроившись в одном из яйцеобразных вагонов, они уже через пару минут неслись со скоростью 250 километров в час. Карфакс, сидя у окна, любовался пейзажами, мелькавшими между громадными белыми арками, обрамляющими монорельс. Здесь смог не выглядел таким густым, каким казался с высоты в 20 000 километров. Да и какое Гордону дело до грязного воздуха, если в вагоне работает кондиционер!
Он смотрел на Лос-Анджелес - и узнавал, и не узнавал его одновременно: пригород расползся еще на тридцать километров к востоку - там, где раньше была полупустыня, выросли новые районы. В старейшей части города появилось множество высотных зданий, а улочки, по которым Гордон некогда бродил, были реконструированы в двухуровневые магистрали со множеством полос движения. Он заметил, что многие пешеходы носят респираторы и баллоны с кислородом.
Через пять минут после того, как они проехали Риверсайд, экспресс остановился у станции "Хайленд Сансет". Вот здесь изменилось очень многое: бульвары Сансет и Голливуд стали двухуровневыми, многие здания были снесены, а улицы перепланированы.
Выйдя из поезда, все четверо направились к пластиковому эскалатору, ведущему на верхний уровень, где в небольшом гараже их дожидалось одно из новых такси. Экипаж был оборудован электробатареями, электромотором для каждого колеса в отдельности и бритоголовым водителем, на котором были только шорты цвета электрик и ярко-алая шейная косынка.
Такси не спеша двинулось к выезду из города по новой трассе "Николс-Каньон", откуда они свернули на частную дорогу, ведущую к поместью Вестерна. Проехав с километр, шофер притормозил у разводного моста, рядом с которым находился сторожевой пост. Как только Туре предъявил личную карточку с кодом и просунул большой палец в идентификатор, ворота отворились, мост опустился и они въехали на территорию поместья.
Дорога вилась у подножия высокой горы, и от нее ответвлялось множество боковых дорог, ведущих вниз к различным постройкам. Сам склон был тщательно обработан, вылизан и ухожен: покрыт террасами, кое-где укреплен пластиком, бетоном и металлоконструкциями и весь увит декоративным плющом.
Сквозь частую ограду вдоль дороги, перемежавшуюся высокими пилонами, Карфакс разглядел впереди большую автостоянку. По ее периметру стояло несколько полицейских машин, а все находящиеся на ней разбились на группы и размахивали различными лозунгами.
- Вестерниты и антивестерниты, - прокомментировал Туре. - Самая большая группа - это наши почитатели, а все остальные - те, кто против нас. Но в их лагере нет согласия, и все они недолюбливают друг друга. Тут и католики, и баптисты, и представители церкви сайентологии... И есть даже, с вашего позволения, "карфакситы". Прошу прощения за термин.
- Я не давал позволения называться моим именем ни одному обществу или группировке, - процедил Карфакс, - во всяком случае пока.
- Тогда скажите им об этом, - усмехнулся Туре.
Цитадель Вестерна находилась в самой высокой точке поместья. Это было трехэтажное здание из кирпича и дерева, явно довоенной постройки. На участке суетились пятеро чернокожих в ослепительно белой форме: они подстригали газоны и возились с цветущими кустами. Картина была столь идиллической, что Гордон не удивился бы, если бы на широкую веранду вдруг вышел какой-нибудь козлобородый полковник в сопровождении дам в кринолинах.
- На самом деле все эти садовники - агенты службы безопасности, заметил Туре. - А зелень выглядит такой свежей, потому что она из пластика.
- Но как же тогда эти косилки и ножницы? Они разве ей не повредят?
- У косилок нет внутри лезвий, а ножницы тупые. Хоть мистеру Вестерну это все не очень-то по душе, но он вынужден держать охрану. Слишком много заблуждающихся - таких, как этот Филлипс, например. Ну, вы, наверное, читали о нем - он пытался убить мистера Вестерна. Некоторые фанатики считают, что подобным убийством они могут спасти основы своих религий от разрушения. Больные люди!
- Я так понял, что мистер Вестерн вызывал Филлипса на беседу всего через шесть часов после того, как тот умер.
- Да, Филлипса оказалось легко локализовать. Но контакт не получился, потому что он еще не отошел от шока после перехода в вэмс (так мы называем "тот" мир). Однако мистер Вестерн планирует с ним еще одну беседу. Он считает, что посмертная воля Филлипса сможет убедить других последователей его религии, что то, что мы делаем, - не шарлатанство.
Такси подъехало к воротам в частой металлической изгороди, и они почти сразу распахнулись. Машина обогнула дом и въехала в подземный гараж, пластиковые двери которого тут же автоматически закрылись. Пассажиры вышли, и Туре протянул водителю свою кредитную карточку. Тот на секунду сунул ее в щель счетчика, а затем вернул хозяину. Двери снова распахнулись; заработали ветродуи, отгоняющие смог, и такси умчалось.
Туре повел Карфакса по лестнице вверх, и через дюжину ступенек они оказались в огромной, элегантно обставленной комнате. В ней находилось четверо молодых людей, державшихся так, словно бесцельно слоняться из угла в угол было для них самым важным занятием на свете, а высшей целью в жизни достаточно круто выглядеть. Гордон уже морально подготовился к обыску, но об этом никто даже и не заикнулся, и он решил, что где-то здесь спрятан металлоискатель.
Дальше они проследовали через холл, украшенный росписями, в которых он узнал копии этрусских фресок, и затем на небольшом эскалаторе поднялись на верхний этаж. Причем Карфакс обратил внимание, что, для того чтобы привести подъемник в действие, Туре не пользовался никакими кнопками или сигналами. Очевидно, здесь повсюду были расставлены скрытые камеры и за всеми их перемещениями велась слежка.
В офисе, в котором они очутились, шла бурная деловая жизнь: не менее чем за двадцатью столами многочисленные служащие говорили по телефонам, прослушивали записи, изучали документы, надиктовывали в диктофоны. Хозяйку всего этого столпотворения Карфаксу представили как миссис Моррис - личного секретаря Вестерна. Она проводила их, вежливо улыбаясь, по небольшому коридорчику в приемную, где стоял незанятый стол и компьютер. Наконец еще один очень длинный коридор привел их к небольшой дверце. Туре ломахал рукой в объектив камеры, укрепленной под потолком, и дверь ушла в стену.
Комната, находившаяся за ней, казалась просто огромной, и в ней было довольно прохладно. На выбеленных стенах висели только несколько совершенно непонятных Гордону диаграмм. Мебели почти не было - за исключением маленького столика в углу и нескольких стульев, расставленных как дапале.
В центре комнаты стоял Вестерн. А рядом с ним - МЕДИУМ.
ГЛАВА 6
Карфакс был вынужден отдать Вестерну должное: он не нагнетал мистическую атмосферу. Никаких экзотических драпирoвок, столь обычных для обиталища медиумов-людей. Комната пустая и светлая. Тускло-серый декаметровый куб покоится на изогнутом пульте. Все его многочисленные датчики, реостаты, панели, тумблеры, индикаторные лампочки и мониторы, все толстенные кабели, уходящие в пол, зримо воплощали собой НАУКУ. Вестерн не был облачен в развевающиеся одеяния, усеянные астрологическими символами. Не походил он и на лаборанта. Он выглядел так, словно явился прямиком с теннисного корта. На нем были белые теннисные туфли на босу ногу, светло-зеленые шорты и белая рубашка без рукавов. Густые черные волосы курчавились в ее глубоком V-образном вырезе; мускулистые ноги тоже поросли черным волосом.