Преодолевая волну аплодисментов, Хакан приблизился к своему микрофону с улыбкой до ушей.
- А теперь, - объявил он и замолчал, чтобы перевести дыхание, - теперь трио "Снежный ветер" с удовольствием представит вам нечто необычное. Мы споем песню, которую вы все хорошо знаете. Сначала так, как фру Роберсун выучила ее в детстве, потом - так, как замур Роберсун слышал, путешествуя на корабле своего брата, и, наконец, так, как ее выучил ребенком я здесь, в Джилле. Итак, "Танец листьев".
Слушатели замерли в ожидании. На пульте в зале загорелась зеленая лампочка, и Мири судорожно сглотнула. Услышав, как рояль Вал Кона начал вступление, она закрыла глаза и погрузилась в ритм, сосредоточившись на словах, которые она написала на бенскую музыку. Оригинал представлял собой простодушный, радостный гимн осени, великолепно разбивающийся на куплеты. Из какого-то извращенного чувства вины перед Хаканом, который по неведению помогал им нарушать галактическое законодательство, Мири постаралась как можно точнее передать дух оригинала.
Ее партия закончилась очень быстро, и эстафету принял Вал Кон: мелодичные звуки лиадийской речи превратили славненький мотивчик в нечто экзотическое и чувственное. Мири запустила руку в карман, схватила совершенно запретную губную гармошку, которая была там спрятана, и быстро поднесла ее ко рту.
Хакану это показалось волшебством: сложенные чашечкой ладони Мири издавали странные, таинственные звуки, составившие контрапункт к исполнению Кори.
А потом настала его очередь сделать шаг к микрофону и исполнить для слушателей песню, которую они знали всю свою жизнь. И гармоника Мири добавила к знакомым словам едва слышное теплое жужжание.
Он закончил свой куплет, поймал сигнал Кори и продолжил аккомпанемент. Мири играла на гармошке соло всей планете, напоминая слушателям, что, танцуя, листья умирают. Эта мысль захватила ее, заставив вспомнить друзей, танцующих и умерших, вернув ее в те времена, когда гармошка издавала те звуки, на которые не решался отряд: смех, проклятия, рыданья.
Придя в себя, она завершила импровизацию. Сначала Хакан, а затем и Вал Кон дали своей игре затихнуть и оборваться. Мири в последний раз провела гармошкой вдоль губ и поклонилась.
Она поклонилась в тишине - такой полной, что было слышно, как бьется в тряпичную дверь ветер. А потом, в тишине, люди начали вставать с мест, и она на секунду ужаснулась, решив, что они собираются брать сцену штурмом. Не зная, что еще делать, она снова поклонилась. А потом Вал Кон взял ее за руку и поклонился вместе с ней, а его картинка у нее в голове была чудом света и тепла.
А потом начались приветственные крики, которые не смолкали очень долго.
* * *
На судей их игра произвела отнюдь не такое сильное впечатление, как на слушателей. В конце первого тура трио "Снежный ветер" разделило второе место, и это второе место по очкам сильно уступало занявшей первое место группе, которая - как решительно заявила фру Рэнд - была предельно традиционная.
С другой стороны, общее мнение было единым: трио "Снежный ветер" имеет успех. Оставался шанс, что в следующем туре, после обеденного перерыва, они наберут дополнительные очки. Тем временем, идя по залу, они привлекали к себе немалое внимание.
Хакан стоял со списком предложений в руке, по очереди оглашая их Кем, Мири и Вал Кону.
- Это - на праздник весны в Лаксако: три дня в клубе, один вечер - на праздничном концерте. Это - на турне. Кажется, не особо хорошее: однодневные выступления в небольших клубах. Здесь - предложение годового контракта: четыре вечера выступать, три - отдыхать.
- Хакан? - наконец вмешалась Мири.
- Да, Мири?
- Почему бы нам не отложить подсчет монеток до конца ярмарки? Ветер еще не перестал дуть.
- Но некоторые из них сказали, что ответ им нужен сегодня же! Например, фру Овлиа...
- Могла бы взять уроки хороших манер, - вмешалась Кем, и Мири одобрительно засмеялась.
- Нет, постойте, - не сдавался Хакан. - Я хотел сказать, что она пытается быстро все устроить, и если бы мы сегодня могли сказать "да"...
- Если мы можем сказать "да" сегодня, - негромко заметил Вал Кон, - то можем сказать "да" и завтра. После второго тура мы увидим: попадем ли мы снова на радио? Получим ли мы приз? Будем ли мы вторыми или третьими? И все это сложить. Завтра у нас будет достаточно времени, чтобы понять, что мы имеем. Давайте будем терпеливыми.
- Давай ты будешь терпеливым за всех нас, - предложила ему Мири. - А я пойду и посмотрю, когда мы играем сегодня вечером.
Спустя мгновение все уже были на ногах.
По воле жребия им почти весь вечер пришлось оставаться зрителями. Их выступление было назначено последним, сразу после лидеров.
- Шатрез, ты не хочешь немного пройтись? - спросил Вал Кон, когда закончила выступать вторая группа.
Мири удивленно заморгала:
- Зачем?
Он негромко засмеялся:
- Чтобы немного успокоиться. Ты тревожишься?
- Да, черт подери, я тревожусь. И ты бы тоже тревожился, если бы у тебя вообще были нервы. Я никогда не пела перед таким количеством людей, как сегодня утром, а вечером, похоже, вообще аншлаг. У меня такое чувство, будто я вообще окаменею и забуду все слова, или растянусь во весь рост, или...
Вал Кон взял ее за руку, стараясь успокоить и поддержать.
- Мири, ты все сделаешь хорошо. Ты всегда все делаешь хорошо и даже больше чем хорошо, а потом себя принижаешь, да?
Он улыбнулся и поднял руку, чтобы погладить ее по голове, не заметив, как скандализована сидящая позади фру.
- Ты очень способная, шатрез. Не забывай: я вижу тебя так, как ты видишь меня. И это волнение, это напряжение, оно полезно. Но большего...
- У меня такое чувство, будто я готова к бою, а кругом у всех только гитары и слова! Хотелось бы мне, чтобы этот идиот наверху что-нибудь предпринял, если он еще там. А Хакан так настроился, что мы поедем с гастролями и посмотрим мир, и у меня такое ощущение, будто мы должны сделать это ради него, чтобы его не разочаровать. - Она глубоко вздохнула, посмотрела на Вал Кона и ухмыльнулась. - Знаешь, наемникам вредно думать. Ладно, все хорошо.
Наблюдая своим внутренним взором, он заметил, как пламя Мири немного померкло и затуманилось, но в следующую секунду она уже стала ярче, чем прежде, а ее мелодия была абсолютно верной.
- Мы играем ради удовольствия, - медленно проговорила она, пересев так, чтобы их плечи по-дружески соприкоснулись. - Как я и сказала Хакану.
- Мы играем ради удовольствия, - согласился он. - Только ради этого и стоит играть.
Запретный мир И-2796-893-44
Непонятно было, как тут не начался пожар. Вся ярмарка представляла собой лабиринт из шатких деревянных построек, деревянных тротуаров, деревянных торговых рядов и разбросанных повсюду гор нарубленного дерева. И повсюду был открытый огонь: жаровни, факелы, костры... И за каждым присматривал только один полоумный варвар, максимум - два. И некоторые явно приложились к кувшину отвратительного местного алкоголя.
Но сама толпа беспокоила его даже сильнее, чем опасное сочетание дерева и огня. Вполне оправдались ожидания, что эта группа местного населения окажется такой же отсталой и невежественной, как и население на юге. Не было неожиданностью и то, что у многих были видны признаки болезней и преждевременной старости. И все же сиг-Алду беспокоило такое множество недугов, что ему приходилось постоянно напоминать себе о том, что ему сделаны все прививки и что он не может заразиться ни одной болезнью, известной современной науке.
Из толпы местной молоди с громкими криками и воплями вывалилось одно существо. Оно настолько потеряло равновесие, что с силой налетело на сиг-Алду и обхватило руками его колени в неуклюжей попытке остаться на ногах.
Сиг-Алда заставил себя замереть на месте и мобилизовал все свое терпение, чтобы дождаться, пока это создание опомнится и уберется восвояси. Вместо этого щенок задрал голову: бессмысленная улыбка на его толстом лице была отвратительной карикатурой на нормального и воспитанного лиадийского ребенка.
Сиг-Алда нахмурился.
- Уходи! - коротко приказал он.
Круглое лицо сморщилось, пытаясь понять смысл этого слова.
- Ламан? - Из толпы вынырнул взрослый и оторвал от него щенка, ощерив в ухмылке кривые зубы. - Извините, замур, но вы же понимаете, что такое дети!
- Да, конечно, - почти грубо ответил сиг-Алда и пошел дальше, пересчитывая деревянные строения, пока не добрался до четвертого слева.