- Изволил, изволил, - проворчал Конан, тоскливо поднимая глаза к потолку. - Ставь печать, балда, записывай в свою книжку и мы пойдем. Времени нет.
- Но позвольте... - пролепетал господин Эльгот. - Его величество Конан Первый, самодержец аквилонский, проезжал через нашу заставу... несколько дней назад! И потом... - таможенник шмыгнул носом и умоляюще воззрился на Мораддина: - Господин граф, ваше имя и титул мне уже знакомы. И вовсе не потому, что вы - один из приближенных светлейшего государя Нимеда! Некая дама, сопровождавшая короля Аквилонии, назвалась при переходе границы графиней Эрде...
- Что-о? - протянул Мораддин. Это был один из редких случаев, когда он на несколько мгновений потерял выдержку и едва не схватил чиновника за грудки. - Какая дама? Быстро покажи записи!
- Я не имею права, - пискнул напуганный Эльгот, - показывать записи в таможенных книгах можно лишь... Скоро приедет один из начальников таможенной службы, из Нумалии... барон Ульвиг.
Мораддин помрачнел лицом, на глазах превращаясь в жесткого и властного человека, привыкшего распоряжаться и не слышать от нижестоящих никаких возражений. Спустя несколько мгновений граф изобразил на своем лице очаровательную улыбку, присущую добропорядочным и уважаемым палачам, и сказал помертвевшему месьору Эльготу:
- Дорогой мой, Кюртен - это отличное место службы. Очень доходное. Вы ведь наверняка иногда мздоимствуете, пропускаете за деньги неположенные грузы?.. И вообще...
Чиновник попытался робко возмутиться, но осекся, поймав ледяной взгляд Мораддина. Конан от скуки присел на подоконник.
- Вы внимательно изучали карту Немедии вместе с картами протекторатов и провинций? - удивительно тихим, вежливым и одновременно стальным голосом поинтересовался Мораддин у чиновника. - Знаете такие названия, как Скафут, Шадизар или Дэлирам? Ах, знаете? И, похоже, вам совсем не хочется переезжать отсюда в эти прекрасные города? Да, я знаю, там очень тяжело быть чиновником короля. Тем более - под постоянным надзором со стороны государевой тайной службы. Ты хоть такое название - Вертрауэн - слышал?
Мораддин неожиданно прервал свою проникновенную, ласковую речь, и, слегка повысив голос, приказал непререкаемым тоном:
- Книгу на стол, скотина!
- С этого и надо было начинать, - раздался голос Конана, сидевшего с ленивым видом возле окна.
- Не извольте гневаться, - Эльгот сжался почти вдвое, а его тощие усики встали торчком: - Я же не знал, сколь это важно... Пожалуйста, вот!
- Конан, подойди, - бросил Мораддин, пролистав книгу записей. Чиновник, услышав имя аквилонского короля, и наконец рассмотрев в сумраке комнаты лицо здоровенного темноволосого человека, застыл в своем обшарпанном кресле. - Взгляни.
Привстав на цыпочки, я глянул через плечо Конана и застыл с открытым ртом. В книге значилось: "24 дня третьей осенней луны границу Немедии и Аквилонии пересекли: Конан Канах, король Аквилонии, в сопровождении благородной дамы, госпожи Ринги, графини Эрде из Немедии, а также Юния Паллантида, центуриона тарантийской гвардии, и..." Далее следовало перечисление имен наших гвардейцев.
- Это что, шутка? - Конан недоумевающе воззрился на Мораддина, постоянно переводя взгляд на квадратные пергаментные листы. На желтовато-белых страницах стояла его собственная подпись. Один к одному. Чуть ниже ровными округлыми буквами было выведено: "Ринга, графиня Эрде, баронесса Энден".
- ...Сказки, - мелко помотал головой Мораддин. - Это может быть удачнейшей подделкой.
- Нет-нет, Ваша светлость, - шепнул чиновник. - Женщина поставила свою печать, посмотрите внимательнее...
- Давайте выйдем отсюда, - твердо сказал Мораддин, тщательно осмотрев отпечатанный на воске след перстня - развернувшая крылья летучая мышь на фоне гряды зубчатых гор. - Впрочем, постойте! Месьор Эльгот, а вы сами видели этих людей?
- Далеко не всех, - помотал головой таможенник. - Я в тот день не работал. Просто сослуживец ткнул пальцем в высокого человека и сказал, что это король Аквилонии, путешествующий из Пограничья обратно в свое королевство.
- Конан подойди, - Мораддин взял киммерийца за локоть и вывел ближе к свету, льющемуся из затянутого полупрозрачной слюдой окна. - Посмотрите, это он?
Конан, выпятив грудь и высоко подняв подбородок, несколько раз повернулся вправо-влево, уяснив, чего именно требует от него граф Эрде. Я, в удивлении, стоял и наблюдал.
- У этого господина короткая борода, - тусклым голосом сообщил Эльгот. - А кроме того, недавние путешественники стояли очень далеко и я не смог как следует рассмотреть. Но... Комплекция очень похожа. Крупный мужчина лет сорока. Темные волосы, самую малость с проседью.
Про бородку он верно заметил. Конан, когда обвалился потолок гномских подземелий, получил небольшую, но болезненную рану на подбородке. Поэтому за последние дни он не брился, как обычно, а сказал, что попробует отрастить бороду. Между прочим, киммериец с бородой - пока очень коротенькой и окладистой, от одного уха до другого - выглядел куда более почтенно. Эдакий благочинный сельский охотник, отец семейства. Хальк постоянно шутил по этому поводу, а Конан всерьез ему возражал - мол, с царапиной на лице не особо побреешься, слишком больно. Рана заживет - тогда можно будет привести себя в надлежащий вид.
- Идемте, - Мораддин, забрал наши подорожные и выудив из пояса два золотых аурея с профилем Нимеда, безразлично бросил их на стол чиновника. Месьор Эльгот застыл, не осмеливаясь взять деньги.
Резво сбежав по крутым деревянным ступенькам немедийской таможни, Мораддин подошел к ближайшему сугробу, обеими ладонями зачерпнул пушистый чистый снег и, слепив плотный катыш, запустил им в бревенчатую стену дома. Затем он мокрыми руками вытер лицо и угрюмо взглянул на Конана.
- Послушай, киммериец, - резко и шумно выдохнул Мораддин, обтирая ладони об клетчатую зелено-красную войлочную куртку, купленную в Вольфгарде. - Я ничего не понимаю! Да, конечно, можно подделать подписи как твою собственную, так и моей жены. Но если в книге этого зануды-чиновника стоит печать Ринги - это значит, что графиня была здесь сама, либо кольцо у нее отняли. Вернее, сняли с ее пальца. Скорее всего, она к этому времени уже была мертва - Ринга никогда бы по доброй воле не отдала перстень, принадлежавший ее предкам...
"Жена? - подумал я. - Жена Мораддина? Никогда бы не подумал, что граф Эрде женат. Он ни разу не упоминал о своей супруге, а кроме того... Вспомним, что я - нелюдь. Оборотень. А мы, оборотни, в прежние времена, защищаясь от ненавидевших нас людей, пытались объединяться с другими разумными существами, не принадлежащими к человеческому роду. В том числе с теми, чей символ рода в точности отпечатался на страницах книги записей таможни. Это может быть совпадением, но людям не свойственно избирать в качестве семейного герба летучую мышь. Следовательно, жена Мораддина может быть гулем (например, из Кезанкии, Рабиров или гор Иранистана) или женщиной, наследующей кровь этого рода. Только что могла делать в Пограничье жена графа Эрде? Да еще в компании человека, как две капли воды похожего на короля Конана? Что же вокруг происходит, а?"
- Я хочу пива, - честно заявил Конан. - Давайте отправимся обратно, к нашему постоялому двору и попробуем все обсудить не сгоряча, а маленько подумав. Согласны?
Следующий сюрприз нас ожидал возле длинного двухэтажного деревянного дома, владел коим немедиец и причем дворянин. Единственно, этот дворянин был чужд столичным условностям и устроил на первом этаже довольно большого и добротного здания корчму с удобным обеденным залом и, что самое главное, с великолепной пивоварней. Назывался странноприимный дом патриотично: "Немедийский дракон".
- Конан! - мы вывернули из-за угла к трактиру и сразу услышали истошный вопль барона Юсдаля. - Скорее ко мне!
- Опять подрались, - не усомнился я, мрачно взглянув на Конана. - Я всегда полагал, что библиотекари - люди разумные и мирные...
- Конан! - надрывался Хальк, стоявший на крыльце едва не под руку с каким-то молодым русоволосым парнем. На вид последнему было не больше семнадцати лет. - Мы сейчас такое узнали! Пошевеливайтесь! Тотлант заказал пива на всех!
- Сколько новостей за одно утро, - проворчал король. - И хотя бы одна новость хорошая. Что еще случилось, Хальк?!.
* * *
- Во, так я именно про это и говорю, - Темвик сидел на лавке у стены, окруженный тяжело дышащими, отчасти разозленными, отчасти недоумевающими мужчинами. Мы отодвинули стол, подтащили несколько коротких скамеек и теперь с пристрастием допрашивали молодого оборотня. - Я сначала думал, что это парень, а потом оказалось - девчонка. Молодая, на вид не больше двадцати пяти лет, с каштановыми волосами и светло-карими глазами...
- Бред, - резюмировал Конан. - Мораддин, я ничего не понимаю! Все-таки Ринга - твоя жена и тебе лучше знать, что она могла делать в Пограничье! Да еще с подобной свитой.
- Темвик, - Мораддин положил руку на плечо дорожного стража и раздельно, медленно проговорил: - А теперь расскажи всю эту историю от начала и до конца. Еще раз. Вспомни любые детали. Нам интересно даже то, как были одеты эти люди, как и о чем разговаривали. Что заказывали в трактирах, какими деньгами расплачивались. Может быть, ты вспомнишь некие странности, связанные с ними?
- А чего рассказывать-то? - робко улыбнулся Темвик. - Значит, дело было так...
...Хальк отловил Темвика, сына Магнуса, в обеденном зале странноприимного дома, когда мы с Конаном и графом Эрде ходили в немедийскую таможню. Молодой оборотень, служивший в дорожной страже, слишком громко рассказывал соседям по столу о своих недавних приключениях. И вдруг острый слух нашего библиотекаря уловил имя Паллантида и некой графини Эрде. Хальк заинтересовался, пригласил следопыта выпить, а когда тот начал рассказывать вовсе уж невероятные байки (благо язык от пива развязался), летописец немедленно позвал Тотланта и Эйвинда. Затем было решено немедленно бежать за Конаном и привести его в трактир - пусть тоже узнает занимательную историю о самом себе. По счастью, мы пришли вовремя, и вот уже целых полтора колокола слушаем слегка подвыпившего, но пока еще неплохо соображающего следопыта. Сейчас Темвик снова потребовал кружку медовухи (Тотлант, плюнув на свое достоинство, сбегал к стойке и принес ее. Сам заплатил, кстати), и, что называется, начал сызнова.
Около двух седмиц назад Темвик из поселка Лерзак, ездивший в гости к родственникам, возвращался домой. Ближе к вечеру он услышал шум в лесу и, подобравшись ближе, увидел, что на невысокого темноволосого парнишку напали местные разбойники. Один из грабителей к тому времени уже был убит, неизвестный парень дрался со вторым, а третий злоумышленник прятался в кустах и целился из арбалета. Вот как раз третьего-то и уложил доблестный воин дорожной стражи. Потом, уже в Лерзаке, Темвик раззнакомился со спасенным путником и узнал, что зовут его Винаром из Зингары и он - гонец посольской службы Аквилонии. В ту же ночь они вдвоем наблюдали за разрушением Небесной горы. Затем Винар упросил Темвика проводить его до Брийта, а возможно, и до Вольфгарда. Было заметно, что гонец торопился и здорово нервничал.
Чудеса начались в бурге Брийт, на постоялом дворе "Танцующая лошадь". Едва Темвик и Винар подъехали к трактиру, им навстречу попался высокий темноволосый человек лет сорока. И тотчас же Темвик со всей очевидностью выяснил, что его попутчик - вовсе никакой не гонец, а довольно красивая девица, скрывавшаяся под мужской одеждой. Оскорбленный в лучших чувствах молодой оборотень разобиделся и ушел из трактира к дальним знакомым, которые приняли его и пустили переночевать.
Утром, проходя мимо "Танцующей лошади", Темвик был окликнут этой самой девушкой. Она попросила оборотня не сердиться - так уж обстоятельства сложились - и предложила работу: проводить отряд аквилонских дворян до границы кратчайшим путем. Хорошо, мол, заплатят, а ехать по трактам благородные месьоры не желают - очень долго. Темвик для вида покуражился, но согласился, и девушка представила его своим друзьям. Таковые действительно оказались аквилонцами, да не простыми, а самыми что ни есть благороднейшими. Один, по имени Юний Паллантид, был центурионом гвардии, остальные восемь - лейтенантами и младшими офицерами, а самый главный тот, что встретился Темвику и его загадочной спутнице возле дверей трактира - не кем иным, как Его величеством государем Аквилонии Конаном, ездившим в гости к королю Эрхарду. Сама девица велела звать ее Рингой, графиней Эрде.
Сначала Темвик решил, что ему морочат голову, ибо был глубоко уверен короли никогда не ездят в гости просто так, запросто. А если уж и ездят, то берут с собой разряженную солидную свиту, большой обоз и, как минимум, половину армии для охраны.
Сомнения Темвика быстро развеял всезнайка-трактирщик, уважаемый месьор Барли Бютт. Да, подтвердил Барли, это действительно аквилонский король. Он, мол, останавливался у меня несколько дней назад, решил переночевать и нынче, хотя прошлый раз случились неприятности - неизвестный злодей убил двоих сопровождавших государя военных. Как хорошо, что аквилонский монарх не изволит сердиться!
Темвик столковался проводить аквилонских господ к рубежам Пограничья самой короткой дорогой и тут же получил задаток - двадцать золотых монет. Только почему-то не аквилонских кесариев, а бритунийских шеллинов, с гербом страны - поднявшейся на дыбы лошадкой. Это была первая странность. Интересно, почему у короля Аквилонии не нашлось в кармане монет собственной чеканки?
Темвик, как я уже упоминал - оборотень и умеет чувствовать. Это природный дар, полученный всеми нами при рождении. В том числе мы способны учуять существ, не являющихся человеком, хотя и выглядящих также, как и остальные люди. Темвик, захлебываясь, поведал нам о том, что девица по имени Ринга - вовсе не человек, а неизвестно кто. Не гном, не оборотень и не альв. Хотя в ее запахе есть что-то от всех трех этих рас...
- Да, это точно была она, - подтвердил Мораддин, когда мы все повернулись к нему с немым вопросом в глазах. - Конан, ты же знаешь, кто Ринга на самом деле...
- Даже слишком хорошо, - буркнул король и слегка подтолкнул Темвика кулаком. - Ты дальше говори. И со всеми подробностями! Как госпожа Ринга общалась с мужиком, который был очень похож на меня?
- Нормально она общалась, - пожал плечами Темвик. - Радовалась. Болтали они много, вспоминали какую-то историю пятнадцатилетней давности, про Бельверус говорили. Она все сердилась: мол, государь Аквилонии не пригласил ее на коронацию, хотя и обещал.