- А как положено вести себя с правителем страны? - изумился Темвик. Почтительно, конечно. Месьор Юний Паллантид часто разговаривал с королем о каких-то военных делах, совсем мне непонятных. Они все время упоминали Офир, а тот Конан повторял, будто войны не избежать.
- Какой войны? - переполошился наш король. - С Офиром? Чушь! Ты, скорее всего, неправильно расслышал.
- Может быть, - меланхолично согласился Темвик. - А вообще-то вы здорово похожи, только ты бороду начал растить, а он каждый день брился. У тебя случайно братьев-близнецов не было?
- Не было, - решительно отрезал Конан. - Ты какие-нибудь приметы помнишь? Особенные?
- Особенные приметы? - нахмурился оборотень и посмаковал медовуху. - Я видел, как он умывался. На правом боку, вот здесь, - Темвик показал на себе, ткнув пальцем в ребра, - очень странный шрам, зигзагообразный.
Конан оторопело замолчал, потом сбросил безрукавку, расстегнул ремень и, задрав рубаху, показал Темвику старый побелевший шрам чуть ниже правой подмышки.
- Точь-в-точь такой, - кивнул молодой следопыт. - Хватит меня разыгрывать, это, наверное, ты и был! Шуточки у вас, аквилонцев!
Мораддин потребовал пива. Тотлант опять пошел к стойке, но, впрочем, быстро вернулся - очень уж хотелось дослушать эту невероятную повесть.
- Шрам я получил на Западном океане, когда служил на флоте короля Фердруго, - медленно проговорил Конан.
- Не на флоте, а в пиратах, - машинально поправил Хальк. - То есть в королевских корсарах. Гай Петрониус целых две повести об этом написал... Что же происходит вокруг, а?
- А куда они поехали? Они что-нибудь говорили о дальнейшем направлении? - вкрадчиво спросил Мораддин, опростав кружку с медовухой. Лицо у господина графа было бледным.
- Конечно, - ответил Темвик. - В Аквилонию, в Тарантию. Король торопился вернуться домой, в столицу.
- А про нас этот король ничего не говорил? - слово "король" Тотлант выговорил с отвращением. - Про Веллана Бритунийца? Про графа Мораддина, про меня или господина Халька?
- Рассказывал, - невозмутимо проговорил Темвик. - Граф Эрде, дескать (это он Паллантиду объяснял) копается вместе с гномами в горах, обнаружив некую удивительную штуковину, Веллан и ты - у короля Эрхарда, в Вольфгарде. А месьор Хальк вовсе погиб под обвалом, когда Небесная гора рванула...
- Так, - поперхнулся Хальк. - Ну спасибо, Ваше величество!
- Подведем итоги, - металлическим голосом сказал Тотлант. Формируется весьма прелюбопытная картина. Король Конан, сбежавший вместе с женой графа Эрде, возвращается в Тарантию победителем Небесной горы. Я пребываю в столице Пограничья, Велл там же, а уважаемого бибилиотекаря вовсю жрут черви в небольшой уютной могилке. Мораддин, услышав голос своей гномьей крови, бросил придворную должность в Бельверусе, взял в руки кайло и превратился в рудознатца. Судьба Эйвинда остается невыясненной.
Рыжий асир отчего-то помрачнел и смущенно затеребил обшлаг рукава.
- Прошу высказываться, - напомнил Тотлант, нарушив долгую и тяжелую паузу. - Только по очереди. Ругательства можете опустить.
- Конан, зачем ты уехал с моей женой? - с серьезностью в голосе вопросил у киммерийца слегка подвыпивший граф Эрде.
- А что ты нашел в Граскаале? - парировал киммериец. - Еще одну Небесную гору? Великие боги, какое счастье, что Хальк наконец-то свернул себе шею! Как спокойно будет жить!
- Вот уж воистину большое спасибо, - фыркнул библиотекарь. - Господа, есть предложение - давайте напьемся за упокой моей души. Темвик, тебя мы тоже приглашаем!
И Хальк на редкость противным голосом продекламировал слова песенки, однажды сочиненной в пьяном угаре аквилонским поэтом Ринальдо:
Ох, боюсь, на моих поминках
Будет людно - не продохнуть!
Только как это всё устроят
Вот на что б я хотел взглянуть...
Пока трактирные служки бегали от кухни к нашему столу и обратно, перетаскивая блюда с едой и кувшины с вином и пивом, мы сидели молча, напустив на лица угрюмство. Первым решил высказаться Эйвинд, не проронивший за все утро ни слова. Меня поразила здравость размышлений нашего крестьянина. На таких основательных людях и держится мир.
- Интересную историю Темвик рассказал. Колдовством попахивает. Если б человек, ехавший с господами гвардейцами, был просто на государя Конана похож, тогда все понятно. Может, ошибка вышла. Может, еще что. Но не бывает так, что двойник и шрамы одинаковые себе заимел.
- Если Ринга выглядела беспечной и довольной, - проронил Мораддин. Значит, была уверена в истинности облика своего спутника. Она несколько десятилетий работает на нашу тайную службу и умеет различать любые подвохи.
- Выходит, она уехала с настоящим Конаном, - судорожно рассмеялся киммериец. - А кто тогда я?
- Самозванец, - прыснул в кулак Хальк. - Какое наказание положено за самозванство в Аквилонии?
- Повешение, - авторитетно ответил король. - В особо тяжких случаях колесование. Мне Публио объяснял.
- Повешение? - ерник-библиотекарь был неутомим. - Отлично! Мы сбегаем и купим тебе веревку, а удавишься самостоятельно. Остальным придется тоже повеситься, как сообщникам. Представляете картину? Болтаемся эдак в рядочек...
- Трепло, - устало махнул рукой Конан. - И вообще молчи. Ты умер.
- Се речет глас истины из Царства Мертвых, - провозгласил Хальк, наполняя кружку, - так давайте же выпьем за вечную жизнь! Слушайте, почему вы все такие пасмурные? Еще далеко не все потеряно! Документы у нас настоящие, король тоже вряд ли является подделкой - гляньте, как пиво хлещет! Так один лишь Конан Канах может. Приедем в столицу и все выясним.
- Есть возражение, - отмолвил Тотлант. - Мы можем попросту не доехать до Тарантии. Мне очень не нравится эта история. Либо этот человек - суть двойник, причем отлично рассчитавший время и место появления, а также свои дальнейшие действия, либо... Эйвинд правильно сказал - попахивает колдовством. Фантом? Демон, принявший обличье короля? Я знаком с подобными фокусами.
- Нет, нет, - замотал головой Темвик. - Я бы почувствовал. Тот Конан был самым обычным человеком. От него даже пахло точно также, как от этого, - оборотень ткнул пальцем в киммерийца. - Он был... Не знаю, как сказать. Естественным, вот! Я не могу поверить, что существуют два человека, настолько похожих друг на друга.
- Напрашивается самая разумная мысль, - хмыкнул стигийский волшебник. - Конан попросту морочит всем нам головы. Затеял любовную интрижку с госпожой графиней, а теперь отмазывается.
Встрял пьянеющий на глазах Мораддин:
- Конан, ты мерзавец! Куда ты дел мою жену? И вообще - вы все сговорились, да?
Далее все покатилось по накатанной колее. Мешая красное вино и пиво, мы строили различные предположения насчет появления двойника Конана, закидывали вопросами изрядно подуставшего от наших занудств Темвика и, разумеется, очень быстро напились. Когда Темвик вдруг упомянул о Небесной горе, Конан вознамерился рассказать оборотню о наших приключениях в граскаальском царстве. Так как государь Аквилонский резко повысил голос (пиво виновато), вокруг стола начали собираться другие посетители. По трактиру пробежал слушок, будто приехал сам Стефан Король Историй и рассказывает очередную страшную повесть. Мы не стали разуверять приказчиков, аквилонских негоциантов и немедийских солдат в их заблуждении, а Хальк обнаглел до того, что взял свою меховую шапку и начал собирать деньги с благодарных слушателей. Серебро так и звенело.
Кстати, я еще не рассказывал о том, что с нами произошло в Граскаале? Сразу после обвала? Помните, мы с Хальком обнаружили жутковатую пещеру с прозрачными гробами, в одном из которых находился вполне живой Эйвинд? Мы-то думали, он погиб в катакомбах Ивелина! Если не возражаете, я коротко обрисую вам ситуацию, в которой мы оказались незадолго до разрушения Небесной горы.
* * *
Я уже говорил, что Конана, Мораддина, Фрама и Тотланта отрезало обвалом породы от Бесконечной лестницы и других выходов наверх, на поверхность. К счастью, мы с Хальком и страшноватым по виду зубастым зверем, называемым гномами "элайном", успели проскочить в боковой коридор до того, как сработали огненные шарики, сотворенные стигийцем. Когда волшебное пламя разрушило своды зала, над которым нависал бок Небесной горы, произошло небольшое землетрясение, потолки катакомб не выдержали и кое-где рухнули.
Я и аквилонец очутились в очень древнем, запыленном коридоре. Потом увидели свет. Мертвенный, голубовато-синий, будто от гнилушек. Войдя в круглую комнату, мы нашли девять длинных стеклянных гробов, вызволили Эйвинда, непонятно какой силой перенесенного из Аквилонии аж в сам Граскааль, и побежали дальше.
Скорее всего, Небесная гора к этому времени уже начала плавиться, опустившись в озеро раскаленного камня. Мы хотели выбраться на поверхность, как можно быстрее попасть в Хезер (это крупный поселок, расположенный за перевалом, отделяющим главный хребет Граскааля от населенных равнин Пограничного королевства) и привести обитавших там гномов. Хальк был уверен, что подгорные карлики помогут нам раскопать завал и спасти попавших в ловушку друзей.
...Когда мы спустя несколько дней вернулись в Вольфгард, я купил на рынке поросенка, приволок его в храм Иштар и принес в жертву моей любимой богине. Все-таки Иштар помогает не только влюбленным мужчине и женщине, но и всем верным друзьям. Плотская любовь для богини - лишь одно из проявлений ее благодетелей.
Мы наткнулись на гномов. На самых настоящих гномов, уцелевших в огромном пожаре, охватившем подземелья после открытия ворот, ведущих ко глубинам Небесной горы.
Получилось же вот как.