- Нет, - я покачала головой. - Я останусь здесь. Ничего самозванец мне не сделает. А у настоящего короля, когда он объявится, в замке будет хотя бы один союзник.
- Странная ты женщина, госпожа Эрде, - задумчиво сказал Просперо. Ладно, надеюсь, ты знаешь, что делаешь и чем рискуешь.
- Когда ты вернешься, я буду здесь, - самоуверенно заявила я. - И на трон вернется настоящий король, Конан Киммериец.
И Леопард уехал. Разумеется, не один, а почти с тремя десятками телохранителей и дворян из пуантенской гвардии. Случилось это два дня назад. Хотелось бы мне знать, где они сейчас... Вряд ли на дороге к Бельверусу. Сдается мне, что путь отряда идет либо на полдень, либо герцог отъехал от столицы не далее, чем на десяток-другой лиг, а потом просто затаился и выжидает.
Я им завидую - пуантенцы не во дворце, им не приходится ощущать соседство существа, "как две капли воды" похожего на твоего давнего друга и одновременно не являющегося таковым.
... От безысходности можно с ума сойти. А лучшее средство против бесцельных раздумий, какое я знаю - чтение философских трактатов. Сознание того, что ты ничего в них не понимаешь, однако точно знаешь, что написанное что-то означает, несколько добавляет уверенности в себе.
Именно поэтому я сегодня запаслась фолиантом надлежащей толщины и отправилась в Зимний сад - штудировать высокоученый труд и предаваться безрадостным размышлениям, сводившимся к одному вопросу - как мне теперь поступить? Бежать или оставаться? Ждать вестей из города? Я обязана что-то предпринять, причем в самое ближайшее время!
По дороге мне пришлось на миг задержаться - меня задержал какой-то ревнитель этикета, ранее со мной не сталкивавшийся и желавший представиться. Бедняге пришлось испытать сильное разочарование - я пролетела мимо него, невнятно бросив какую-то расхожую любезность. Я даже разглядеть его толком не успела, только отметила в памяти: он довольно молод и на редкость правильно выговаривает слова. Что ж, надеюсь, он меня простит за подобное некуртуазное поведение.
В Зимнем саду было тепло и пустынно - обычно это любимое место прогулок придворных дам. Однако нынче единственными обитателями этого красивого местечка были только так называемые "служители", большая часть которых наверняка трудилась под началом барона Гленнора, Энунд и я. Заявившийся вслед за мной грифон тоже страдал меланхолией и злился на весь белый свет. Наверное, из-за того, что какая-то добрая душа повязала ему на хвост голубую шелковую ленточку. Я нашла, что это выглядит довольно мило, но грифон со мной не согласился, обозвал "кровопийцей" и обиженно удалился прочь. Я осталась сидеть в беседке из вечнозеленых лиан, рассеянно листая книгу и пытаясь сосредоточиться на ровных строчках.
Потом я услышала приближающиеся шаги. Кто-то торопливо шагал по вымощенной цветным камнем дорожке. От нечего делать я посмотрела в просвет между ветками на неожиданного визитера и едва не выронила фолиант.
По Зимнему саду Тарантийского замка, в сопровождении угрюмого Энунда, шел мой муж. Мораддин, граф Эрде, глава секретной службы Немедии, третий человек после короля Нимеда и канцлера Тимона, объявленный в Аквилонии "пособником самозванца". Шел и озабоченно оглядывался по сторонам, точно искал кого-то.
"Призрак", - решила я. Однако призрак не собирался рассеиваться и поневоле пришлось согласиться с тем, что это и в самом деле Дин. Только откуда он взялся?
Впрочем, это я еще успею узнать.
Я опустила толстый том на колени и сказала то, что думала:
- Наконец-то!
* * *
После краткого визита Мораддина мое беспокойство достигло просто невообразимых размеров. Нам почти не удалось толком поговорить, а я, разволновавшись, перестаралась с образом глуповатой придворной дамы и несла полнейшую чушь. За что я уважаю Мораддина - он никогда не теряет самообладания, и еще он единственный человек, способный несколькими словами привести меня в нормальное состояние.
Мораддин успел подтвердить все мои подозрения. Итак, нынче делами Аквилонии действительно заправляет самозванец, настоящий король в городе, у него есть надежные союзники, а лично мне предстоит...
А мне в скором времени предстоит совершить попытку убийства монарха. Такого в моей бурной жизни еще ни разу не случалось. То есть мне приходилось убивать - с помощью железа, яда и собственного Дара - но королей в списке моих жертв пока не встречалось.
Если все пойдет успешно, то нынешней ночью я покину Тарантийский дворец и доберусь до находящейся на другой стороне реки Обители Мудрости. Они там. Неплохое укрытие - Логиум традиционно обладает правом неприкосновенности. Потом мы вернемся и... Никто ничего не узнает, а приготовления к войне можно будет быстренько свернуть, объяснив чересчур поспешными действиями короля, введенного в заблуждение угрожающими донесениями с офирской границы.
За две седмицы жизни в замке я неплохо изучила расположение комнат королевских покоев и распорядок жизни Конана. Незадолго до полуночи кто-нибудь из слуг приносит в спальню короля поднос с одной-двумя бутылями аргосского и легкой закуской. Затем приходят Конан и Эви - иногда вместе, иногда порознь. Караула у дверей спальни нет - он стоит только в начале длинной анфилады комнат. С ударом десятого вечернего колокола вход в королевские покои разрешен только определенному кругу лиц, все остальные заворачиваются обратно. Значит, я должна проскочить туда незамеченной раньше этого срока и прикинуть, что я могу сделать.
Миновать стражников оказалось легче всего - простенькое заклинание для отвода глаз сработало безотказно. Я не стала соваться в спальню, хотя двери стояли полуоткрытыми, а зашла в комнату напротив - малую гостиную. За время своего рысканья по дворцу я обнаружила кое-что любопытное - эти два помещения были связаны между собой потайным коридором. Разумеется, дверь в него была заперта, но после короткого знакомства с набором моих отмычек (заказанных, между прочим, у настоящего мастера воровских дел, ушедшего на покой) замок жалобно лязгнул и сдался. Я на цыпочках прошла по коридору, стараясь не чихнуть (этой лазейкой давно никто не пользовался и на полу лежал слой пыли толщиной примерно в палец), и уткнулась в другую дверь.
Здесь пришлось повозиться подольше, но мой труд был вознагражден - я попала туда, куда хотела. Отодвинула маскировавший потайной ход толстый войлочный ковер и огляделась.
Ничего примечательного. С первого взгляда и не подумаешь, что это обиталище монарха одного из блистательных королевств Закатного материка. Стены, забранные на высоту человеческого роста темным полированным деревом. Низкая и широкая кровать, застеленная пушистыми оленьими шкурами и клетчатыми пледами. Массивный стол, на нем - ветвистый подсвечник из косульего рога с воткнутыми свечами, вокруг стола - несколько кресел на резных ножках в виде львиных лап. Очаг из дикого камня, возле него - горка аккуратно сложенных березовых поленьев. Шкаф, на полках - намотанные на валики пергаменты карт и чертежей. На полу - темно-коричневая, слегка повытершаяся медвежья шкура, развернутая оскаленной пастью к камину. Пустая подставка для оружия. Узкое окно без решеток и привычного стекла - должно быть, ночью тут довольно холодно. Два длинных меча, крест-накрест висящих на стене. Дверь в гимнасический зал из толстых дубовых плашек, с бронзовой ручкой в форме согнутой лапы хищной птицы, сжимающей шар. Справа - выход в коридор. Непритязательно, но уютно.
Я обошла комнату по кругу, ни до чего не дотрагиваясь и на всякий случай запоминая расположение каждой вещи. Услышала приближающиеся шаги, юркнула в свое убежище. В ковре кто-то предусмотрительно прорезал тонкую щель, через которую можно разглядеть часть комнаты.
Вошел слуга - молодой белобрысый парень - с заметным усилием отодвинув створку двери. Оставил на столе серебряный поднос, подбросил в камин пару поленьев, по-хозяйски огляделся и решил, что все в порядке.
Стоило ему скрыться в коридоре, как на сцене появилось оставшееся незамеченным лицо, то бишь я. Меня интересовало содержимое подноса. Пузатый медный кувшин с узким горлышком, одна чаша, плоская тарелка с осенними яблоками и поздним блекло-зеленоватым виноградом. Чаша, видимо, только для короля - Эвисанда вин не употребляет. Что ж, ей сегодня повезет.
Оставалось самое главное. Прислушиваясь к доносившимся из коридора приглушенным звукам - там, похоже, совершалась смена караула - я стянула с левой руки перстень, украшенный темно-желтым крупным камнем. Затем подцепила ногтем еле заметный выступ на золотой оправе - камень откинулся в сторону, открыв углубление, в котором таились пять-шесть крохотных зернышек лилового цвета.
Эту отраву я сделала сама, вычитав рецепт в трактате знаменитого туранского лекаря ибн Джубайра "О редких растениях и ядах". В основном зернышки состояли из хитроумно приготовленного настоя наперстянки, к которому требовалось добавить всякую гадость типа толченых лапок жаб, пойманных в новолуние, сваренных в оливковом масле земляных пауков и высушенных черепов летучих мышей. В ядовитости последних компонентов я сильно сомневалась, но раз в трактате сказано - надлежит всыпать шесть жабьих лапок, предварительно выдержанных в уксусе, то кто я такая, чтобы спорить с многоученым ибн Джубайром? Я послушно намешала всего, что было указано в перечне ингредиентов. А потом, разумеется, испробовала полученное зелье - вначале на животных, затем на приговоренном к смертной казни убийце. Результат был потрясающий - этот малоприятный тип отправился на встречу с Нергалом, даже не успев пикнуть - яд действовал на сердце.
Будем надеяться, что сейчас произойдет то же самое. Мне надо успеть выскочить и перехватить Эви, прежде чем она с воплями помчится по спящему дворцу. Если она не пожелает меня слушать, я ее просто усыплю. Затем запру все двери и отправлюсь на поиски выхода из замка.
Две зернышка выскользнули из своего убежища под драгоценным камнем и канули в темный винный омут. У аргосского резкий вкус и отчетливый миндальный запах, они заглушат даже самый слабый посторонний привкус.
Шаги в коридоре. Приближаются. Голоса - женский и мужской. Злоумышленнику, сделавшему свое черное дело, настало время исчезать. Я еще успела встряхнуть кувшин, чтобы зернышки как следует растворились, а потом тенью метнулась за ковер.
Вошли. Оживленно о чем-то говорят, смеются. Конан (как же мне до конца смириться с мыслью, что это не он, а нечто иное, не принадлежащее к нашему миру?) закрывает дверь, но не запирает на засов. Конечно, чего ему опасаться в собственном замке? Сквозь толстый слой войлока до меня неразборчиво доносится щебет разгуливающей по комнате Эви. Как-то неприятно пребывать в должности соглядатая, но я изредка заглядываю в щель. Пока ничего особенного не происходит. Ага, вот Эви подходит к столу, берет кувшин... Эй, не собирается же она сама попробовать аргосского с моими весьма своеобразными добавками?
Нет, Эвисанда остается верна своим привычкам. Она наполняет серебряную чашу, подозрительно принюхивается (я замираю и перестаю дышать), затем недоуменно пожимает плечами и проходит мимо моего убежища. Мне видна только часть кровати, но, судя по всему, король то ли сидит, то ли лежит на ней. Я жду, отсчитывая мгновения.
Голос Эви. Слегка встревоженный. Отчетливый стук упавшего на пол и покатившегося предмета. Приглушенный вскрик. Эвисанда взвизгивает. Кажется, пришла пора высунуться и посмотреть, как подействовало на подменыша средство мудрейшего ибн Джубайра, изготовленное не в меру любознательной графиней Эрде.
Я неслышно вхожу в комнату. Эви стоит ко мне спиной, прижав руки ко рту и едва различимо поскуливает. Через ее плечо я вижу распростертое на кровати тело короля. Странно, как в такие моменты начинаешь обращать внимание на мелочи. Стиснутая в кулак рука, которая судорожно сжимается и разжимается. Широко открытые и, кажется, ничего не видящие глаза. Хрип, пузырьки грязно-белой пены на синеющих губах.
Что же я наделала?..
Эвисанда пятится. Я не успеваю отступить, и она натыкается прямо на меня. Оборачивается. Белое лицо с пустыми глазами.
- Все хорошо, Эви, - говорю я. - Успокойся, это не то, что ты думаешь. С королем на самом деле ничего не случилось...
Эвисанда визжит. Так пронзительно, что у меня на миг закладывает уши. Затем набрасывается на меня, но теперь я уже успеваю шарахнуться в сторону и перехватить ее руки. Эви отчаянно вырывается и голосит:
- Это ты! Это ты сделала! Мерзавка! Гадюка стигийская!
Ну, это уже совсем незаслуженно...
Мне наконец удается прижать Эви к стене и заглянуть ей в глаза. Проходит миг, другой, Эвисанда перестает кричать и дергаться, обмякает и медленно сползает вниз. Головная боль мне обеспечена, но теперь госпожа Аттиос не будет мешаться под ногами. Она безмятежно проспит до самого утра и будет считать все случившееся всего лишь кошмаром.
Теперь нужно поставить на место засов. Он нетяжелый, латунный, обвитый для крепости полосой кованного железа. После некоторых мучений мне удается опустить его и вложить в скобы. Чтобы открыть дверь, ее придется вышибать тараном.
К кровати я подошла с некоторым смятением в душе. Конечно, я знала, что это никакой не Конан, но все равно было жутко. Я убила Киммерийца. Пускай не его самого, а созданное неведомо кем подобие, но все-таки мне удалось совершить то, чего не могли добиться множество умелых воинов, колдунов и прочих врагов Конана. А сегодня, в ночь на двенадцатый день первой зимней луны, Ринга Эрде отравила короля Аквилонии. Жуть берет от таких слов...
Неподвижная фигура на кровати шевельнулась. Я шарахнулась назад и врезалась в показавшуюся очень твердой стену. До чего ж я глупа - это всего лишь посмертные судороги. Может быть это существо могущественно, однако никто в мире живых не в состоянии выкарабкаться после употребления смертоносного зелья ибн Джубайра.
Человек рывком повернул голову. Расширенные зрачки уставились на меня. Я вжалась в стену, вцепившись в рукоять висевшего на поясе Шото. Почему-то стало очень трудно дышать, а руки противно тряслись.
У настоящего Конана светло-синие глаза. Когда он злился или задумывался, они светлели, приобретая сероватый льдистый оттенок. У существа, что неотрывно смотрело на меня, глаза были зеленые. Яркого зеленого цвета, схожего с весенней листвой. Кажется, они даже слегка мерцали, переливаясь. Я с трудом отвела взгляд и увидела еще кое-что интересное. Вытянутая поверх шкур рука, только что судорожно вцепившаяся последним усилием в мягкую шерсть, теперь разжалась и начала медленно двигаться.
Я сглотнула. Осторожно сделала крошечный шажок по направлению к потайной двери. Потом еще один. Существо сжало и опять разжало пальцы, с каждым разом проделывая это все увереннее. Немного повернуло голову, чтобы отыскать меня и посмотреть, чем я занимаюсь.