В конце июля семьсот пятьдесят пятого года от основания Города, легат Марк Корнелий Цек, с графом-раджой Шатругной Маурья, с тремя легионами и артиллерией, высадился на острове Шри-Ланка.
Пуганув на проходе прибрежный городишко, который выглядел слишком ничтожно, чтобы терять время на его разграбление, залпом из корабельных пушек по крепостной цитадели; флот римлян вошёл в реку Келани-Ганга, поднялся вверх по течению, до столицы одного из островных княжеств народа сингалов, и бросил якоря.
— Сенкадагалапура* (*современный Канди), — торжественно провозгласил граф Шатругна Маурья.
— Выглядит богато, — Марк Корнелий Цек внимательно рассматривал город в подзорную трубу.
— Это столица Канди — крупнейшего княжества на острове. Крупнейшего, богатейшего и сильнейшего. Все остальные раджи сингалов подчиняются магарадже Манджунате. Всё, как ты и хотел, легат Цек.
— Мне нравится, — сложил трубу Марк Корнелий Цек, — а тот городишко, на побережье, тоже этому княжеству принадлежит?
— Нет, легат. Дехивала* (*современный Коломбо) — столица княжества Колаамбатота. Бедного княжества.
— Бедность — не порок, — усмехнулся римлянин, — зато оно расположено удобно. Вот эти два княжества мы сразу себе и заберём.
— Очень мудро, легат. В Канди много рудников, где добывают сапфиры, рубины и гранаты. Самые богатые рудники во всём мире.
— Годится! Выгружаемся!
Легионы встали тремя лагерями, перекрыв дороги на северо-запад, север и северо-восток, отрезая город с суши, и установили полную блокаду, вынуждая войско сингалов атаковать себя на укреплённых позициях. Граф Шатругна Маурья очень уважительно отзывался об этих сингалах, как о воинах — их даже свирепые тамилы подвинуть не могли, сколько не старались, поэтому Цек решил действовать осторожно, от обороны. Всё равно полезут, деваться им некуда.
Перехваченных крестьян и торговцев не грабили, всё изъятое у них на нужды миротворческого корпуса щедро оплачивались серебром, которого специально для этих целей прихватили две армейских (метрических) тонны, специально отчеканенной для варваров монеты — четыреста тысяч пятиграммовых «барбарик»* (*barbarica — варварская).
О том, что вторгшиеся войска честно и щедро платят, очень быстро узнали во всей округе, на что и строился расчёт. Слухи разошлись по всему острову, разошлись довольно быстро, и к лагерям легионов потянулись торговцы, в том числе и тамильской, северной стороны — разведка занялась привычным делом.
— Если они и правда такие, как ты описываешь, мы подружимся. Разок повоюем, а потом подружимся. Наши законы им понравятся, а союзники нам всё равно нужны.
Граф Шатругна Маурья хоть сам и не воевал против тамилов, но был наслышан о них только хорошего. На континенте они легко гоняли войска тех раджей, которые, в свою очередь, также легко гоняли самого Шатругну. Тамилы были правильными кшатриями, и собственных путей к просветлению не искали, не прижилась у них эта мода. И главное — в Индии у тамилов союзников не было, воевали они против всех. Рим тоже пока против всех.
— Я в этом уверен, легат Цек, поэтому и посоветовал их императору Тиберию. Тамилы будут отличными союзниками Рима, если мы поможем им разгромить сингалов на острове.
— Поможем, — кивнул Цек, — обязательно поможем, затем и прибыли. Как быстро эти сингалы соберутся в кучу?
— Дней через десять, легат. Остров довольно большой, а сингалам принадлежит большая его часть. Тамилы живут на самом севере острова и на юго-востоке континента.
— Да, уж. Не быстро. За это время мы три раза можем этот город ограбить.
— Они ведь этого не знают, легат. Сингалы считают, что стены Сенкадагалапура неприступны, а войско магараджи и само по себе очень грозная сила. И это действительно так.
— Что-же он с этой грозной силой ни разу даже на вылазку не отважился?
— Зачем ему терять своих воинов и своих слонов? Он пустит вперёд младших, так делают всегда — так правильно. Для этого и нужна власть. Младшие ослабнут — власть магараджи от этого укрепится ещё сильнее.
— Хитёр, мерзавец. Надо бы нам этого хитрого варвара живьём взять и в Рим отвезти, пригодится кому-нибудь для триумфа.
***
— Не сомневайся, легат Цек, скоро я принесу тебе его тупую бородатую башку, — граф Шатругна Маурья вызвал на поединок самого-самого лучшего бойца тамилов, но в своей победе он был уверен, и небезосновательно.
Сингалов победили легко. Перевес пять к одному не помог бы им, даже если бы у римлян закончился порох. Ветеранам «Первого Германского», «Шестого Победоносного» и «Четырнадцатого Парного» эти мелкие чернявые варвары и без артиллерии не противник, и слоны бы им ничем не помогли. Но порох не закончился, а потому обошлись почти без потерь.
Сенкадагалапуру захватили, магараджу Манджунату повязали, тридцать пять тысяч, успевших сдаться, горе-вояк пристроили на работу. Река-рекой, но и дорога к берегу тоже нужна. Настоящая римская виа, а не это недоразумение, по которой невозможно перемещаться в сезон дождей. Войско тамилов подошло почти месяц спустя, в середине сентября.
Тамилы привели под стены Сенкадагалапура около тридцати тысяч, с парой сотен слонов. Формула «враг моего врага — мой друг» с ними не работала, в Индии врагами тамилам были все, поэтому всё могло закончится хорошей дракой, если бы дело в свои руки не взял граф Шатругна Маурья.
Махараджа тамилов, с невыговариваемым именем Чандрасекхара Ананхдумра, поговорить не отказался. Конечно, бледнолицые пришельцы немногочисленны, но они ведь уже каким-то образом умудрились разгромить очень грозных сингалов. Почти всех сингалов на острове, а не только войско махараджи княжества Канди. Слухами земля полнится, махараджа тамилов знал о состоявшейся битве многое — что пришельцы специально дождались подхода всех сингальских раджей со своими воинами, а потом их играючи разгромили, почти не понеся при этом потерь. Во время битвы они убивали громом и молниями, но это уже может быть преувеличением тёмных простолюдинов. Которых, кстати, бледнолицые почему-то не обижали. Странно всё это, очень странно.
Раджа северо-западного княжества Магатхи, Шатругна Маурья, ни простолюдином, ни тёмным не был. Его рассказ оказался крайне интересным, очень подробный рассказ — начиная с родственника, который встретил далеко на закатной полночи земную инкарнацию Шивы, последующего призвания раджой к себе в княжество этих самых бледнолицых, сражения в Магатхе, путешествия в Рим, знакомства с Шивой-Марсом, до самой битвы с сингалами.
А ещё раджа, то есть, теперь имперский граф, Шатругна Маурья, от имени Римского императора Индии, Тиберия Клавдия Нерона, предложил тамилам все сингальские княжества острова Шри-Ланка, кроме Канди и Колаамбатота, юго-восток Индии, статус имперского герцогства и союз против всех остальных царей-раджей-князей в Индии. Если этот союз состоится, то римляне — так звали этих воинов Шивы-Марса, будут учить тамилов правильно воевать и поделятся с ними «вулкановым зельем», которое открывает ворота в любые города. А городов, до далёкого восточного Меконга, очень много. Очень много очень богатых городов, добычей из которых римляне честно поделятся с союзными тамилами. И добычей поделятся, и славой.
Предложил он и способ узнать волю Богов — устроить поединок между ним самим и лучшим из воинов славных и отважных тамилов. Честный поединок на честных клинках. Если тамильский воин победит — значит Боги хотят войны, а если победит Шатругна Маурья, значит союза. Почему именно так? Именно так, ведь этот союз, устами имперского графа, предлагает Рим.
Всё предложенное было щедро уже сейчас и заманчиво в перспективе, поэтому тамильский раджа Чандрасекхара Ананхдумра даже хотел выставить воина похуже, но раджа Магатхи, граф Маурья, его от этого предостерёг, как будто он умеет читать мысли.
Шатругна Маурья действительно был совершенным кшатрием, истинным Буддой клинка — огромный тамил, на голову выше и раза в полтора тяжелее, зря надеялся на свою огромность, голова его так быстро отделилась от туловища, что, наверное, даже подумать ничего не успела. Граф Шатругна растёкся перед здоровяком ртутью, отбил мечом в левой руке рубящий удар, одновременно нанося горизонтальный удар в шею мечом в правой руке — и бум. На землю свалился уже безголовый труп, пуская из обрубка шеи фонтанчики крови — сердце здоровенного тамила ещё продолжало биться, а граф Шатругна Маурья уже успел подхватить в полёте глупую тамильскую голову за варварскую чёрную бороду.
Всё, воля Богов явлена, явлена слишком очевидно для всех — войны не будет, союзу быть!
Махараджа тамилов, Чандрасекхара Ананхдумра, принёс Риму клятву союзнической верности на походном Алтаре Победы. Вассальную феодальную клятву за Тамильское герцогство, он принесёт позже лично императору Тиберию Клавдию Нерону, а пока хватит и союзнической. Тамилов уже можно учить, а после обучения — использовать. Особенно их отличных слонов, на которых можно навьючивать по две пушки с боезапасом.
В конце сентября 755 года, граф Шатругна Маурья, с чувством выполненного долга, отправился в Рим, учить фехтованию Верховного понтифика Рима, признанного римлянами Божественным Счастливчиком* (*Август Феликс). И обещал Божественному, и тянуло графа Шатругну к этому незаурядному молодому императору. Его звала сама Судьба.
***
В октябре 755 года от основания Города, Рим попробовал шоколад, сладкую мучную выпечку, какао и кофе с молоком и сахаром. Лакомства настолько понравились римлянам, что на сахар, какао и кофе возник ажиотажный спрос. Цены на них теперь определялись на публичных аукционных торгах, наряду с золотом, серебром, медью, оловом, никелем, керосином и воском и попадали в ежедневный бюллетень «Коммерции».
Не то, чтобы до этого, римляне ничего слаще морковки не пробовали — мёд потреблялся в огромных количествах, но мёд — это мёд. Он имеет очень сильный вкус, забивающий собственные неповторимые вкусы и какао, и кофе, поэтому сахар сразу оценили дороже серебра. Мавретанский землевладелец, плантатор-латифундист, производитель этого продукта, друг-Юба, сразу вошёл в число богатейших людей Римской Ойкумены. Понятно, что такие цены не навсегда, но Юба на лаврах почивать не собирается. Потенциал новых продуктов он оценил, поэтому деньги свои теперь инвестирует в сельскохозяйственные угодья далеко за пределами родной Мавретании. В Испании и Галлии отлично растёт подсолнечник — тоже «золотое» растение, учитывая спрос и цены на масло. Очень вкусное масло, не хуже оливкового. Пусть оно будет дешевле, пусть даже вдвое дешевле, но его можно производить в десять раз больше, с вдвое меньшими затратами. А потом и до кофе с какао дойдёт, для их плантаций нужны более низкие широты, ближе к экватору.
Половинную долю своего бизнес-предприятия, друг-Юба буквально навязал Счастливчику — настоял, что без этого хода, удачи у него больше не будет, Фортуна отвернётся. Суеверие, конечно, но искреннее, а потому его стоит уважить. Такое суеверие — важная часть правильной Веры.
Для императора Германика Августа Феликса — это совсем небольшие деньги, но возможность влиять на цены таких востребованных продуктов обязательно пригодится. Любой бизнес процветает, если он монопольный, а на пару с предприимчивым другом-Юбой, подмять всё производство в монополию будет не сложно. Не самому же этим заниматься…
Отдаримся владением и титулом. Пригодятся и самому Юбе, а особенно его сыну Птолемею. Кстати, внуку Марка Антония от Клеопатры, а значит троюродному брату. Птолемею исполнилось двенадцать, через пять лет он начнёт делать классическую римскую карьеру с армейской службы и обязательно высоко поднимется, очень способный юноша, такие родственники нам пригодятся, а ему пригодится титул. К тому времени, титулованных владетелей будут ценить уже по-другому.
А пока, управляемые проконсулом Германиком Августом Феликсом, провинции Мавретания-Кесарийская и Мавретания-Тингитанская выходят в топ сенатских провинций Рима по доходам и налоговым сборам.
Личным примером, ага. Теперь деятельность проконсулов будет оцениваться в сравнении.
***
Жрец Приапа, агент Службы Внутренней Безопасности, Никодим Коринфянин, человек опытный и достаточно умный, сразу определил, что его ханьский приятель совсем не купец, поэтому доложил о нём наверх по команде. И своему куратору в Службе Внутренней Безопасности, и вышестоящему жрецу Римской Марсианской церкви. На самый-самый верх, доклад жреца Приапа, Никодима Коринфянина, добрался очень быстро.
***
Появление в Риме порученца (и шпиона, конечно) ханьского императора Сяоай Ди, Марка Випсания Агриппу нисколько не удивило. На берегу Индийского океана, Рим закрепился уже шесть лет назад, уже пять лет ведётся торговля, очень бойкая торговля, в том числе и страховыми вымпелами; так что было бы очень странно, если бы о ней не знали, или знали, но не реагировали, в Империи Восточная Хань, откуда и прибыл этот Мао Ли.
А ведь толковый ханец, вон как быстро латынь выучил. А кроме того, говорит на хинди и фарси, молодец, что тут ещё скажешь. И Никодим этот молодец
— Забирай своего приятеля из инсулы и селитесь на вилле Випсаниев в Остии, жрец Никодим. Туда же соберём всех наших знатоков ханьского, пусть этот Мао Ли всех подучит. Когда Верховный понтифик вернётся в Рим и будет готов его принять — вас известят.
— Слушаюсь, Принцепс и Голос Марса.
Империя Хань — владение Публия Квинтилия Вара, но политикой за Вара занимается его будущий зять, посланец из будущего, вот пусть он и решает — что делать с этим Мао Ли. У самого Агриппы забот и без Хань достаточно. Предстоит пересмотр договора об Империях с Сенатом. Не потянул Луций Агенобарб, а его сын, Гней Домиций только начал свою службу трибуном, ему собственный империум не светит ещё долго.
Договор пересматривается в пользу Сената, но случай этот должен стать исключительным. Никаких прецендентов. Если в будущем возникнет похожая ситуация, а такое вполне может возникнуть у Тиберия, или Максима, разбираться всё будет заново, будет новое исключительное решение без ссылок на прецендент.
А Понтиец империума точно заслуживает, как и триумфа. Молодец, Феликс, тянет наверх «Македонцев». В хорошие руки попадёт Рим.
***
На итоговой сессии Сената, на стыке 755 и 756 годов от основания Города, консулами выбрали Децима Понтиуса Пилата (во второй раз) и Гая Сентия Сатурнина. Консулу Пилату предоставили империум на завоевание сенатской Римской провинции Мавретания Атлантическая и проконсульские полномочия в ней на 757–759 годы. Все полномочия предоставили уже по шаблону, созданному Германиком Августом Феликсом, в том числе и проведение триумфа, в случае победы. В этой победе можно не сомневаться, некого там побеждать, только колодцы и оазисы занять по привычной схеме, тут война и закончится, так что вопрос с триумфом, считай, решённый.
Консулу Дециму Понтиусу Пилату гарантировали оплату жалования шести легионам и десяти тысячам ауксилиариев на три года, этого срока точно хватит на построение процветающей Римской провинции.
Принцепс, Голос Марса, Марк Випсаний Агриппа, уже традиционно переизбрался эдилом с империумом. С его подачи приняли закон о выделении ветеранам за службу участков в Большом Риме, под собственное жильё, или коммерческую недвижимость. Идею эту, на самом деле, подал Счастливчик, а Агриппа её поддержал. Слишком важный город — Рим, чем лучше над ним контроль, тем спокойнее. Всё равно ведь в Риме отставные легионеры собираются. Продают свои сельскохозяйственные наделы и перебираются в город на свой страх и риск. Многие разоряются и впоследствии бедствуют, занимаясь криминалом. Вот и снизим для них риски, организуем в гильдию владельцев доходной городской недвижимости. Союз ветеранов различных войн, с уважаемым и толковым председателем. Хорошая идея, очень хорошая.