Храм Марса Победоносного, главный храм Римской Марсианской церкви, кафедра Верховного понтифика, самый большой и роскошный храм Города и Мира, уже сияет в географическом центре Вечного города, рядом с форумом Августа, между Палатинским и Виминальским холмами. Центр Рима и центр Мира, нулевой километр. Восемь широких проспектов ведут от храма к восьми районам Большого Рима, через восемь Триумфальных арок, по этим проспектам начинают отсчитываться расстояния во все стороны света. Чистый символизм, но символизм очень важный.
Высота нового Чуда Света — сто двадцать метров от пола до верхней точки сферы купола. Каркас купола стальной, поэтому сверху на купол установлена внешняя статуя, довольно внушительная — пять метров высотой и весом в восемь тонн. Внутренняя площадь, восьмигранного в плане здания, с восемью портиками — шестьдесят тысяч квадратных метров (девять футбольных полей).
В центре главного храмового зала, под шестидесятиметровым в диаметре стеклянным куполом, на десятиметровом кубическом постаменте, установлена основная пятидесятиметровая статуя главного Римского Бога, в образе Голоса Марса, Марка Випсания Агриппы. И основная и внешняя статуи бронзовые, но они покрыты золотой фольгой, поэтому выглядят очень впечатляюще, в трепет вводят, что есть, то есть. В постаменте жертвенник, но жертвы в главном храме Марсианской церкви могут принести далеко не все — только самые главные. В марте белого быка может принести в жертву армия, а в Марсову неделю — Сенат.
Главный храм — не забойный цех, пожертвования от всех остальных здесь принимаются деньгами. Главный храм — место триумфа главного Римского Бога. Здесь, вдоль стен, расставлены статуи поверженных и пленённых варварских Богов, которые теперь смиренно и покорно взирают снизу вверх на своего победителя. Здесь, в галерее на сорокаметровой высоте, над юго-западным входом, кафедра Верховного понтифика. Здесь освящаются орлы Римских легионов. Здесь теперь размещается Алтарь Победы, на котором клятвы верности Риму и Марсианству приносят покорённые племена. Здесь, под жертвенником Марса, устроен величественный подземный склеп-мавзолей. Агриппа этого пока не знает, но похоронен он будет именно здесь.
Храм открылся, первую жертву Сенат уже принёс, но отделочные работы ещё продолжаются. Впрочем, в таком огромном здании, они будут вестись постоянно, так что храм сдан. Храм, построенный Германиком Августом Феликсом в четвёртом году Марсианской Эры. Построенный не только на свои деньги, жертвовали многие и жертвовали очень щедро, но строил этот храм Счастливчик, Верховный понтифик, консул первого и пятого годов, император и триумфатор.
Второе новое Чудо Света — Колизей (амфитеатр Марса Победоносного) уже избавился от лесов и явил Риму свой беломраморный внешний облик. Ещё не все свои места под арками заняли статуи, ещё шла внутренняя отделка галерей и лож, но основной объём работ уже выполнен. В крайнем случае, неотделанные зоны, на время триумфальных Игр, можно будет задрапировать, но должны успеть, должны, впереди ещё семь с половиной месяцев.
Быстрее мы здесь теперь строим, вдвое быстрее. Тот Колизей (амфитеатр Флавиев) строили восемь лет, а этот чуть больше трёх с половиной. В этом Колизее не будет возможности залить арену водой и имитировать морской бой, да и сама арена значительно меньше, размером с футбольное поле, зато здесь крытые трибуны, в полтора раза большая вместимость и шикарная акустика — концерты можно устраивать без усиливающей звук аппаратуры.
Строители, закончившие работы в храме и амфитеатре Марса Победоносного (только вольнонаёмные строители, никаких рабов), уже приступили к работе в Курии Марка Агриппы, новой Курии Римского Сената, и в новом мавзолее Августа, теперь мавзолее Цезаря и Октавиана, или мавзолее Юлиев. Род Юлиев теперь продолжают, усыновлённые Октавианом, старшие родные сыновья Марка Випсания Агриппы — Гай Юлий Цезарь Випсаниан и Луций Юлий Цезарь Випсаниан, поэтому Агриппа к строительству нового мавзолея относится очень ответственно.
В целом, Рим к триумфу Германика Августа Феликса готов, «шлифовку и полировку» можно доверить со-консулу, Флавию Лаэцию Метеллу, и квесторам, а самому заняться триумфальными «изюминками».
***
В марте 757 года, посольство Римской Марсианской церкви в Империю Хань прибыло на остров Сингапур.
По Сингапуру, Дальневосточная армия Счастливчика и Публия Квинтилия Вара «оттопталась» сразу пятью легионами, поэтому Римский порядок там установился сразу и навсегда. Остров небольшой: сорок два на двадцать три километра, но аж с тремя реками, а потому и городов заложили сразу три. Пока безымянных городов, до названий дело дойдёт позже — это уже вне полномочий легата «Четвёртого Македонского», Секста Гигната.
В южном, самом большом городе острова Сингапур, жизнь кипела и бурлила. Сингапур — сейчас крайняя безопасная точка в пути на восток, дальше пока зона повышенного риска, поэтому большинство торговцев с запада продают свои товары здесь. В основном, дорогущие римские товары. Продают, конечно, дешевле, чем они стоят дальше на востоке, но всё равно с хорошей прибылью. Восточные купцы приходят большими флотами, а потому сметают всё. Западные торгаши тратятся на вымпелы, а восточные рискуют в опасных водах, здесь их место встречи, здесь теперь крупнейший торговый центр Азии, а если считать по обороту денег, то и всего мира. Сюда ещё не пришёл «Банк Богов», а потому в ходу золото и серебро
Моря, восточнее Сингапура, пиратами буквально кишат, там они нападают даже на одиночные военные корабли Римского императорского флота, несмотря на пушки. Не каждый раз нападают, конечно, только когда им удаётся подловить одиночный корабль целой пиратской эскадрой, чтобы имелся шанс взять его на абордаж, но и такие случаи совсем не редкость, поэтому Секст Гигнат запретил посольскому кораблю двигаться дальше. Протесты посла Никодима Коринфянина, легат-наместник отклонил.
— Сколько вы подарков везёте?
— По римским ценам, примерно на пять «вулканов», по местным на полтора «меркурия».
— Так я и думал. Мы и без таких богатств в трюмах на восток одиночками не плаваем. Ждите кораблей конвоя.
— Как долго ждать?
— Как повезёт. Наша эскадра сейчас на Тайване. Максим на юге, у Явы. Месяц, два, а может и все три. Зато доберётесь живыми.
В южном городе узнали новости из Империи Хань. Как и предупреждал Мао Ли, говорящий с Римскими Богами, Верховный понтифик, Германик Август Феликс — божественный император Сяоай Ди скончался уже больше трёх лет назад. Четырнадцатым императором династии Хань, стал божественный Пин Ди, но сам он не правит, от его имени правят Великая вдовствующая императрица Ван и её племянник, регент, Ван Ман.
— Стало быть, нас там никто не ждёт? — уточнил остановку Никодим.
— Никто не ждёт, — подтвердил Мао Ли, — но Август меня об этом предупреждал ещё в Остии, Римские Боги его об этом предупредили. Нам всё равно нужно идти в Хань.
— Разворачиваться я не собираюсь, но должен понимать — чем нам это грозит.
— Вам — ничем. Вы — послы. Нам бы только до устья Янцзы добраться, в реке пиратов нет, императорский флот там всё контролирует.
— А что грозит тебе?
— Казнь.
— За что?
— Я ведь служил покойному императору. Меня могут счесть угрозой.
— Оставайся здесь, справимся без тебя.
— Нет, Никодим. Если я останусь здесь — то не выполню волю моего императора, а для меня это гораздо важнее сохранения жизни.
***
В конце июня 757 года от основания Города, скончался император Африки, триумфатор, Луций Домиций Агенобарб. Неожиданностью это не стало, болел он давно, болел тяжело, так что этого ждали, но всё равно оказались не готовы.
Империя Африка подвисла. Гнею Домицию империума никто не доверит, ему бы своё наследство, уже завоёванное отцом, каким-то образом удержать, ведь теперь африканские легионы перейдут под командование другого императора, или консула Римского Сената. А кто из них будет заботиться о наследстве запойного алкоголика Гнея Домиция Агенобарба и двух его сестёр?
У императоров свои Империи и свои заботы, а Сенат — того хуже. Отцы-сенаторы и Германию были не прочь отжать, и Африку прочь не будут. Не в наглую, конечно, нагло злить остальных императоров они остерегутся, но если вывести легионы в Египет, то Империя Африка вспыхнет мятежом сразу. Сразу попрут банды на север, вот найдётся законный повод для наведения в мятежных землях. Наведёт порядок консул — тут и станет бывшая Империя несколькими проконсульскими сенатскими провинциями. Пока не слишком лакомыми кормушками, но это пока. О строительстве Канала известно всем. Ещё лет десять, и через Канал восточная Африка станет естественным продолжением Средиземноморья.
Ничем не примечательное событие для простых римлян, скорее порадовавшее обывателей, чем наоборот. Агенобарба в Риме никто не любил — и за его вызывающе гигантский дворец, и за политическую позицию радикального оптимата* (*optimus — наилучший — идейно-политическое течение, которое выражало интересы сенатской аристократии — так называемого нобилитета — в противовес популярам), и за личные качества — высокомерие и жадность.
Для высшего политикума — наоборот. Смерть Луция Домиция Агенобарба стала событием чрезвычайной важности. Агриппа подчинил африканские легионы себе, но сколько осталось самому Агриппе? Ему ведь уже шестьдесят восемь, так что надолго развязка не откладывается. Так даже лучше — у всех главных интересантов появилось время как следует подготовиться.
***
В начале августа 757 года, посольство Рима прибыло в Чанъань* (*современный Сиань), столицу Империи Хань.
В Сингапуре, жрец Никодим со товарищи прождали корабли конвоя почти три месяца, до устья Янцзы, посольство добралось только в начале июля. В реку, римской эскадре входить запретили — пришлось перегружаться на убогие ханьские посудины. Спорить не стали — не воевать приехали и не скандалить. Сдали груз по описи какому-то чиновнику-кастрату, в котором Мао Ли определил главного, назначили морякам встречу в январе, и отправились вверх по реке, к Ханьской столице.
В пути, к римскому посольству относились довольно уважительно, а вот по прибытию в Чанъань, отношение сразу переменилось на очень сухое, почти враждебное.
— Не рады нам здесь… — констатировал посол, жрец Приапа, Никодим Коринфянин, разглядывая выставленную вокруг резиденции охрану. Очень аскетичной резиденции, если аккуратно выражаться дипломатическим языком.
Разглядывал он избыточную охрану, если не сказать больше. Шесть десятков безоружных посольских, только на виду охраняли с тысячу ханьских военных, а ведь видно далеко не всех.
— …не рады, — повторил Никодим, — но сразу не зарезали, а значит выслушают.
— Выслушают обязательно, — Мао Ли не унывал, — Империя Хань, хоть и не Рим, но тоже Цивилизация, послов у нас не казнят. Да и подарки вы привезли выдающиеся. Великая императрица их обязательно оценит, а Ван Ман выполнит её волю. Не рады здесь мне, вы страдаете за компанию, извините, друзья.
— Ничего, дружище, не так уж мы и страдаем, — утешил ханьца Агафон Византиец, жрец Бахуса и заместитель Никодима, — они не нас обижают, а Римских богов — им же хуже будет.
— А подарки точно не украли? — спросил жрец Януса, Ломан Галл, — Очень уж вожделеющие рожи были у тех макак, на въезде в город.
— Исключено! — заверил Мао Ли, — Воры они там, конечно, знатные, но не безумцы же. Ваши подарки уже оценивают во дворце, в этом я абсолютно уверен. Нужно подождать.
— Подождём. Не так уж тут и плохо. Всё не в кандалах…
Ждать пришлось ровно неделю* (*римская неделя десять дней, альт. ист). Правда, на второй день всем вернули личные пожитки и даже казну посольства — десять тысяч серебряных лян в «барбариках», монетах, которые теперь чеканил «Банк Богов» специально для торговли с варварами. Монеты очень искусной чеканки, с профилем Принцепса, Голоса Марса, Марка Випсания Агриппы на аверсе и римским орлом на реверсе. Монеты эти хоть и чеканились для торговли с дикарями, но чеканились, как для себя — гурт с насечками, чтобы не обрезали, а изображения настолько чёткие, что у орла можно перья пересчитать. В якобы цивилизованной Империи Хань ничего даже отдалённо подобного не имелось.
Кроме того, в резиденцию прислали слуг (шпионов) и привезли вполне приличную мебель. Отмытый до блеска сарай даже стал казаться уютным. Кормили хорошо, хоть и непривычно, воды доставляли сколько нужно, так что и отмылись, и побрились, и отъелись, и отоспались. Не выпускали никуда, но не больно то и хотелось. На одиннадцатый день, посольство призвали во дворец. Без Мао Ли, его увели в другом направлении.
— При виде Великой императрицы Ван и её верного министра-регента Ван Мана, вы должны выполнить коутоу* (* поклон, при котором кланяющийся садится на колени и лбом касается земли у ног почитаемого человека), — наставлял римских послов ханьский чиновник-евнух.
— Ничего такого мы вам не должны, кастрат, и выполнять не собираемся, — довольно резко отрезал Никодим, — это оскорбит наших Богов и Гений Великого Рима. Мы почтим императрицу такими поклонами, какими приветствуем своих — Принцепса, Голоса Марса, и Великого Понтифика, Августа. Иди и согласуй этот протокол, лишенец, мы подождём.
— Вы оскорбляете Великую императрицу, — ужаснулся евнух.
— А это не тебе решать. Иди и передай то, что я сказал.
Прождали час, пришёл уже другой кастрат (того, видимо, уже казнили за святотатство). Второй убогий попросил продемонстрировать римское приветствие и целый час учился его повторять. Ушёл. Прождали ещё час. Пришёл уже третий (второго, видать, тоже того). Не экономят они своих евнухов, много в Китае народу, не жалко.
Третий молча дал знак следовать за собой. Этому, видать, не только яйца отрезали, но и язык. Зато жить будет…
Вошли. Остановились при входе. С римским достоинством поклонились мерзкой старухе и её племяннику-министру-регенту.
— От имени Великого Рима приветствую вас. «Да пребудет с вами милость Богов», — ровным голосом, на довольно хорошем ханьском, произнёс Никодим.
— Подойдите ближе, — прокаркала в ответ мерзкая старуха.
Подошли. Племянник-министр-регент дал знак, и слуги, снова евнухи, начали заносить в тронный зал подарки. Вроде, на первый взгляд, ничего не пропало.
— Все эти вещи делают у вас в Риме, или их вам откуда-то привозят? — спросил Ван Ман.
— Это римские товары, — с гордостью ответил жёлтому дикарю жрец Приапа.
— Что это?
— Это секстант, — ответил уже жрец Меркурия, Иерофей Сириец.
— Для чего он нужен?
— Для навигации. При помощи этого и других приборов, определяют своё место расположения наши моряки, вдали от берегов. Пользоваться я им не умею, я жрец Бога-покровителя торговли. Пользованию этим прибором обучили Мао Ли.
— Почему его? — прокаркала вопрос мерзкая старуха.
— Такова была воля наших Богов, — бесцеремонно пожал плечами Иерофей, — они нам свой выбор не объясняют.
— А как вы узнали их выбор?
— Божественный Германик Феликс, наш Верховный понтифик, сообщил нам это, — опять взял слово Никодим, — он говорит с Богами. Он, и наш Принцепс, Голос Марса, Марк Випсаний Агриппа.
— Ладно, с Богами вашими мы будем разбираться после. С какой целью ваше посольство прибыло в Великую Империю Хань?
— Нас пригласил усопший император, приглашение которого привёз Мао Ли. Он попросил нашего божественного Верховного понтифика отправить посольство, а Боги Великого Рима одобрили это и выбрали нас. Почему именно нас — мы не знаем.
— А это что такое?
«Марс», три «юпитера», шесть «сатурнов», четыре «бахуса» и семь «сатиров». Похоже, у Мао Ли изъяли, значит, знают уже, что это деньги, но не верят.
— Это наши деньги. Здесь, примерно четырнадцать ваших лян серебром, чуть поменьше.
Кивнул жёлтый дикарь. Сошлись показания. Значит, Мао Ли ещё живой и допрашивают его где-то неподалёку.
— Посольскую казну вы привезли серебром.
— Так нам посоветовал Мао Ли и наши Боги это одобрили. Серебро мы используем для торговли с варварами, — вставил шпильку посол Никодим, — серебряные монеты у нас так и называются — «барбарики».
— Что это за металл? — указала на «бахуса» старуха. Не понравилось ей про варваров. Да и упоминания о Мао Ли, эту старую каргу явно раздражают.
— Это серебряная сталь. Мы называем её никелем.
— Вы продаёте эту сталь, или только монеты из неё делаете? — министр-регент, Ван Ман. Он гораздо лучше держал себя в руках.
— Мы всё продаём. Никель, золото, серебро, олово, медь, свинец и другое. У нас всё это можно купить в слитках.
— Ваши корабли грабят наших купцов, — опять старуха.
— Купцов грабят не наши, а пираты. Наши их охраняют.
— Охраняют только тех, кто купил ваш вымпел. — снова Ван Ман.
— А ваши вообще никого не охраняют, — встрял в разговор жрец Януса, Ломан Галл, — в реке прячутся. Чтобы довезти свой товар, вашим купцам приходится собирать целые флоты. Мы много таких флотов видели в Сингапуре.
— Все ваши купцы скоро разорятся, — предрёк Иерофей Сириец, — они привозят слишком много товара сразу и сбивают цены. И закупают сразу слишком много, а потому дорого. В наших морях спокойно плавают одиночки и торгуют с большой прибылью. Поэтому никто не жалеет о деньгах, потраченных на вымпел. Для купцов это очень выгодно. Они очень хотят такого же порядка и в ваших морях. И Рим этот порядок обязательно наведёт. Такова воля наших Богов.
— Что вам нужно от Великой Империи Хань? — опередил старуху племянник, — Что хочет покупать у нас Рим?
— Пока вы нам ещё ничего не показали. Верните нам Мао Ли и разрешите погулять по рынкам, тогда мы может быть сможем найти что-нибудь интересное.
— Зачем вам Мао Ли?
— Такова воля наших Богов.