Балкис с пристрастием обнюхала Мэта и приняла сомневающийся вид.
***
Сулейман, сидя верхом на коне, наблюдал за тем, как его войско входит в ворота почти опустевшего Багдада. Время от времени он с тревогой посматривал на облако пыли на горизонте на востоке, обозначавшее приближение варваров.
- Не волнуйтесь, мой повелитель, - сказал закаленный в боях полководец, сидевший верхом на коне рядом с калифом. - Наши воины успеют войти в город и закрыть за собой ворота еще до того, как эти дикари сами покажутся на горизонте.
- Войти-то мы войдем, - отозвался Сулейман. - Но как выйдем снова?
Тут на западе поднялось еще одно облако пыли - намного меньше того, что клубилось на востоке. Полководец выпрямился в седле. От входящей в город колонны отделились два кавалериста, поскакали навстречу облачку пыли и довольно скоро поворотили коней.
- Видимо, наши воины узнали того, кто скачет с запада, - заключил калиф. - Он скачет сюда вместе с ними.
- Гонец? - предположил полководец.
Это и вправду оказался гонец. Кожа у него была смуглее, чем у арабов, а одежды яркие, с берберскими вышивками. Он придержал взмыленного коня и скорее выпал из седла, нежели спешился, после чего упал на колени, совершенно изможденный.
- Приветствую тебя, о отец всех правоверных!
- Приветствую и я тебя, мужественный воин, - ответил калиф. - Какие вести ты принес?
- Я принес тебе известия от Тафы ибн Дауда! - воскликнул гонец, извлек из-за пояса свиток и протянул его.
Один из воинов наклонился, взял свиток и передал полководцу. Гонец объяснил:
- Он приветствует тебя с любовью и почитанием и говорит тебе о том, что собрал войско мавров и скачет во главе этого войска, дабы защитить наши святыни.
- Он - преданный сын ислама, - с нескрываемым облегчением проговорил Сулейман. - Хвала Аллаху за то, что он выступил в поход!
- Но ему потребуется не меньше месяца, чтобы, преодолев Северную Африку и Аравию, он сумел присоединиться к нам, - предупредил калифа полководец. - Сможем ли мы удержать город до его прибытия?
- Придется удержать, - просто ответил калиф и улыбнулся, немного смущенный собственной бравадой. Его белые зубы ослепительно сверкнули. Как можем мы не устоять, когда сам Аллах придаст нам сил?
- Да будет по воле Его, - торжественно проговорил полководец. - Но мне было бы намного спокойнее, если бы хоть кто-то из христианских владык ответил на наши призывы.
- Не тревожься, - успокоил его Сулейман. - Они обитают намного дальше Тафы. Судя по всему, они только-только успели получить известия от нас.
***
- "...И потому мы спрашиваем вас: готовы ли вы безотлагательно присоединиться к нам в защите города Иерусалима и прочих мест, равно священных для мусульман, иудеев и христиан?", - закончила чтение Химена и свернула свиток. - В конце - обычные пожелания, перечисления титулов и заверения в дружбе.
- Благодарю тебя, - проговорила восседавшая на троне Алисанда, глядя на запыленного арабского гонца.
Двое крепких меровенсских стражников подняли его с колен и поддерживали, поскольку он нетвердо держался на ногах. Королева велела одному из стражников:
- Отведите его в постель да принесите ему еды и питья.., если он к тому времени не уснет и сможет поесть.
- Как пожелает ваше величество, - ответил стражник, явно недовольный гостеприимством, которое королева велела оказать язычнику.
- Благодарю тебя, стойкий воин, - сказала Алисанда гонцу. - Ты проделал долгий и трудный путь и доказал, что верен своему калифу и вашему делу. Теперь ступай, отдохни. Ты заслужил отдых.
Гонец изумленно заморгал. Он никак не ожидал личной благодарности правительницы чужой страны. Затем он освободил руку и прикоснулся кончиками пальцев к бровям, губам и груди и поклонился королеве. Он начал было пятиться назад, но стражники подхватили его под руки, развернули и повели вернее, поволокли, к дверям, уводящим из тронного зала.
- Вы просто чудо, матушка Мэнтрел. Сам Господь послал вас, облегченно проговорила Алисанда. - Но как вы можете так легко разбирать арабские письмена?
- Этот язык весьма полезен, когда хочешь изучить историю Испании в нашем мире, - ответила Химена. - Но если бы они не написали свиток на языке Меровенса, моих познаний в арабском уж точно не хватило бы.
Алисанда повернула голову к Мэту и спросила:
- Что ты думаешь об этих вестях, супруг мой?
- Должно быть, это чистая правда, - ответил Мэт. - В противном случае калиф ни за что не признался бы в собственной слабости монарху франков.
- Это верно, - кивнула Алисанда. - Я тоже так думаю. Но как может такое далекое войско грозить Меровенсу?
- Да так, что в этом войске слишком много воинов, - угрюмо отозвался Мэт. - И притом все они конные. Что хуже того - все они фанатики. Они жаждут добычи, богатства, но при этом думают, что сражаются за божеское дело и что наградой им будет даже гибель в борьбе за служение их божеству. - Вспомнив о гуннах, турках и монголах, он заверил жену:
- Нет, дорогая моя, можешь не сомневаться: все, кто скачет на конях по степям Центральной Азии, - это самая настоящая угроза не только для арабской империи, но и для Европы тоже.
- На самом деле стоит подивиться тому, как арабской империи до сих пор удается держаться, - задумчиво проговорил Рамон, - и как она до сих пор не покорена турками.
- Могу лишь предположить, что турки до сих пор не выступали на запад, - сказала Химена. - Хотя у меня такое впечатление, что они стали приспешниками монгольских варваров.
- Вы непременно должны рассказать мне об этих варварах в другой раз, нахмурившись, объявила Алисанда. - Пока же мы должны решить, выступать ли нам в поход и какой численности должно быть наше войско.
- Но разве численность войска не зависит от того, какие силы отправят в поход Аллюстрия, Ибилия и Латрурия? - спросил Мэт.
- Именно так, - подтвердила Алисанда. - Я не имею права оставить свою страну беззащитной, если мои соседи не пошлют войска на выручку арабам. Нужно будет послать гонцов к королю Ричарду в Бретанглию, к регенту Фриссону в Аллюстрию, к королю Ринальдо в Ибилию и королю Бонкорро в Латрурию. Но нам непременно надо будет послать какие-то отряды в Святую Землю. Это необходимо, и я ощущаю это плотью и кровью.
В этом мире подобные ощущения монарха при опасности, грозившей стране, никак нельзя было проигнорировать. Алисанда была королевой согласно Божественному Праву на престол, и из-за этого ее с народом и самой землей королевства связывали магические узы. Инстинктивное чутье подсказывало ей, что хорошо, а что дурно для Меровенса.
- Мне придется снова попросить вас взять на себя роль кастелянов и регентов, лорд и леди, - официально обратилась Алисанда к свекру и свекрови.
- Неужели тебе непременно надо самой возглавить войско, моя милая? встревоженно спросила Химена. Алисанда растерялась. Мэт правильно расценил ее сомнения.
- Это не обязательно, если ты будешь уверена в том, что правители соседних стран не попытаются вторгнуться в пределы Меровенса, верно?
- Верно, - кивнула Алисанда и бросила на мужа благодарный взгляд. - Я отправлю несколько отрядов под командованием лорда Совиньона, а затем отправлюсь следом за войском, если уверюсь в том, что не нужна здесь.
- Не стоит ли тебе позвать Знахаря, чтобы он отправился с войском? спросил Рамон.
- Савл никогда не проявлял особого энтузиазма в отношении мусульман, заметил Мэт. - Его увлечения распространяются гораздо дальше на восток.
- То есть - в Индию и Китай? - кивнул Рамон. - Но сейчас мы говорим о нем как о чародее, а не как об ученом.
- Мне ненавистна мысль о том, что вновь придется оторвать его от жены и детей, - покачала головой Алисанда.