- Вот так, вот так. С минуту-другую тебе придется привыкать к тому, что у тебя снова есть ноги, - презрительно фыркнул азиат. - Но все равно: запомни то, что я тебе сказал.
Мэт шагал осторожно и так медленно, как мог. Он хотел, чтобы у Балкис появилась возможность последовать за ним. Кошка явно поняла его замысел. При удобном стечении обстоятельств она могла бы превратить веревки, которыми был связан Мэт, в мышей, и распугать их.
- А я думал, мы должны были его кокнуть, - проворчал верзила.
- Должны были, - кивнул азиат. - Но почему бы за его счет не поживиться, если есть такая возможность? Покуда мои повелители ни разделаются с ливанским калифом, его галеры будут бороздить волны Срединного Моря, а капитанам галер всегда нужны рабы-гребцы. Так почему бы нам не подзаработать? Так или иначе, он скоро подохнет, как только окажется на одном из этих кораблей.
По спине у Мэта побежали мурашки, но он сделал вид, словно ничего не слышал.
Избранная захватчиками Мэта галера оказалась купеческой. Ее хозяин действительно выглядел так, словно портом приписки его судна был город Триполи, а занятием - честная торговля. В ухе купца сверкала серьга в виде большого золотого кольца, а голова была повязана вместо тюрбана ярким шарфом. Он был одет в жилет, наброшенный на голое тело, и просторные, широкие штаны до колен. Ливанец осклабился, шевельнув пышными черными усищами, и сказал:
- Собираетесь продать мне мужика с кляпом во рту? А кто он такой? Финн, что ли?
- Финн? - нахмурившись, переспросил азиат. А меровенсец быстро нашелся:
- Финн, финн, да еще и колдун вдобавок, как вся ихняя порода! Не развязывай ему рот, а не то он наколдует бурю, и тогда твоя галера потонет!
- А на что он мне тогда сдался? - пожал плечами купец-капитан.
- На то, что он жутко сильный. Погляди, какие у него плечищи, какая спина широкая! Ты только следи, чтоб у него рот был завязан, и он знаешь как работать будет!
- Так у меня на судне свой чародей имеется. Управимся с ним, согласился капитан. - Даю вам за него пятьдесят дублонов.
Мэт удивился, услышав название испанской монеты, но догадался, что, по всей вероятности, эта валюта служила стандартным средством обмена по всему Срединному Морю. В конце концов, не так далеко они находились от Ибилии.
- Пятьдесят?! - запротестовал азиат. - Да он на две сотни тянет!
- Ну, может, семьдесят пять...
Мэт слушал, как азиат и ливанец торгуются. Азиат расхваливал различные достоинства своего пленника, набивая цену, а капитан пытался сбить ее, указывая то на старые шрамы Мэта, то на обгорелую на солнце кожу. В конце концов он был продан за девяносто четыре дублона и флягу бренди, что повергло его в большое уныние. Он полагал, что стоит дороже.
Азиат и меровенсец проворно удалились, но Мэт успел заметить, как нечто маленькое, пушистое и коричневое, петляя под ногами у людей, устремилось следом за ними. Мэт гадал, вернется ли Балкис обратно, а если вернется - что она ему поведает.
Но тут капитан дал ему подножку и распорядился:
- А ну-ка, Розандри! Завяжи ему язык по-своему, чтобы кляп этот выкинуть!
Над Мэтом склонилось лицо, столь густо покрытое морщинами, что за ними почти не было видно рта и глаз. Ястребиный нос, тонкие губы... Губы разжались, стали видны редкие желтоватые зубы. Мэт был готов поклясться в том, что этот человек знался с табаком.
- Ну, что мы тут имеем? - Розандри наклонился поближе и уставился на Мэта в упор. Мэт понял, что берберское колдовство не избавляет от близорукости. - Ручки у нас нежные, тяжелая работа им неведома.
- Научится, не бойся. Ты давай-ка, язык ему завяжи!
- Это мы запросто, - фыркнул Розандри и бросил шепотку какого-то порошка в кувшин, стоявший у него под ногами. Затем он что-то проговорил нараспев на своем языке, но Мэт, благодаря действию переводческого заклинания, смысл произнесенных слов уловил. Цель колдуна состояла в том, чтобы Мэт, сохранив способность шевелить губами, остался бы немым. Язык его при этом мог помогать ему при глотании, но никак - для артикуляции звуков. Уже по мере того, как колдун читал заклинание, Мэт ощущал, как деревенеет его язык - так, будто ему вкатили порядочную дозу новокаина.
Розандри завершил чтение заклинательного стишка, победно осклабился и сказал:
- Можете вынуть кляп.
Капитан кликнул матроса, и тот, держа над головой Мэта занесенный для удара ятаган, кинжалом перерезал тряпку, которой был завязан его рот. Мэт разжал губы, сжал их и решил, что, невзирая на вонь гниющей рыбы, пахнет в порту просто-таки божественно.
- Как тебя звать? - требовательно вопросил капитан. Мэт решил, что осторожность не повредит, однако при попытке произнести словосочетание "Вильям Шекспир" у него возникли большие сложности - это имя звучало престранно при полном отсутствии согласных. Мэт вытаращил глаза. Заклинание Розандри сработало, и еще как! Колдун радостно заперхал.
- А может, он притворяется, - опасливо предположил капитан и наступил Мэту на ногу.
Мэт взвыл от боли и развернулся к капитану, вопя:
- Ах ты, скотина! Вали к себе в Триполи, а не то я натравлю на тебя морских пехотинцев!
Увы, с уст его сорвались только гласные звуки - нечто вроде модулированного воя. Мэт в ужасе замер.
Капитан расхохотался.
- Славная работенка, Розандри, очень даже славная! Тащи его в трюм, Хаким, да прикуй цепью к веслу. Поторопись, я хочу с вечерним приливом отбыть к Порт-Саиду!
Единственное, чем утешал себя Мэт, когда матрос тащил его по палубе к трюму, так это тем, что, невзирая ни на что, ему предстоит продолжить путь в нужном направлении. Тяжелая работа его не пугала - даже неплохо было немного потренироваться. А в Египте он мог бы удрать с корабля.
Хаким приковал его к веслу пятифутовой цепью и сказал:
- Греби, как гребут другие, и тогда, когда они гребут, а не то получишь веслом по шее!
С этими словами, полными сочувствия и ободрения, он удалился по проходу между скамьями, на ходу низко пригибаясь, поскольку до потолка было всего-то четыре фута. Вскоре Хаким, выбравшись на палубу через люк, исчез в мире, наполненном солнцем и свежим воздухом.
Мэт подумал о том, что капитану следовало бы освоить кое-какие принципы приточно-вытяжной вентиляции, и стал гадать, так ли мерзко он будет пахнуть, как остальные гребцы, к тому времени, когда галера доберется до Порт-Саида? Он огляделся по сторонам, различил в полумраке людские силуэты. "Неужели, - подумал он, - такие здоровяки, как эти гребцы, могут терпеть такое унижение?"
А потом взгляд его вдруг встретился со взглядом пары светящихся желтоватых глаз, и в трещинку в борту корабля скользнуло стройное коричневое тельце.
- Уж мог бы придумать способ поудобнее, чтобы двигаться на восток, ворчливо проговорила Балкис, а когда Мэт встревоженно посмотрел на окружавших его со всех сторон рабов, добавила:
- Не бойся, я их усыпила, да и не слишком-то сильно они нуждались в моей помощи.
Мэт решил, что ему досталась очень способная ученица.
- Не можешь разговаривать? - встревоженно осведомилась кошка.
Мэт покачал головой и издал несколько воющих звуков, дабы подтвердить, что это так и есть.
- Это не очень хорошо, - недовольно поежилась кошка. - Ну а интересно ли тебе, куда направились те, у кого ты был в плену?
Мэт кивнул, и глаза его сверкнули в полумраке при мысли об отмщении.
Глава 7
- Они ушли, каждый своей дорогой, - сообщила Балкис. - Когда они пришли в таверну, иноземец отдал верзиле половину денег, полученных от капитана, и теперь эти денежки наверняка преобразились в эль, который этот мерзавец залил себе в глотку.
Мэт согласно кивнул. Такой тип людей был ему хорошо знаком. Но вот что за прошлое было у этой кошки? Он вопросительно вздернул брови.