- Потому что Он любит не только Ахурамазду. Он любит и Аримана, ответил Мэт.
- По крайней мере тогда он мог бы пленить Аримана, чтобы тот не творил злых дел. Почему же он не сделает этого?
- Потому что Он всем оставляет свободу выбора, - объяснил Мэт. - И все имеют право выбрать, какими им быть - добрыми или злыми. В противном случае мы все были бы марионетками и в нашей жизни не было бы никакого смысла.
- Смысла? А в этом какой смысл? - хмыкнула птица. - Зачем вообще каким-то ничтожным букашкам, вроде вас, существовать? Почему ваш Бог позволяет вам расхаживать по земле и всем своим видом оскорблять таких, как я? Каков смысл вашего существования?
- Существование - это то, во что мы его превращаем, - возразил Мэт. Рай, нирвана, нескончаемый мир и всепоглощающий экстаз радости, глубочайшая и непрестанная благосклонность добрых духов - называй как хочешь, но наши души могут расти и развиваться, пока не достигнут этого состояния, при том что мы обладаем свободой выбора.
- Но жрец в синих одеждах сказал, что победит Ариман!
- Лишь на время, - заверил птицу Мэт. - Даже в том случае, если он победит, Ахурамазда тут же начнет заново воевать с ним. По крайней мере якобы ради этого Арьясп и развивает такую бурную деятельность.
- А он мне такого не говорил!
- Ну я же сказал, что он тебе все наврал.
На этот раз Рух умолкла на несколько минут. Балкис немного успокоилась, но продолжала цепко держаться когтями за циновку. У Мэта было примерно такое же настроение. Ему казалось, что у него над головой на тоненькой ниточке висит дамоклов меч. К несчастью, на самом деле на ниточке висел он сам и в любую секунду мог упасть. Он сильно подозревал, что Рух может разжать когти, оставив циновку при себе, и потому усиленно размышлял над тем, успеет ли прочитать какой-нибудь спасательный стишок до того, как ударится о камни.
- А как ты можешь доказать, что жрец в синих одеяниях солгал? наконец вопросила птица.
- К примеру, насчет ветра, - мгновенно нашелся Мэт. - Будь мы врагами ветра, разве мы бы воспользовались его услугами?
- В этом есть доля истины, - согласилась Рух. - Но если ты не враг всех стихий, назови мне их и скажи, для чего они нужны!
Мэт порадовался тому, что прошел выучку у дастура.
- Земля, небо, ветер, вода и огонь! Земля все терпит, небо дарует жизнь, вода омывает, ветер дарует дыхание, огонь очищает!
- Неплохо, - откликнулась птица Рух. - Я верю тебе - жрец в синих одеждах лгал. Вы будете жить.
Мэт облегченно вздохнул и расслабился, изумленный тем, что ему удалось настолько легко убедить громадное пернатое чудище. Любой первокурсник в его доказательствах усмотрел бы не одну промашку. Но конечно, он свято верил в то, о чем говорил, а в этом мире это многое значило - вот только сам он не был уверен в том, что его доводы звучали убедительно. Он нисколько не сомневался в том, что, мороча голову птице Рух, Арьясп привел тысячи доказательств в свою поддержку, и наверняка эти доказательства звучали основательно: даже за те несколько минут, в течение которых Мэт лицезрел Арьяспа, он успел убедиться в том, что тот обладает колоссальной харизмой как все фанатики.
Но Арьяспа здесь сейчас не было, а Мэт был. Харизматическим лидерам непременно нужно было всюду присутствовать лично, дабы их чары воистину действовали. Расстояние во все времена ослабляло их влияние - тогда у людей возникала возможность обрести здравый смысл. Вот почему диктаторам и религиозным демагогам всегда были так нужны многолюдные сборища и услуги средств массовой информации.
- Я помогу тебе в борьбе с этим лжецом, - пообещала птица Рух, вложив в свои слова весь вес принятого решения. - Куда отнести тебя и твою кошку?
- Уговори ее отпустить нас, чтобы мы полетели дальше на циновке! взмолилась Балкис.
Мэт впервые за время полета в когтях птицы Рух посмотрел вниз. Вершины Гиндукуша остались далеко позади, внизу на немыслимой скорости проносилась равнина с отдельно стоящими деревьями и извилистой лентой реки.
- Птица летит намного быстрее нашего коврика, - возразил Мэт. - Покуда она на нашей стороне, мы могли бы этим воспользоваться.
Никогда прежде Мэт не слышал, чтобы кошки стонали.
- Не знаешь ли ты, где находится Самарканд? - спросил Мэт у птицы Рух.
- Это там, где много-много гнезд и где останавливаются караваны? уточнила птица и не слишком одобрительно добавила:
- Знаю, как не знать. Из-за тамошних высоких крыш трудновато нападать на верблюдов.
Мэт живо представил себе картину того, как на несчастный караван с небес камнем падает огромная птица и хватает в каждую лапищу по верблюду, а затем удаляется в пустыню, чтобы там сожрать их вместе с поклажей. Вряд ли кишечник птицы Рух так уж легко переваривал, скажем, шелк, но специи наверняка немало способствовали ее пищеварению.
- Да-да, отнеси нас туда, - поспешно отозвался Мэт. - Хотелось бы полюбопытствовать, захватил ли гур-хан этот город или еще нет.
- Что за гур.., кан такой? - осведомилась Рух.
- Самый главный полководец Арьяспа, - ответил Мэт. - Он возглавляет орды, которые ради него покоряют целые народы - Арьясп приносит их в жертву своему божеству.
- А Арьясп говорил мне, будто бы двуногие идут за ним из-за того, что он глаголет истину!
- Скорее из-за того, что воины хана их подгоняют мечами, копьями и стрелами, - мрачно проговорил Мэт. - Уж это мы могли бы доказать тебе без труда. Пролети над Самаркандом, и если увидишь, что город окружен войском или по нему разгуливают варвары, сама поймешь, что я прав.
- А если я не увижу ни того ни другого?
- Тогда мы опустимся и предупредим горожан, и если ты все еще будешь сомневаться в справедливости моих утверждений, мы могли бы затем слетать на восток, к Багдаду, Дамаску и Иерусалиму, чтобы ты наконец увидела орды варваров, затмевающие равнины. Не веришь - слетай сама да посмотри.
- Я тебе верю, - прогрохотала птица. - Иначе я не согласилась бы отнести тебя в Самарканд.
Она резко пошла на снижение, и Балкис еще крепче вцепилась коготками в циновку. Мэт улыбнулся ей, собрался было сказать что-нибудь подбадривающее, но, заметив выражение мордочки кошки, посочувствовал ей:
- Что случилось?
- Это название... Самарканд! - прошептала Балкис. - Я слыхала его раньше, это точно!
Мэт не мигая смотрел на нее, мысленно перебирая все, что могло из этого следовать. Рассортировав в уме варианты, он сказал:
- Может быть, тот караван, с которым ты добралась до России, шел более долгим путем, чем мы с тобой думали.
"А может быть, - подумал он, - малышка Балкис слышала, как люди, окружавшие ее, говорили о чем-то еще, кроме как о том, что пора поесть или поспать".
***
Химена и Рамон прогуливались по крепостной стене, время от времени останавливаясь и обмениваясь парой фраз с часовыми. Завершив обход, они остановились, чтобы бросить взгляд на раскинувшийся внизу город - пеструю мешанину черепичных, сланцевых и соломенных крыш, тянувшихся до самой реки, что втекала под городскую стену, преодолевала путь в полмили мимо пристаней и лестниц и снова ныряла под стену. За стеной простирались золотистые и зеленые поля. Их рисунок образовывал нечто вроде безумной "шотландки", наброшенной на долину, тянувшуюся до далеких холмов, кольцом обнимавших Бордестанскую равнину.
- Как тут красиво! - вырвалось у Рамона. - Так чисто, первозданно, просторно!
- Намного красивее, чем в Нью-Джерси, - согласилась Химена. - Правда, там у нас были неплохие соседи, Рамон, но и здесь тоже есть хорошие люди.
- А еще - приятно быть лордом и леди, что ни говори, - заметил Рамон, подмигнув супруге. - Да, наш сынок устроил для нас неплохую жизнь, перебросив нас сюда.
- Это верно, - кивнула Химена, положила руку на плечо мужа и вдруг замерла. - Что это движется?
Рамон нахмурился, проследил за ее взглядом и заметил странное пятно на ярко-зеленом склоне далекого холма.
- И правда - что же это такое?