- За последние несколько столетий бывало, что некоторые из них приходили в мое царство, оседали тут и вели хозяйство. Но таких было немного, - сказал калиф. - Некоторые племена принимали мусульманскую веру и вступали в наше войско, но до сих пор никаких нашествий не бывало. - Он сдвинул брови. - И зачем им было тревожить нас, арабов, до тех пор, пока этот гур-хан не собрал их в Орду?
- Полагаю, что причиной тому могло стать перенаселение, - высказал предположение Мэт.
Он помнил, что в его мире тюрки покорили арабскую империю в конце Темных веков, что в принципе и стало поводом для первого крестового похода. Здесь же, похоже, тюркам что-то помешало. Пока здесь никаких крестовых походов не было, и арабы продолжали главенствовать в исламском мире. Мэт гадал, что могло помешать такой жуткой военной машине, как турки-сельджуки.
Но конечно, говорить обо всем этом калифу не стоило.
- Я уже успел побывать на востоке и узнал еще кое-что. Калиф вздрогнул, выпрямился, широко раскрыл глаза.
- Так говори же!
- Орду возглавляет монгол, он носит титул "гур-хан", что на их наречии означает "великий хан". Источником его силы является зороастрийский отступник, жрец по имени Арьясп.
- О, это истинно так, - процедил сквозь зубы калиф. - Но в чем состоит его отступничество? Мэт растерялся и спросил:
- Ведь вы числите зороастрийцев.., гебров.., среди своих подданных, верно, о свет разума?
- Это так, - нетерпеливо отозвался калиф. - И не утруждай себя подобными цветистыми обращениями. Называй меня просто господином, и я буду звать тебя так же.
- Хорошо, о господин, - кивнул Мэт. - Тогда, стало быть, тебе известно, что ваши гебры поклоняются Ахурамазде, божеству света?
- Да, они почитают его в виде солнца и огня, ибо и то и другое светит. И что же?
- Этот Арьясп предал их. Он отрекся от Ахурамазды и поклоняется Ангра Майнью, божеству тьмы и лжи.
- Шайтану! - воскликнул управитель и зажал рот ладонью.
Калиф гневно проговорил:
- Ты прав, мой верный слуга. Ангра Майнью, или Ариман, как его иначе называют - это всего лишь иное имя шайтана.
Мэт постарался осторожнее подбирать слова.
- Но не может ли тогда быть, о господин, что Ахурамазда - иное имя Аллаха?
Калиф задумчиво сдвинул брови и сказал:
- Думаю, такое возможно, хотя если это и так, то они во многом ошибаются относительно его природы.
- Не исключено, - согласился Мэт. - Но безусловно, он слишком велик для того, чтобы разум любого человека был в состоянии постичь его всецело. Поклонение единому богу намного важнее, нежели несовершенство нашего - или их - понимания.
Управитель хотел было вступить в спор, оскорбленный таковым заявлением, но вовремя опомнился и прикусил язык.
Калиф снова задумался. Мэт догадался, что тот пытается решить, к чему отнести употребленное им местоимение "нашего" - то ли к тому, что христиане недостаточно полно понимают природу Аллаха, то ли к тому, что и христиане, и мусульмане недостаточно полно понимают суть единого бога. Видимо, все-таки калиф решил, что слова Мэта относятся к вероисповедальной уязвимости христиан, поскольку сказал:
- Несомненно, преданность Богу важнее человеческой слепоты.
- Вера способна двигать горы, - согласился Мэт. - А верховный жрец парсов, с которым мне посчастливилось беседовать, так же зол на Арьяспа, как мы с тобой, о господин. Но он тоже боится его.
- Это разумно, хотя и не говорит о храбрости.
- О нет, он выказал большую храбрость и спас меня из рук приспешников Арьяспа, когда те захватили меня в плен, - сухо возразил Мэт.
Все арабы вытаращили глаза. Балкис нервно заерзала и вонзила коготки в плечо Мэта. Мэт постарался не обращать внимания на ее праведный гнев, вызванный тем, что он не упомянул о ее роли в его спасении. Порой не мешает иметь карту в рукаве, а Балкис уже не раз доказала, что способна стать козырным тузом.
Калиф спросил:
- Но как же они ухитрились взять в плен чародея?
- Точно так же, как ты, о господин, способен взять в плен лучшего воина другого владыки. Для этого нужно всего лишь напасть со всех сторон без предупреждения. Трусливый прием, но безотказный.
- Да, пожалуй.
Калиф не спускал с Мэта глубокомысленного взгляда. Управитель смотрел на него с подозрительным прищуром.
Мэт решил, что неплохо бы обзавестись магическим эквивалентом надувного купола.
- Но конечно, - сказал он, - одно дело - взять мага в плен, но совсем другое - пытаться удержать его. И уж совсем неразумно вставать на его пути, когда он решает вырваться на волю.
Управитель явно устыдился своих мыслей. Вид у него стал виноватый, а калиф искренне заинтересовался:
- И что же случилось с недостойным приспешником Аримана, когда против него выступил верховный жрец Ахурамазды?
- Дастур сделал так, что того объял и поглотил мрак, - ответил Мэт. А затем дастур залил темницу ярчайшим светом. Мы слышали вопли злодея, но они вскоре утихли во мраке.
Стражникам почти удалось сдержать дрожь, а вот управителю - нет. Калиф же только надменно произнес:
- Он заслужил такой конец. Стало быть, теперь ты знаешь, как расправиться с этими варварами?
- О да, - заверил его Мэт. - Дастур обучил меня кое-каким заклинаниям.
- Тогда, вероятно, ты смог бы помочь нам в том, в чем недостает умения моим чародеям, - заключил калиф Сулейман. - Они способны разделаться только с теми колдунами, которые черпают помощь от шайтана.
- Я так и думал, что ваши чародеи без труда отражают колдовство шайтанистов, - кивнул Мэт. - Однако им намного труднее бороться с заклинаниями, обращенными к Ариману. Обращение к иному аспекту Князя Лжи меняет пропорцию намерений и эффекта.
Калиф нахмурился:
- Это чародейские речи.
Мэт попытался выразиться более доступно:
- Все дело в том, чтобы добиться нужного коэффициента эффективности.., впрочем, ладно. Пока я не видел варваров в деле, но если увижу, быть может, пойму, как на них воздействовать - то есть как их сокрушить.
- Тогда пойдем. - Калиф проворно поднялся. - Близится заход солнца, а варвары начинают атаку с наступлением темноты.
- Они нападают по ночам? - вытаращил глаза Мэт. - Ну конечно, они нападают по ночам, если служат Ариману. Несомненно, о господин. Давайте взглянем на их боевые порядки.