- О! - Мэт даже губы сложил трубочкой. - Ты имеешь в виду, что не каждый может почувствовать нагнетание вокруг себя магических сил, когда читает стихи, и поэтому не может с ними взаимодействовать?
- Если в этом суть магии, то да. Мне трудно судить. У меня нет Дара.
- Понятно. - Мэт откашлялся. - А те... ну... те люди, у которых он есть, как на них действует этот самый Дар, если они начинающие?
- По-разному. Человек без опыта, только что открывший в себе Дар, имеет достаточно шансов погубить и себя, и тех, кто оказался поблизости. Почему, этого я сказать не могу, но я слышал про многие такие случаи.
- Интересно! Знаешь ли ты, что я превращаюсь в этакую критическую массу, когда произношу заклинание? От меня надо держаться подальше, иначе это может стоить тебе жизни.
- Нет, - сказал Стегоман непререкаемо. - Ты владеешь ремеслом. Твои заклинания безопасны.
- Вот как? - Взгляд Мэта остановился на дамском костюме для верховой езды. - Я думаю, принцесса уже чиста как стеклышко. - Он подавил в себе видение мокрой Алисанды, выходящей на берег: такое легкомыслие до добра не доводит.
Стегоман уткнулся мордой в новые одежки, что-то невнятно пробубнил себе под нос и пошел прочь, оставив Мэта в одиночестве. Тот сел на поваленный ствол дерева, закрыл лицо руками, желая только одного: оказаться в своей тесной, захламленной квартирке.
- Господин маг!
Мэт вскинул голову. Туман воспоминаний рассеялся, и он увидел принцессу. Алисанда и прежде была хороша собой, но сейчас она ослепляла. Зеленый цвет платья оттенял золотой, светящийся ореол волос, а глаза, и без того огромные, казались теперь в пол-лица.
Она улыбнулась, озорно засмеялась и закружилась, выделывая пируэты.
- У вас отличный вкус, сэр. Если вам когда-нибудь надоест магия, не сомневаюсь, что вы станете знаменитым кутюрье! - Она вдруг опустилась рядом, усмиряя вихрь юбок. - А теперь, когда вы так хорошо управились с этим заданием, может быть, вы сотворите еду? Я умираю от голода. Последние две недели меня держали на хлебе и воде.
- Да, да, конечно, - промямлил Мэт, не спуская с нее глаз.
Ему пришлось зажмуриться, помотать головой, и, только отвернувшись от принцессы, он снова открыл глаза. Ее смех рассыпался ласковыми жемчужными трелями.
Если ее морили голодом, сразу много есть нельзя и нужно что-нибудь легкоусвояемое. Суп!
Нам долбят - хорош суп Магги.
А Галлина Бланка суп?
Жаль, что я в рекламной магии
До сих пор немного туп.
Пусть же явится суп Кнорр
Iн не вызовет запор!
И суп явился, дымящийся, в красивой супнице. Алисанда наклонилась над ней - и вдруг нахмурила брови.
Мэт взглянул вопросительно.
- В чем дело? Предпочитаете бульон?
- Нет, суп - прекрасная вещь, но... но я думала, что вы наколдуете мне какого-нибудь зайца. Мэт поджал губы.
- После длительного голодания нельзя сразу наедаться. Может быть, вас вдохновит серебряный сервиз?
- Нет, нет, - отмахнулась принцесса. - Я ценю ваши усилия, господин маг, но, насколько мне известно, с магией нужно осторожней. Нельзя пускать ее в ход по пустякам. Если к ней относиться без уважения, она отомстит.
- А вы не преувеличиваете? - усомнился Мэт. - Это ведь не живое существо с характером. Магия - всего лишь род энергии, безличный и...
Выхлоп желтого дыма взметнулся на лугу футах в двадцати от них.
Мэт обернулся, и у него волосы стали дыбом. Запахло серой. "Кого это черт принес"?
Из клочьев дыма, уносимых ветром, проступила фигура старой старухи в черной накидке с капором: крючковатый нос доставал до подбородка, мутные глаза слезились, пара-другая бородавок завершала образ.
- Кто тут у нас завелся? - проскрипела она. - Еще один блестящий юный маг? Я так и поняла: кто еще по пустякам разбазаривает два заклинания за полчаса? Дай, думаю, взгляну на молодца. Полюбуюсь на эту спесь и фанаберию! Некоторым непременно надо вытеснить бедную старую Молестам из ее владений; им непременно хочется самим казнить и мучить. Из молодых, да ранние, ух, ненавижу!
- Мадам! - Мэт выпрямился - воплощение оскорбленного достоинства. - Уверяю вас...
- Как будто мало было распрей среди нашей братии! - не слушала его Молестам. - Только все успокоится и наладишься мирно тиранить своих подопечных крестьян, как тут же очередной нахал и авантюрист норовит тебя выпихнуть. Не то что в прежние времена, когда можно было делать свое дело и доить своих крестьян, и никто тебя пальцем не трогал. Теперь же в собственной вотчине, подумать только, нельзя поступать как тебе заблагорассудится, особенно с тех пор, как этот выскочка Малинго стал лезть во все щели. Не допущу! Мои владения! Ишь, нашелся новоиспеченный чудотворец! Вот я тебя сейчас!
Она начертила в воздухе сложную фигуру, приговаривая:
Чума, сифилис, гангренис - Пусть отвалится твой...
- Нет! - взревел Стегоман, сделав бросок вперед и выпустив из ноздрей десятифутовый язык пламени.
Колдунья задрожала, но быстро превозмогла страх, сузила глаза и простерла руку к Стегоману.
О, ужасные горгульи.
Вам работа предстоит!
Попросить я вас могу ли?
Прилетайте, гули-гули,
И по адскому закону
Обратите-ка дракона
Вы в базальт или гранит!
Стегоман застыл на месте огромным комом глины. Глина медленно темнела, превращаясь в глыбу черного камня.
Мэт проворно столкнул принцессу в ближайшую яму и сам спрыгнул вслед за ней. От трансмутации углеродистой смеси в кремний могло произойти радиационное излучение, и он не хотел рисковать. Яма хоть какое, а укрытие.
Они услышали приближающийся голос Молестам:
- Вы от меня не спрячетесь, наглецы желторотые! Я вас из-под земли достану!