- Ишапийцы - хранители древнейших знаний и истории Королевства, и у них самая большая в Королевстве библиотека. Я был в библиотеке их храма в Крондоре, она производит глубочайшее впечатление.
Калган улыбнулся и с ноткой снисхождения сказал:
- А я, Талли, просмотрел книжные полки Сартского Аббатства, которое в десять раз больше. И что с того?
- А то, что что бы ты ни говорил об ишапийцах, но когда они объявляют что-то историческим фактом, они обычно могут предъявить древние книги, доказывающие их мнение.
- Нет, - сказал Калган, отодвигая комментарий Талли движением руки. - Я вовсе не отношусь к твоим или еще чьим-то верованиям несерьезно, но я не могу согласиться с этим вздором о потерянном искусстве. Я мог бы поверить в то, что Паг может быть как-то больше настроен на раздел магии, о котором я ничего не знаю, возможно, что-то использующее духовное колдовство или иллюзии - области, говоря о которых, я с радостью соглашусь, что знаю о них мало - но я не могу согласиться с тем, что он никогда не освоит это ремесло из-за давно исчезнувшего бога магии, умершего в Войнах Хаоса! Нет, есть какие-то еще неизвестные нам сведения. Слишком много в нашем искусстве ошибок и неточностей, чтоб считать наше понимание магии хотя бы относительно полным. Но если Паг не может учиться магии, то только потому, что я плохой учитель.
Талли теперь смотрел на Калгана свирепо, вдруг поняв, что маг обдумывал не возможные ошибки Пага, а свои собственные ошибки.
- Это глупо. Ты одаренный человек, и если б это я открыл, что у Пага есть талант, я не мог бы пожелать для него лучшего учителя, чем ты. Но не может быть ошибок, если ты не знаешь, чему его надо учить.
Калган начал было возражать, но Талли прервал его.
- Нет, дай мне договорить. Нам не хватает понимания. Ты, кажется, забыл, что были другие такие же, как Паг, дикие таланты, не способные справиться со своим даром, другие, у которых не получилось стать священниками или магами.
Калган курил трубку сосредоточенно сведя брови вместе. Вдруг он рассмеялся. Талли проницательно посмотрел на мага. Калган успокаивающе повернул руки с трубкой в одной из них ладонями к Талли.
- Мне вдруг пришла в голову мысль о том, что если свинопас не может научить своего сына семейному призванию, он может все свалить на кончину бога свиней.
Глаза Талли расширились, когда он услышал такие, почти богохульные слова, но потом он тоже отрывисто рассмеялся.
- Это один из спорных религиозных вопросов!
Оба долго смеялись над этим, освобождаясь от напряжения. Талли вздохнул и встал.
- И все-таки не отмахивайся от того, что я сказал, Калган. Паг может быть одним из таких диких талантов. И возможно, тебе придется смириться с судьбой и отпустить его.
Калган печально покачал головой.
- Я отказываюсь верить, что есть какое-то простое объяснение тех, других ошибок, Талли. А также трудностей Пага. Ошибки в каждом мужчине и каждой женщине, а не в природе вселенной. Я часто чувствовал, что наши ошибки относительно Пага кроются в непонимании правильного подхода к нему. Возможно, лучше было бы найти для него другого учителя, который может высвободить его способности.
Талли вздохнул.
- Я уже сказал, что я думаю по этому поводу. Не могу тебе посоветовать ничего, кроме того, что я сказал. К тому же, как говорится, плохой учитель лучше, чем никакого учителя вообще. Каково бы было парню, если бы его никто не выбрал для обучения?
Калган вскочил со стула.
- Что ты сказал?
- Я сказал: "Каково бы было парню, если бы его никто не выбрал для обучения?"
Калган смотрел в пространство, его глаза, казалось, потеряли сосредоточенность. Он начал неистово курить трубку. Посмотрев некоторое время, Талли спросил:
- Что такое, Калган?
- Я не уверен, Талли, но, возможно, ты подал мне идею, - сказал Калган.
- Какую идею?
Калган отмахнулся от вопроса.
- Я не совсем уверен. Дай мне время немного обдумать ее. Но рассмотри свой вопрос по-другому: как первые маги научились использовать свою силу?
Талли сел, и оба начали обдумывать вопрос в тишине. В окно доносились звуки играющих мальчишек, заполнивших вест двор замка.
КАЖДУЮ СУББОТУ МАЛЬЧИКАМ и девочкам, работавшим в замке, было позволено проводить вторую половину дня так, как они считали нужным. Мальчики ученического возраста и младше были шумной и буйной компанией. Девочки прислуживали дамам замка: чистили, шили и помогали на кухне. Всю неделю они работали от рассвета до заката, и даже больше, но в шестой день недели они собирались во дворе замка около сада принцессы. Большинство мальчишек играли в грубую игру плотно завязанным шнурками кожаным мячом. В пылу игры случались толчки, крики, удары и случайные драки. Все носили самую старую свою одежду, потому что дыры и пятна крови и грязи были обычным делом.
Девочки сидели вдоль нижней стены сада принцессы, сплетничая о дамах герцогского двора. Почти всегда они надевали лучшие юбки и блузки, а их неоднократно вымытые и причесанные волосы сияли. И мальчики, и девочки старательно делали вид, что не замечают друг друга. И обе компании делали это одинаково неубедительно.
Паг прибежал во двор, где уже шла игра. Как всегда, Томас был в центре драки за мяч. Его рыжеватые волосы, развевались, словно знамя, он громко смеялся, радостно перекрикивая шум, как будто случайная боль от ударов и чужих локтей делала состязание лишь более стоящим. Он пробежал через толпу мальчишек и ударил мяч в воздухе, стараясь не наступить на ноги тем, кто хотел поймать его. Никто точно не знал, ни как появилась эта игра, ни точных ее правил, но мальчишки играли с боевой напряженностью, как их отцы много лет назад.
Паг вбежал на поле и подставил Ральфу подножку, как раз тогда, когда тот собирался ударить Томаса сзади. Ральф упал в кучу борющихся мальчишек, и Томас освободился. Он побежал к цели и, бросив мяч перед собой, отправил его в большую перевернутую бочку, заработав очко. Пока остальные мальчишки кричали, поздравляя Томаса, Ральф поднялся на ноги, оттолкнул в сторону стоящего перед ним мальчика и оказался прямо перед Пагом. Свирепо глядя из-под густых бровей, он плюнул в Пага и сказал:
- Если ты сделаешь это еще раз, я тебе переломаю ноги, косоглазка!
Так называли птицу, обладающую общеизвестно отвратительными привычками, из которых далеко не худшей было оставлять яйца в чужих гнездах, так что вылупившийся из него птенец будет выращен другими птицами. Паг не собирался позволять Ральфу безнаказанно оскорблять себя. Он был раздражен своими неудачами в учебе, и поэтому сегодня был очень чувствителен к таким вещам.
Подпрыгнув, он закинул руку на шею коренастого мальчишки. Правым кулаком он ударил Ральфа в лицо и почувствовал, что разбил ему нос с первого же удара. Почти сразу же оба мальчишки оказались катающимися по земле. Начал сказываться больший вес Ральфа, и вскоре он уже сидел у Пага на груди и бил его толстыми кулаками в лицо.
Томас, беспомощный, стоял рядом, потому что, как он ни хотел помочь другу, мальчишеский кодекс чести был таким же строгим и нерушимым, как дворянский. Если бы он вмешался, чтобы помочь Пагу, тот бы не никогда не перенес позора. Томас прыгал вверх и вниз, подбадривая Пага, морщась, каждый раз, когда Ральф бил Пага, как будто он сам чувствовал удары.
Паг, извиваясь, пытался выбраться из-под Ральфа, и поэтому много ударов попадало в грязь, а не в лицо Пага. Однако достаточное количество поражало и цель, так что Паг вскоре почувствовал головокружение и отчужденность от избиения. Он слышал крики как бы издалека, а удары Ральфа, казалось, не причиняли боли. Все у него перед глазами поплыло красным и желтым, и он почувствовал, что вес исчез с его груди.
Через мгновение зрение пришло в порядок, и Паг увидел принца Аруту, стоящего над ним и крепко держащего Ральфа за шиворот. Пока еще не такой сильный, как его брат или отец, принц все-таки мог держать Ральфа достаточно высоко, чтобы носки башмаков юного конюха едва касались земли. Принц улыбнулся, но без радости или иронии.
- Мне кажется, парень получил достаточно, - сказал он тихо. В его глазах стало появляться свирепое выражение.
- Ты согласен?
Его холодный тон давал понять, что он не спрашивал мнения Ральфа. Из носа Ральфа все еще текла кровь от первого удара Пага. Он выдавил звук, который принц принял за знак согласия. Арута отпустил воротник Ральфа и юный конюх упал на спину, вызвав смех окружающих. Принц нагнулся и помог Пагу подняться.
Поддерживая шатающегося мальчика, Арута сказал:
- Я восхищен твоей смелостью, юноша, но нельзя же, чтоб из лучшего юного мага герцогства выбили все мозги, не так ли?
Он говорил лишь слегка насмешливым тоном, а Паг оцепенел, так что мог только стоять и таращиться на младшего сына герцога. Принц слегка ему улыбнулся и передал подошедшему с мокрой тряпкой в руке Томасу.
Паг вышел из тумана, когда Томас вытер его лицо тряпкой, и почувствовал себя даже хуже, когда увидел, что принцесса с Роландом, к которым возвращался Арута, стоят лишь в нескольких метрах. Получить взбучку перед девчонками замка было достаточно плохо; быть избитым деревенщиной вроде Ральфа перед принцессой было катастрофой.
Испустив стон, который не мог помочь его физическому состоянию, Паг постарался выглядеть так же, как остальные. Томас грубо взял его за плечи:
- Не переживай так сильно. Ты был не так уж и плох. Во всяком случае, большая часть этой крови принадлежит Ральфу. Завтра его нос будет выглядеть как здоровенный перезрелый красный кочан капусты.
- Так же, как и моя голова.