- Ангел! - крикнул я. - Если ты хочешь вмешаться, сейчас самое время! Появись! Помоги! Прошу тебя!
- Вот не думал, что ты попросишь меня о помощи!
Я лупал глазами.
Да, это был он, мой ангел, - я узнал его лицо, его сияние, его крылья... но на нем была холщовая рубашка, синие джинсы и ботинки. Волосы у него всегда были длинные, но теперь у него еще и борода отросла.
Мэт бросил на меня быстрый недоверчивый взгляд. Я развел руками и пожал плечами.
А ангел-хиппи улыбнулся и протянул руку.
- Убирайся туда, откуда пришел, зловонный мерзавец! Отправляйся обратно к вратам Ада и никогда больше не появляйся здесь!
Демон злобно зарычал, нацелил свой трезубец на ангела и нанес удар, но концы зубьев отскочили от ладони ангела, а демона вдруг скрючило, он завизжал от боли и начал таять, исчезать...
Сюэтэ издала долгий, протяжный вопль - крик отчаяния.
- Даже теперь для тебя не закрыт путь к спасению, - сказал ей брат Игнатий и шагнул к ней.
Ангел, излучая беспощадный свет, повернулся к ним. Его сияние дотянулось до королевы, но она зашипела и отвернулась. Луч как бы оборвался, дотронувшись до нее.
- Милость Господня не может коснуться тех, кто ее не хочет, - увещевал королеву брат Игнатий, и голос у него был на удивление мягким и заботливым. Но поверь, даже теперь Бог может простить тебя и спасти от адского пламени.
- Спасти меня? Глупец! - брызгая слюной, бросила Сюэтэ. - Я была королевой ведьм, и в Аду я тоже буду королевой! Можете убить меня, если хотите, потому что душа моя не будет корчиться в муках, она будет трепетать от радости, глядя на мучения тех душ, что слишком слабы для великого Зла!
- Не верь, не верь такой лжи! - воскликнул брат Игнатий, и лицо его стало суровым. - Все людские души, что попадают в Ад, обречены на вечные муки! Сатана наслаждается страданиями тех, кого он при жизни заманил себе на службу, - наслаждается, но не радуется, это чувство ему недоступно.
- Нет, это ты лжешь, райский приспешник! - сплюнула Сюэтэ. - И не пытайся уговорить меня. Я останусь верна своему господину!
- Отвернись от него, отрекись, заклинаю тебя! - умолял королеву брат Игнатий. - Покайся, пока у тебя еще есть такая возможность!
Он коснулся руки королевы.
Она заорала от ярости и боли - монах был настолько чист душой и телом, что даже его легкое прикосновение вызвало у Сюэтэ настоящую агонию. Заметив это, монах отдернул руку. Тут Сюэтэ прокричала стихотворение и, собрав последние силы, отбросила от себя рыцарей. Они попадали, но тут же, цепляясь за стену, встали и обнажили мечи.
А Сюэтэ вдруг стала увеличиваться, распухать прямо у нас на глазах.
Белокурый рыцарь закричал и бросился к королеве, выставив перед собой меч. Меч угодил Сюэтэ между ребрами.
Ведьма вскрикнула, забилась в агонии. Наверное, меч попал ей в сердце. Глаза у нее помутнели, тело обмякло, вернулось к обычному размеру и осело на лезвии меча, но она все кричала и кричала, и в конце концов ее тело опустилось на пол: Сюэтэ была слишком тяжела, и королева Меровенса не могла удержать ее. Но вот крик королевы сменился победным кличем, и она проорала:
- Господин мой! Я иду, чтобы получить твою награду! В комнате на миг стало тихо-тихо. Брат Игнатий покачал головой. Лицо у него было печальное.
- Я потерял еще одну душу, - грустно сказал он. - Еще одно Божье создание.
- Не вы ее потеряли, брат, она сама себя потеряла, - спокойно возразил Фриссон. - Она так далеко зашла в своей ложной гордыне, что ни за что не признала бы поражения. Она была настолько пропитана злом, что ни за что не воззвала бы к милости Господней. Она напрочь отвергла веру в любовь и доброту, даже в дружбу, и не осталось никого, кто бы мог провести ее к Богу, никого, кого бы ей не хотелось помучить ради собственного наслаждения.
- И еще она была настолько порочна, настолько лжива, что не видела, не чувствовала, как Сатана соблазнил ее ложью, - тяжело роняя слова, проговорил брат Игнатий.
А потом послышался крик - далекий, еле слышный. От этого тихого крика зазвенело в ушах, и сердце ушло в пятки - так нас потряс загробный крик Сюэтэ. В ее крике было и отчаяние, и осознание предательства. Казалось, этот крик будет длиться вечно, но вот он стал тише - наверное, просто мы перестали его слышать. Но я не без ужаса понимал, что на самом-то деле этот крик будет звучать вечно.
Прошло, как мне казалось, довольно много времени, прежде чем я смог взглянуть на своего ангела-хранителя и сказать в последней жалкой попытке протеста:
- Вечно - это очень долго. Ангел печально кивнул:
- Да, Поль. Очень.
Глава 32
- Послушай, - сказал я, - зачем тебе было являться в образе хиппи? Кого ты тут хотел одурачить?
Говоря с ангелом, я держал за руку Анжелику. Она сидела рядом со мной во внутреннем дворе замка - мы были готовы уйти куда угодно из мерзкой вонючей лаборатории. Глаза девушки сияли, голова ее лежала на моем плече. Ей, конечно, было очень больно, когда она очнулась, но мы все-таки сумели спасти ее от новой пытки. Глядя, как мучается моя возлюбленная, я снова и снова пылал гневом и ненавидел, ненавидел Сюэтэ...
- Не стоит радоваться тому, что она страдает, - сказал я ангелу. - Я о Сюэтэ говорю. Но я радуюсь. После того, что она сделала моей Анжелике.
Слово "моей" я произнес робко, неуверенно.
- Ты должен быть выше подобных сантиментов, - укорил меня ангел.
- Знаю, - отвечал я, - но ничего не могу поделать - такие уж у меня чувства. А в чувствах надо быть честным. Ну и потом, я же человек как-никак!
- Это верно, - согласился ангел. - И притом хороший человек. Я нахмурился.
- Ладно. Так вот я и говорю, нечего тебе под хиппи рядиться. Я-то знаю, кто ты такой на самом деле, дружище.
- Все правильно, - не стал спорить ангел, - но, если бы я не был так одет, ты не сидел бы сейчас со мной рядом и не называл бы меня "дружище".
Я поглубже вдохнул.
- Ну, понятно, мне тоже так проще. Но бывают времена, когда смотреть на ангела нужнее, чем чувствовать себя в своей тарелке.
- Верно, верно, и, когда такие времена настанут, я буду рад явиться в том виде, в каком ты будешь меня ожидать, - с нимбом, крыльями и всем таким прочим. А сейчас, я думаю, нам бы надо спуститься с небес на землю и кое-что прояснить.
- В том виде, в каком я буду тебя ожидать? - резко переспросил я. - А какой ты настоящий?
- Никакой, - быстро ответил ангел. - Я дух, не забывай об этом.
- Ну ладно, ладно, - нетерпеливо кивнул я. - А каким бы ты мне показался, если бы я тоже был духом?
- Таким, каким ты ожидаешь меня увидеть, дружище. Я был готов выйти из себя. Анжелика протянула руку и, коснувшись моей руки, нежно погладила ее. Знаю, она хотела меня успокоить, но добилась обратного. Зато я отвлекся и перестал злиться.
Ангел гордо улыбнулся, и я снова разозлился.
- Послушай! - воскликнул я. - Никакой я не хороший человек! И не ухмыляйся!
- Да нет же, хороший, - заявил ангел. - По крайней мере тактичный, воспитанный и добрый. Ну, например, ты же на самом деле не хочешь, чтобы Сюэтэ страдала вечно, правда?