- Чистое совпадение? - Командир нахмурился. - Не верится. Что за дух охраняет тебя?
Вопрос мне не понравился - что-то в нем было очень житейское.
- Самый обычный ангел-хранитель, - ответил я, пожав плечами.
- Значит, ты наверняка что-то сказал, - упорствовал командир. - Ты чародей?
И снова этот противный холодок - откуда он?
- Насколько я знаю, нет.
Я не стал рассказывать про то, что случилось с ведьмой. Тут ведь скорее всего поработал мой ангел-хранитель. Или моя галлюцинация...
Интересная галлюцинация! Галлюцинация, которая что-то творит с другими? Сон, который снится не только мне?
- Может быть, у тебя прирожденный дар творить чудеса, - задумчиво проговорил командир. - Если так, будь очень осторожен! Один неверный шаг - и ты можешь угодить во власть Зла. Те, кому дан такой дар, служат либо Сатане, либо Господу и питаются силой либо от дьявола, либо от Бога, хотя и не знают этого. Берегись, как бы не пробудились силы, которым тебе не хотелось бы поклоняться.
Мне как будто под коленки ударили. Снова здорово! Да я вообще не хотел никому и ничему поклоняться! Вы сами подумайте, разве пришло бы кому-нибудь в голову поклоняться Ниагарскому водопаду только из-за того, что он производит электроэнергию?
- Спасибо за совет, - поблагодарил я тем не менее командира. Я вообще стараюсь всегда быть вежливым, а сейчас у меня для этого была масса причин.
- Особо удивляться такому приему нечего, - пояснил рыцарь. - Ведь ты вышел из Аллюстрии. Честно говоря, я вообще удивляюсь, как тебе удалось миновать эту враждебную страну.
Командир остановился около стопки кожаных ведер и вручил мне два. Я на всякий случай приготовился возразить, но рыцарь и сам захватил два точно таких же ведра и направился к протекавшему неподалеку ручью.
Я успокоился и зашагал следом за ним.
- Я в Аллюстрии недолго пробыл, - сказал я и в принципе против правды не погрешил. Рыцарь кивнул.
- Значит, ты шел через Балканы? Врать без зазрения совести мне не хотелось, поэтому я ответил уклончиво:
- Мне не хотелось искать там гостеприимства. - Тут у меня мелькнула неожиданная мысль, и я быстро глянул на рыцаря. - Погодите минутку! Так вы поэтому устроили рукопашную схватку? Думали, что я начну всякие фокусы показывать, да?
- Мы испытывали тебя, - признался рыцарь. - Только не думай о нас дурно. Ты вышел из Аллюстрии - мы заметили тебя, как только ты одолел перевал, - и на тебе иноземные одежды. Как знать, не колдун ли ты?
Я остановился и сдвинул брови.
- А теперь ты уверен, что я не колдун?
- Что ж... Колдун использовал бы свой дар, пытаясь ослабить противника еще до того, как тот нанес бы ему первый удар. По меньшей мере он не отказался бы от ложных ударов, и ни в коем случае не проявил бы ни малейшего милосердия. Ты же позволил своему противнику нанести тебе первый удар и сделал все возможное, чтобы смягчить его падение.
Ага, стало быть, от него не укрылось, зачем я придержал юношу за руку. Я медленно поклонился. Впервые в жизни драка сыграла положительную роль. Ну почти что положительную.
Мне вдруг стало жутко неловко. Зачем я обманывал этого рыцаря, с такой готовностью оказавшего мне гостеприимство? Что же это произошло с моей всегдашней приверженностью к честности?
- На самом деле, - вздохнув, поведал я, - в Аллюстрию я попал не по собственной воле. Я пребывал у себя на родине, в тысячах миль отсюда, и меня укусил огромный паук. Я потерял сознание, а когда очнулся, то был уже там, по другую сторону этих гор. - И я махнул рукой в ту сторону, откуда пришел.
Командир остановился и уставился на меня.
- Правда? Стало быть, тебя в эти края забросила могущественная чудодейственная сила!
- Она проявляется при укусах пауков?
Рыцарь воровато поглядел по сторонам и сказал потише:
- Я слыхал про таких пауков. Среди них есть даже Король-Паук <Намек на прозвище Людовика XI, который, правда, правил несколько позже предполагаемого времени действия (1461-1483) и был великим интриганом в политике.>, про которого никто толком не может сказать, какой он - хороший или дурной.
Мне ни с того ни с сего почему-то понравился этот паучий автократ.
- Где мне разыскать его? Может быть, он смог бы вернуть меня домой?
О, может быть, мне удастся победить эту галлюцинацию, если я начну действовать по ее законам?
- Этого никто не ведает, и к тому же я не думаю, что он отправит тебя домой, поскольку наверняка принес тебя сюда, преследуя свои собственные цели. - Он, прищурившись, несколько секунд смотрел на меня, после чего вымученно улыбнулся. - Но ты не теряй присутствия духа! Может быть, сюда тебя перенес святой!
Меня пробрала дрожь. В конце концов какая разница, кто меня сюда занес Король-Паук или святой. Все равно предрассудки.
Все тут насквозь пропитано предрассудками. Так может быть, под моим умом рационалиста притаилось суеверное подсознание?
Командир рыцарского отряда отвернулся и снова заработал ногами.
- И все же, если ты очнулся в Аллюстрии, кто бы тебя туда ни перенес, деяния тебе предстоит свершить именно там. Вероятно, тебе не стоило покидать эту страну, пусть она и не очень гостеприимна.
- А может, и стоило, - в тон ему проговорил я. - В конце концов, никаких дел от меня никто не требовал. Даже советов мне никто не дал.
- Не всегда мы сами выбираем себе дороги, - вздохнул рыцарь, наклонился к ручью и, зачерпнув ведрами воды, выпрямился.
- А вы? - спросил я. - Вы свою дорогу сами выбрали?
Он торжественно кивнул, - Мы решили отправиться в Аллюстрию, невзирая па все опасности. Тут все-таки попадаются добрые люди, которые пытаются сохранить свои добродетели, не потонуть в пучине греха. Покровитель моего ордена, святой Монкер, явился во сне нашему аббату - то случилось две седмицы назад - и поведал ему о страданиях одной такой добродетельной бедной семьи, члены которой всей душой преданы Богу и добру, но не смеют открыто в этом признаваться.
Ярость вскипела во мне. Суеверия там или нет, все равно люди имеют право поклоняться кому и чему угодно, не скрывая своих убеждений.
- Но верно ли я понимаю, что они были осторожны и никто не сделал им дурного?
- О нет! Это семья мелкого помещика. Когда-то они жили неплохо и владели целым округом. Но их упорно пытались разорить, чтобы из-за страданий они отказались от веры. Сначала их обкладывали слишком высокими налогами, а потом пытались одолеть заклинаниями.
- Но откуда об их вере узнали правители?
- Все потому, что они творили добро, помогали бедным и несчастным. А в тех краях полным-полно ведьм и колдунов, и они давно раскусили это добропорядочное семейство. Закон позволяет этим злодеям отыскивать добрые души и пытаться совратить их с пути истинного.
- Потрясающая бюрократия! - не сдержался я. У меня даже во рту пересохло от возмущения.
- И теперь, - продолжал рыцарь, - они лишились всех владений и стали наемниками на земле, что искони принадлежала их роду. Все люди, населявшие этот округ, последовали примеру своих господ, отказались от злобного отношения друг к другу и сплотились перед лицом тягот и невзгод. Шли годы, несчастных притесняли все более жестоко, ведь такое упорство в сохранении веры не могло не привлечь внимания королевы. А уж она-то сурово наказывала своих пособников за то, что тем не удается совратить непокорную семью. Поэтому упрямцев решили истребить, вырвать с корнем. Они не сдаются, хотя бедны и вынуждены искать помощи у других людей, а помогать им теперь мало кто отваживается. Один ребенок умер от холода и недоедания. Другой сильно болен. Они окончательно обнищали и близки к отчаянию. Вот потому-то аббат и послал нас сюда, дабы мы снискали славу тем, что выведем это бедное семейство из страны, обнищавшей духовно, и приведем на свет, в Меровенс.
- Но это небезопасно, - предупредил я рыцаря. - Если тут вокруг просто-таки кишат злые колдуны и полным-полно злобных рыцарей в придачу.