- Твой папаша был гном! Как-то раз он вылез из своей норы, - хихикнула королева. - Я увидела его и наложила заклятие на валун, который тут же стал похожим на женщину-гнома, да еще и красотку по понятиям твоего папаши. Ради своего удовольствия я разожгла в нем страсть к этой каменной красотке. Потом я смотрела в свой кристалл, что же из этого получится, и получился такой замечательный...
Рев Унылика перекрыл окончание ее фразы. Он бросился к Сюэтэ.
- Нет, Унылик! - в ужасе закричал я. - Если она добьется того, чтобы ты вышел из круга...
Чудище резко остановилось, голова его зависла над линией круга. Что же его остановило? А, это Жильбер. Он уперся плечом в грудь тролля и всеми силами отталкивал его, а Унылик напирал, рвался к колдунье. Как-то получилось, что голова тролля пробила брешь в моей линии обороны.
Тролль взревел и начал производить почти членораздельные звуки. Но их заглушили вопли призраков, устремившихся к дыре в волшебной стене.
Я вскочил и заорал на тролля:
- Это неправда, Унылик! У камней не бывает детей! Чтобы родился маленький тролль, нужно, чтобы и мама, и папа были тролли!
Глаза Унылика разъехались в разные стороны, брови поползли вверх - видимо, он мучительно обдумывал сложности своего происхождения. Размышлениям он предавался недолго, однако сквайру этого хватило.
- Назад, храбрец! - прикрикнул Жильбер и посильнее уперся плечом в грудь тролля. Голова чудища ушла внутрь белой линии.
Призраки обиженно взвыли. Им так хотелось пролезть в дыру, причем всем одновременно. Я прокричал:
Iе печалься! Все пройдет!
Все до свадьбы заживет!
Iризраки оскорбленно взревели, потом яростно взвизгнули и снова принялись без толку штурмовать невидимую стену.
А я продолжал:
? все обиды позабыл,
Тебя простил и полюбил.
Не упрекаю, не ропщу
Aернись к костру - я все прощу!
Oролль изумленно огляделся, ошарашенно моргая громадными, словно блюдца, глазами. Потом, совершенно обескураженный, медленно повернулся и затопал к костру. Жильбер издал долгий вздох облегчения. А Сюэтэ и ее ребята по-дурацки хихикали.
- О, ювелирная работа! Просто ювелирная! - выкрикивала королева между взрывами хохота. - Так почему бы тебе не пройтись победным маршем по моему королевству, смертный! Давай! Не идешь? Правильно, потому что еще солнце не успеет закатиться, как ты потонешь в собственном дерьме!
- Ну конечно, как же! - Я шагнул к линии круга. Зло уже превозмогало здравый смысл. - Мы такие ничтожные, что ты явилась сюда собственной персоной да еще приволокла с собой двенадцать громил? А между тем, как я посмотрю, вы даже этот маленький охранный кружок преодолеть не можете?
Королева тут же перестала смеяться, глаза ее превратились в узенькие щелочки, в которых сверкали два раскаленных уголька.
- Довольно! Покажите этому наглому самозванцу, что его ожидает!
Послышался вопль - но вопль живого человека, а не призрака. Голос был полон боли и ужаса и совершенно определенно принадлежал женщине.
И эту женщину злодеи в капюшонах бросили на траву между Сюэтэ и линией заколдованного круга. Женщина оказалась молодой блондинкой с превосходной фигурой. Красоту ее форм не могла скрыть тонкая туника. Девушка силилась подняться, барахталась в грязи. Вот она обратила ко мне, Жильберу, Фриссону и Унылику лицо - глаза, полные испуга, скулы и щеки в синяках и ссадинах, распухший нос, на груди и животе - следы ожогов, кое-где из нанесенных трезубцем ран еще капала кровь.
- Помогите мне! Пожалуйста, умоляю вас, пока я не... Тут она испустила вопль - четверо в капюшонах опустились на колени, двое поднялись, держа девушку за руки и ноги, и швырнули ее на спины своих дружков. Я чуть было не рванулся прочь из круга. Только рука Жильбера удержала меня - он показал поистине каменную хватку.
- Сейчас ты не поможешь, чародей Савл, - ты только нарушишь свой охранный круг!
- И потом, может быть, она уже отдала себя во власть Сюэтэ в надежде на помилование, - робко проговорил Фриссон, с ужасом взирая на происходящее. Теперь ты можешь только пожелать ей поскорее умереть.
Девушка крикнула:
- Я не... - но, не договорив, закричала: один из прислужников ведьмы чем-то взмахнул.
Разум мой метался. Несчастная жертва пыток явно пыталась сказать, что она не сделала ничего дурного. Как я мог спасти ее? Спасти, но не нарушить при этом заколдованный круг - а ведь Сюэтэ именно этого добивалась. Она наклонилась, сунула руку в складки платья и выхватила длинный извилистый нож. Сжав клинок обеими руками, она устремила взгляд на тело женщины и разразилась длинным песнопением, переполненным злобными воплями.
- Это заклинание, - сообщил мне Жильбер. - Заклинание на древнем языке!
Да, язык наверняка был очень древний - он ни капельки не напоминал ни латынь, ни греческий. По спине у меня побежали мурашки - как это, интересно, я могу ощущать заклинание, произносимое на языке, мне непонятном?
- Она призывает дьявола, - пояснял юноша, на которого песнопение королевы, похоже, вовсе не действовало. - Если эта женщина от страха, боли или отчаяния разуверится во спасении, королева посвятит ее душу Сатане, но упросит, чтобы ее призрак был оставлен в рабстве на столько, на сколько пожелает Сюэтэ.
Теперь у меня уже волосы вставали дыбом. От воплей женщины были готовы лопнуть барабанные перепонки. Можно было сойти с ума. Я изо всех сил старался держать себя в руках, стоять на месте, не рваться на помощь страдалице - ведь понимал, что мне не победить, что ведьма все подстроила - выбрала и час, и обстановку. Сюэтэ воздела нож, и он начал светиться - это факельщики в капюшонах сгрудились около своей повелительницы.
И тогда я вступил в борьбу, пользуясь единственным доступным мне средством - я запел:
O любви, как у пташки, крылья,
Но не спалить ее в огне!
И злые чары тут бессильны,
Любовь моя, лети ко мне!
Aевушка не сводила с меня глаз. Сюэтэ от злости побагровела и кивнула одному из факельщиков. Он наклонился и ударил девушку. Та закричала.
И снова я с трудом поборол желание выскочить за круг и завязать драку. Я не мог победить в одиночку.
В одиночку?
- Ладно, ангел! - крикнул я. - Вот он - твой шанс! Хочешь, чтобы я в тебя уверовал? Ну, так подай мне руку - или мысль! Не надо ничего материального только воодушеви меня! Подари моему разуму мысль о том, как спасти эту несчастную жертву!
И, будь я неладен, если он не появился. То есть не сам ангел, конечно. Появилась мысль, которую он мне послал: эта женщина не заслуживает такой участи. Кроме того, она - человек и потому достойна любой помощи, какую только я мог ей предоставить. Губы мои задвигались, голос принялся произносить слова, которые я сам бы ни за что в жизни не произнес.
- Женщина, молись! Даже сейчас Господь поможет тебе, если ты призовешь Его. Он спасет твою душу от власти Ада. Только покайся и моли о прощении. Он вырвет тебя из пасти зла, даже в час смерти твоей!
Но нож опускался, а женщина кричала...
Она кричала:
- Господь мой, прости мне все мои прегрешения и спаси...