Я тронулся дальше, забираясь все выше и выше. Наверное, я добрался до подножия тех гор, что видел вдалеке. Еще через некоторое время я дошел до леса, которому, казалось, нет конца. Я остановился на опушке. Судя по тому, что я знал про средние века, из чащи в любой миг мог выскочить разъяренный дракон. Но с другой стороны, в случае чего можно было бы быстренько улизнуть в эту самую чащу. В случае чего - это значит, если бы Сэру Властителю и его ребяткам взбрело бы в голову за мной поохотиться.
И тут меня что-то поразило. Что? Я замер, вцепившись в посох. Откуда это жуткое чувство одиночества? Почему оно не уходит?
Чувство не уходило.
На ум мне почему-то пришли слова Куллерво из "Калевалы". Я произнес строчки вслух, надеясь, что сам звук человеческого голоса принесет мне облегчение.
Oак покинутый размыслил:
Кто родил на свет сиротку,
Кто меня, бедняжку, создал,
Чтоб по месяцам блуждал я
Здесь, под воздухом пространным...
<"Калевала", руна тридцать четвертая, жалоба Куллерво.>
Iолучилось. Нет, я не был лишним, я не был одинок. Да, в том, что создано культурой, можно порой найти великое утешение.
По крайней мере этого утешения хватило, чтобы ко мне вернулось присутствие духа. Я выпрямился, расправил плечи и зашагал вперед.
Но тут полыхнул такой яркий свет, что я невольно заслонился, прикрыл рукой глаза, отшатнулся. Мне стало страшно. Насколько я знал, такой яркий свет вспыхивает только при взрыве бомбы.
Но ведь я не слышал взрыва. Если я что и слышал, то что-то вроде далекого мелодичного удара гонга, да и это мне, наверное, показалось.
А может, и не показалось... В самой середине вспышки дрожала и мерцала фигура, похожая на человеческую.
Я чуть не задохнулся от удивления. Передо мной стоял молодой человек. Он как бы впитал в себя яркий свет и теперь еле заметно светился, оставаясь при этом полупрозрачным.
Одет он был в сверкающий, переливающийся балахон. Что-то трепетало у него за плечами - уж не крылья ли? Лицо юноши было необычайно суровое.
Нет. Не может быть. Ангел?
- Именно так, - ответило существо, хотя я ни о чем его не спрашивал. - Я тот, кто все ведал о тебе с того дня, как ты родился на свет Божий, Савл.
Так. Мало-помалу я приходил в себя.
- Если ты меня так давно знаешь, - пробормотал я, - как же вышло, что я тебя никогда раньше не видел?
- В том мире мрака, где ты родился, увидеть ангелов почти что невозможно. Лишь души избранников Божьих светоносны, и дано узреть свет только тем, кто безгрешен, а их немного; Здесь же горние области открыты и зримы для тех, кто хочет узреть.
- Ты хочешь сказать, что сейчас я нахожусь совсем в другом мире, не в том, где жил всю жизнь?
Самое интересное - заявление незнакомца не прозвучало для меня столь уж неожиданно.
- Истинно так, - подтвердил ангел. Лицо его по-прежнему оставалось суровым.
Тут до меня дошел смысл второй фразы.
- Вот только, - проговорил я, - мир духа меня как-то не особенно интересует.
- О, сколь мало ты знаешь самого себя, Савл! И почему ты так упорствуешь в своем желании утаить свою истинную суть! Ведь ты всегда соприкасался с творениями духа, ты так горячечно искал истину, что этот поиск увел тебя от пути Церкви.
С секунду я пытался сообразить, к чему он клонит. Потом сказал:
- А разве вы не считаете, что только в Церкви можно найти истину?
- Истина содержится в религиях, которым служат церкви, следовательно, и в самих церквах. Однако церкви создаются людьми, а эти люди грешны, как и все смертные. О, как же ты нетерпим, как несправедлив! Свои грехи ты себе прощаешь, а людей винишь в их грехах!
Я возмущенно вскинул голову.
- Я никого ни в чем не виню!
- А разве ты не отвернулся от людей, объявив их лицемерами? А ведь ты наверняка понимал, что их вера не что иное, как стремление к совершенству.
Я кивнул, плохо понимая, о чем речь.
- Следовательно, если они стремятся к совершенству, они его пока не достигли.
- Погоди, постой минуточку! Я протянул к ангелу руку, заметив, что он собирается уходить.
- Теперь ты знаешь, - сказал ангел, кивнув. - Поскольку они несовершенны, их нельзя судить за отсутствие совершенства.
- Но я никого не судил!
- А разве ты только что не осуждал самого Создателя? Разве не Его ты винил в том, что он создал тебя обреченным на одиночество?
- О... - протянул я. - Вот почему ты ко мне явился.
- Да, - подтвердил ангел. - В этом мире... - о нет, в этом Универсуме, молитва не остается без ответа, вернее, здесь этот ответ проще услышать, чем в том, где ты жил прежде. А стихи - это молитвы. Либо молитвы, либо жалобы Врагу.
Тут я очень обрадовался, что не спел "Sympathy to the Devil" <"Сочувствие к дьяволу" - песня с альбома "Let it Bleed" группы "Rolling Stones".>.
А потом до меня дошел смысл других его высказываний. Я нахмурился.
- Что ты имеешь в виду, говоря "в этом Универсуме" ?
- Неужели ты до сих пор этого не понял, а еще кичишься своим умом! язвительно заметил ангел. - Ты уже не в той вселенной, где на свет родился. Ты перенесен в другую, где правит магия, а всяческая физика есть предрассудок.
Я, не мигая, смотрел на него.
- Однако Господь Всего Сущего и здесь - Единый Бог, как и у тебя дома, непоколебимо заявил ангел. - И Он един для всех вселенных, ибо Он - тот, кто сотворил их, кто хранит их силою Своей Божественной Воли. Это - всемогущий и всесильный Господь, которого ты осмелился винить в своих же собственных ошибках!
- Но я вовсе не имел в виду иудео-христианского Создателя, - возразил я. Я прочитал на память строки из финского национального эпоса! И если тебе угодно найти того "создателя", о котором я говорил, так поищи его в пантеоне финских божков! И потом, я даже не утверждал ничего - я всего лишь вопрос задал!