- Это точно, - подтвердил я, испуганно вглядываясь в окружающий нас мрак. Что-то менялось... - Эй, светлеет!
- Мы приближаемся к его логову - к логову моего врага, - пояснил Бык, остановился и указал рукой вперед. - Вот оно, смотрите! Нет места опаснее для меня!
И вот сквозь пелену тумана проступили очертания громадного темного силуэта на фоне освещенной пещеры. Душа у меня незамедлительно ушла в пятки. Но деваться было некуда - тропа вела сквозь пещеру, нависая над ее полом на высоте футов в шесть.
- Вперед, - угрюмо поторопил Гремлин. - Что толку на месте-то торчать?
- Тогда надо помолиться, - решил Фриссон и тут же громко запел:
Господи, помилуй, Господи, спаси,
И мимо медведя нас ты пронеси!
Я в ужасе огляделся по сторонам, по вроде бы ничего не изменилось и ничего ужасного не произошло.
- Пожалуйста, Фриссон, - проговорил я, облегченно вздохнув, - запиши стихи.
- Что, и молитвы записывать? - возмущенно вскричал поэт.
- Все записывай, - прошипел я. - Лишь бы оригинально было.
Медведь услышал наш разговор, поднялся на задние лапы, а передние задрал так, словно желал сдаться.
- Не останавливаться, - распорядился я, и мы тронулись в путь, хотя коленки, думаю, дрожали у всех.
- Наверняка наш вес слишком велик для такой хрупкой тропинки, пожаловалась Анжелика.
- Не останавливаться, - повторил я. - А не то он схватит идущего последним.
- А ты не мог бы уменьшить наш вес?
- Ну ладно, ладно, - проворчал я.
Все выше, и выше, и выше
Уводит нас в небо тропа,
Все тише, и тише, и тише
По тропке ступает стопа.
И вот мы уже невесомы почти,
Отчасти шагаем, отчасти - летим!
- Волга, Волга, мать родная, - проревел тут Медведь. - Не видала ль ты подарка! - И зверюга протянул когтистую лапищу, намереваясь ухватить Анжелику за край платья.
Девушка вскрикнула и попятилась, но тут гневно вскричал Бык и спрыгнул с тропы вниз, нацелившись копытами в грудь медведя.
Урсус вовремя отступил назад, и Бык спрыгнул на землю прямо перед ним и со всего размаха заехал медведю в челюсть. Голова зверя запрокинулась, он снова воздел лапы кверху.
- Товарищи, не надо! Договоримся, а? Предлагаю перемирие!
- Не верь ему! - крикнул я. - Нельзя заключать перемирие с медведем, который ходит, как человек, на задних лапах.
Но Бык стоял в боевой стойке и не спускал глаз со своего врага.
- Подними его сюда, поскорее! - прошипел мне на ухо Гремлин. - Мы без него как без рук.
Я посмотрел вдаль. Дорога сияла и переливалась. Я проговорил:
Не верь врагу: он нагло лжет,
Тебя обманет - не сморгнет.
Плюнь на него, о нем забудь,
Ты к нам взлетай - продолжим путь!
- Все это верно, - согласился Бык. - Но почему бы с ним не помириться?
- Ни в коем случае! - воскликнул я и торопливо прочел:
Космат и ужасен, он молитвенно лапы сложил.
Коварный медведь - он как будто пощады просил.
Умильные глазки подернуты лживой слезой...
Не злобная тварь, а и впрямь медвежонок ручной!
Но пусть он в глаза тебе смотрит, притворно любя,
Не верь его козням: он завтра погубит тебя!
То древний завет: о, никто да не верит вовек
Медведю, что ходит так, будто бы он - человек!
- Измена! - завопил медведь. - Наши планы раскрыты!
Его когтистая лапа рванулась к морде Быка, но когти запутались в гриве Джона, и Бык, размахнувшись, сильно ударил медведя. Медведь отлетел назад, но снова ринулся в атаку, ревя:
- Была империалистическая война - стала гражданская!
Фриссон вложил мне в руку листок пергамента. Я, не задумываясь, прочел: