Я сразу несказанно обрадовался. Уцепился покрепче за румпель и подставил усмехающееся лицо ветру, который обдавал меня соленым душем. Я своими глазами видел свое спасение.
Мысль о спасении росла вместе с темной точкой. Скоро точка выросла настолько, что заняла большую часть горизонта. Все было замечательно попутный ветер так и будет гнать меня до самого берега. А если там рифы? Впереди слышался зловещий рев волн. Мне удалось-таки отцепить онемевшие пальцы от румпеля, ухватиться правой рукой за его рукоятку и вовремя отвязать узел на лине. Потом я повис на веревке и, морщась от боли, опустил парус, чтобы его не порвало и не унесло ветром. Веревка жгла ладони - впервые за многие часы я ощутил тепло. Сначала чересчур жарко и сухо, потом слишком много воды и холода. Я жаждал попасть туда, где было бы всего понемножку.
Шлюпка сбавила скорость, и как раз вовремя - я увидел, что и по правую, и по левую руку из воды торчат скалы. Но я успел разглядеть и узкий пролив между ними.
Я с огромным трудом провел лодку между скалами, даже не зацепившись за них. И тут на дне лодки я заметил шест. Я схватил его и принялся отталкиваться от скал и, к своему удивлению, довольно быстро отплыл от них.
Обернувшись, я увидел, как на меня несется берег. То есть я догадывался, что на самом-то деле это моя лодка несется к берегу, и постарался взять себя в руки и испытать наслаждение. А почему бы и нет? Рифы остались позади, накат не страшнее, чем в Малибу.
Лодка ткнулась в песок, а я додумался выскочить и подтянуть лодку за нос, пока ее отливом не уволокло в море. Накатила новая волна, и я отвоевал еще ярда два. Еще одна волна. Я закрыл глаза и потянул лодку изо всех сил. Она пошла вперед, Легко.
Слишком легко.
Открыв глаза, я отскочил назад, чтобы она в меня не въехала, и... увидел две громадные ручищи, толкавшие посудину сзади. Я продолжал тянуть лодку на себя, и вот... показались глазища величиной с блюдца, широченная волосатая грудь, и гигант навис надо мной, улыбаясь во весь рот, полный острых зубов. Сердце ушло в пятки и отчаянно пыталось спрятаться в моих ботинках.
Но тут я узнал его и подпрыгнул от радости.
- Унылик!
Чудище улыбнулось еще шире и радостно закивало верхней половиной тела.
- Угу! Угу! Унылики! - Громадные ручищи обняли меня и прижали к твердокаменной груди, а басовичый голосина ласково приговаривал: - Унылики такие счастливые видеть Сава!
Пахло от него тошнотворно - надо не забыть и научить его элементарным азам гигиены.
Наконец мне удалось вымолвить:
- Я тоже очень рад видеть тебя, Унылик. И, как ни странно, я действительно был этому рад.
После всех мук, пережитых в пустыне и в океане, так приятно было увидеть хоть кого-то знакомого. И потом, Унылик уже не раз спасал мне жизнь.
Вот только все равно меня не очень устраивала опасная близость к его острым зубам.
- Да, я очень рад видеть, тебя, Унылик, но... но не отпустишь ли ты меня, а?
Он не протестовал, но... и не торопился. Он не сводил с меня глаз, и могу поклясться: по его клыкам сбежали капли слюны.
Тролль сглотнул, а потом облизнулся.
- Отпусти меня, Унылик!
- Угу, угу! Отпустить.
Наконец ноги мои коснулись песка, и тролль отпустил меня. Я облегченно вздохнул. "Ну же, Савл, тебе нечего бояться!" Думаете помогло? Нет, не помогло!
- Ты просто не поверишь, до чего я рад тебя видеть. А что ты тут делаешь? Я-то думал, ты до сих пор на материке.
- Ма-те-ри-ке? - ошарашенно проговорил тролль.
- Ну... в Аллюстрии. Там, где мы с тобой познакомились, - уточнил я. Там, где мы боролись с Сюэ... то есть со злобной королевой.
- Королевой! Ух-х-х-х! - Тролль попятился. - Королева найти нас. Люди в ракушки! Плохие!
"Нас?" Значит, Унылик каким-то образом разыскал остальных? Выходило, что все вернулись на материк, а их там уже поджидала королева, выставив с десяток рыцарей. Мне стало худо.
- А Фриссон не мог сделать так, чтобы они исчезли?
- Угу, угу, - кивнул тролль. - Два исчезнуть! Но у люди в ракушках бывать заклинательный люди!
- У боевого отряда был колдун?
- Угу, угу! Плохие, плохие! Портить заклинания Фиш-шоны! Люди в ракушках его как ударить - бух! - Для пущей выразительности Унылик стукнул кулаком по руке.
Совладав с собой, я спросил:
- Ты хочешь сказать, что двое рыцарей сбили его с ног?
- Угу, угу! И он уснуть. А другой люди в ракушки бить Жибберы и меня тоже побить!
- А я как раз гадал: ты-то дрался или нет. - Хотя трудно было бы представить себе обратное. Думаю, сражение так ярко запомнилось ему потому, что, по его понятиям, после битвы с раком за всякую победу над существом, одетым в панцирь, полагалась награда - сытная трапеза. - Скольких ты укокошил?
- Унылик укокошил два! Три! Пять! Унылик по очереди показал мне разные комбинации пальцев и нахмурился. Явно сбился со счета. Я решил облегчить его задачу.
- Ну, ясно. Много, значит. Но почему же остальные не убежали?
- Заклинательный люди! Кидаться огонь! Огненный палки! Уй, больно как!
Я понял. Приставленный к отряду колдун швырял в Унылика горящими факелами, и факелы эти были такими толстыми и быстрыми, что тролль не выдержал и убежал. Стало быть, колдун был самый настоящий, не тепличный. Вот тут я уже испугался не на шутку.
- Значит, всех взяли в плен?
- Нет, нет! - затряс Унылик головой. - Не все! Только Анжел!
- Анжелику! - воскликнул я. - Но ее-то как? Она же призрак!
- Плохой заклинаний! Ух, плохой! - Унылик так покачал головой, что сомнений не осталось: случившееся ему очень не понравилось. - Поднять кверху кувшины. Кожаный кувшины! Тут Анжел вся стала тоненький и ходить в кувшины... Ф-ф-ф-ф! - Тролль втянул воздух через вытянутые в трубочку губы. - Жуть! Громкий такой! - Он даже уши ладонями закрыл, вспомнив этот звук. - Плохой, ой, плохой! Тут уж я разозлился.
- В бутылку? - гаркнул я. - Он произнес заклинание, которое засосало ее в бутылку? И ей было больно?
- Угу! Угу! - кивал Унылик. - Она кричать! Конечно, она могла и просто напугаться, но какая разница? Я так разбушевался, что попадись мне этот тип я бы его вывернул наизнанку. Ради этого я готов был даже творить чудеса, и плевать я хотел на его крутость!
- Куда он пошел? - завопил я. - Куда он ее понес?
- "Он" - нет! - Унылик принялся бешено размахивать ручищами. - Он стал другие! Как ящерица! И уже быть не мужчин, а женщин!
Сердце у меня чуть не остановилось.