- Чур я сам, без подсказок,- упреждает меня
москвич.
Что ж, без подсказок так без подсказок. Пока он накачивает резиновую лодку, ухожу с трехколенкой по берегу, заросшему ольхой, орешником, малиной. Вот и первая остановка - между двух ольховых кустов струится узенькая полоска чистой воды. Опускаю в нее леску, поплавок лихо несется по течению и уходит в воду. Чувствую, не зацеп, подсекаю. Оку-нишка попался. За ним другой. Потопал метров пятьдесят по сырому лугу, вижу посреди кувшинок малюсенький черный пятачок- осторожно в него забрасываю. Грузик на леске для точности утяжеленный. И минуты не прождал, клюнуло - плотвица сорвалась. Жалко, больше здесь клевать не будет - много шуму наделал. Впереди, на повороте реки - приятная луговина, на ней одонок. Бережок крутой, обрывистый, река, кажется, чистая. Но чистота эта обманчива.
Что ни заброс, то зацеп, поскольку со дна в изобилии растут водоросли. Зная это, пускаю поплавок под самый бережок, где быстрое течение. Минут пять ушло - пара окуней добавилась в подсачке. Не тратя время, подбираюсь к заливчику, усеянному кувшинками, вода в нем стоячая, темная из-за илистого дна. Забрасываю в одно окошко, другое - красноперка клюнула, подсек удачно, затем включились в дело мелкие окунишки. Нет, так не пойдет. Сместился влево, снял сапоги, зашел по колено, нацелился в новое окошко-выловил крупную красноперку. В этой заводи она всегда клюет, но почти никто из заезжих рыболовов в ней не ловит, боясь оборвать леску, зацепившись ею за кувшинки. А я не боюсь - приноровился.
Сотню метров отмахал по сухому берегу к деревне, остановился у Мишкиного омута. Удачное для меня местечко. Окунь, плотва клюет почти всегда, иногда язь хватит. На этот раз повезло не очень - не больше десятка рыбин. Что ж, на том спасибо. Разворачиваюсь, иду по тем же местам, но медленнее. Увижу свободное от водорослей пространство - непременно забрасываю. Окушок в окушку, плотвичка к плотвичке, красноперка к красноперке... Главное никакой остановки, на Волкоте рыбака ноги кормят. И голова, точнее - опыт. Вообще это очень важно - знать речку, на которой ловишь. Ведь сейчас мой столичный друг, очарованный красотой устья, наверняка безуспешно пытает счастья, у меня же полсадка - килограмма три-четыре. Помнится, и сам сколько обманывался, прежде чем не познал характер Волкоты.
Выхожу к устью-так и есть, приятель сидит на лодочке, уныло склонив голову и не глядя на поплавок. Я молча кладу садок под машину в траву, ношу сушняк из ближнего леса, развожу костер. Совсем стемнело, когда москвич сдался, поплыл к берегу.
- Какая к богу рыбалка? Я и туда, и сюда.
Играет, а не берет.
- Почему это,- не соглашаюсь.- Рыбалка как ры
балка,- достаю увесистый подсачек.
- Ну, даешь,- конфузливо улыбается приятель.
Речка-то - переплюнуть ничего не стоит.
За разговором решили - утром он пройдется по моим местам, которые я ему подробно обрисовал, а я останусь попытать счастья на озере. Договариваемся ловить до обеда.
Погода вязкая - ни дождя, ни солнышка. Сделал несколько забросов в заводи, где ловил москвич, убедился - пустое дело. В такую погоду, как говорят в наших краях, "вся рыба в берегу". Посему загнал лодку в тростник, стал ловить на мелкую "пору". Народная мудрость не подвела - вяло клюнуло, повело поплавок-подсекаю подлещика. Жду долго, минут двадцать - опять поклевка, и еще один подлещик мокрит слизью мои рыбацкие штаны. До обеда ни шатко ни валко вытащил семь штук, два сорвалось. И то ладно по такой погоде. Интересно, как там на Волкоте мой гость? Возвращаюсь к машине, укладываю лодку в мешок, собираю снасти, валяюсь безмятежно на траве.
Вскоре он выбирается из кустов с изможденным лицом, в сердцах швыряет свой "телескоп" под ноги.
- Ума не приложу, как ты вчера поймал. Я четыре крючка оборвал, два поплавка, наконечник сломал!..
Я знаю, мой товарищ не дилетант в рыбалке - ловил катранов и кефаль на Черном море, форель в горной речке на Кавказе. Но что это значит по сравнению с Волкотой и другими, ей подобными среднерусскими речушками? Внешне они неброские, неприметные невелички, однако у каждой свой норов, свои особенности. Хочешь взять рыбу - уважай речку, познай ее характер. Иначе получишь горький урок.
Собственно, подобные уроки и получают каждый год приезжающие сюда дикарями москвичи. За исключением тех, кто хорошо тут освоился. Днями сидят, бывает, в устье, на озере, разъезжают на моторках с шикарными снастями и всегда удивляются, как можно ловить на Волкоте рыбу? Можно и весьма неплохо.
Два дня спустя мой друг убедился в этом - высидел на Мишкином омуте таких двух горбачей, каких и я никогда там не лавливал.
ОШИБКА
Миг беды, как и миг удачи, порой непредсказуем. Сколько часто мы оказываемся лишь на волосок от них. Проскользнут рядом, обожгут будто бы ненароком и забудутся со временем.
В прошлом году Алешке, моему сыну, на Волкоте здорово повезло - поймал несколько крупных окуней. Воспоминание об удаче вдохновляет его и в это лето.
- Поедем на Волкоту, поедем на Вол коту,- слышу
от него несколько дней.
На счастье объявляется родственник Анатолий - за двое суток одолел на новенькой, только что купленной "Ладе" две тысячи верст от Мурманска и тоже рвется на рыбалку именно сюда, на любимые свои местечки. Анатолий сосредоточен, деловит и почти всегда удачлив. Лишь приехали, натянул до подбородка японские сапоги-костюм, забрался по грудь в речку и пошел, куда нравится.
У нас таких сапог нет, поэтому уходим ниже к деревушке Семчинки, где сухие и доступные берега. По воде расходятся круги, рыба играет лихо, но клюет средне и одна мелкота - окунишки, плотвички. Так себе, в общем-то. Проходит час, другой, а в садке не густо.
По реке продираются на плоскодонке двое деревенских - видно, сети ставили.
- Эй, мужики, там одного, в сапогах, не видели?
спрашиваю.
- В красной шапочке, что ли?
- Ну да.
- Ви-идели,- дружно кивают мужики.- О-от та
ких,- один из них, помоложе, рубит ладонью по лок
тю,- язей хапает.
Чувствуется, не шутит. Настроение у нас с Алешкой минорное, собираем удочки, возвращаемся вверх. Издали алеет над рекой красная шапочка Анатолий стоит в воде почти там же, как и заходил. Аккуратно заб-расывает на середину, где деревенские сделали прорез в тине, чтобы забрасывать сети.
- Дядь Толь, поймал?- спрашивает Алешка.
Анатолий, не спуская глаз с поплавка, достает из
садка небольшого язька.
- И все?
Он поднимает садок, в нем ворочается еще один, огромный - килограмма на два - язище.
Ну что нам остается? Солнце еще высоко, Анатолий до темноты наверняка из воды не выберется. Скрепя сердце разбираю вновь удочку, забираюсь по пояс в реку, смутно надеясь на удачу. Сын остается на берегу, наблюдает сразу за нами двоими. На удивление спорко стала клевать плотва - чем глубже, тем крупнее. Захожу подальше, забрасываю - поплавок уходит "на потоп", рука произвольно делает подсечку, удочка сгибается.
- Упустишь, не прощу,- кричит с берега Алешка.
Не упустил. Не язь, однако, здоровенная плотвица
такие на Двине ловятся лишь на донку. Алешка радостно пляшет на берегу. И тут я делаю непростительную ошибку. Мне хочется быстрее забросить туда, где клюнула эта плотвица, и я с размаху бросаю ее на берег. Бросаю и сразу же осознаю, что там, в осоке, сыро, путано, и рыба может пропасть.
Сын несется за упавшей рыбиной и отскакивает в сторону.
- Ты чего? - недоброе предчувствие шевельнулось в
груди.
- Змея,- говорит он без страха, но с интересом.
- Змея?!