- О чем я и говорю - Анхель, ты просто не в себе! Пойдем. Тебе надо проветриться, а заодно ты убедишься, что я прав.
Что делать? Я не знаю. Но если другого способа убедить его нет...
- Хорошо, - отвечаю я, хотя все во мне сжимается в этот момент от ужаса.
Мы выходим из подъезда и через двор направляемся к улице. Обе машины словно по команде заводятся и едут туда же.
Данила смотрит на меня с удивлением. А я не смотрю на него, потому что меня трясет и я боюсь сорваться. Меня трясет из-за того, что он мне не верит и не понимает, в какой тяжелой ситуации мы находимся. Я пытаюсь держать себя в руках.
Машины, не торопясь, следуют за нами. Сидящие в них люди, хотя и прячутся за тонированными стеклами, ничуть не беспокоятся о конспирации. Они видят, что мы оглядываемся, что мы тоже следим за ними, но ничего не предпринимают. Просто едут за нами и все.
- Предлагаю зайти в кафе, - говорю я.
- Давай зайдем, - отвечает Данила. Мы заходим и тут же, не сговариваясь, разворачиваемся, чтобы посмотреть в окно.
Преследовавшие нас машины паркуются прямо напротив.
- Ну? - спрашиваю я, пытаясь не кричать. - Паранойя?!
Знаю твои дела, но ты носишь имя, будто жив, но ты мертв.
Бодрствуй и утверждай прочее близкое к смерти; ибо Я не нахожу,
чтобы дела твои были совершены перед Богом Моим.
Вспомни, что ты принял и слышал, и храни и покайся. Если же не
будешь бодрствовать, то Я найду на тебя, как тать, и ты не узнаешь,
в который час найду на тебя.
Побеждающий облечется в белые одежды; и не изглажу имени его из
книг жизни, и исповедаю имя его пред Отцом Моим и пред Ангелами
Его.
Имеющий ухо да услышит, что Дух говорит церквам.
Откровение святого
Иоанна Богослова,
3:1-3, 5-6
ПРОЛОГ
Мы садимся за столик.
Данила выглядит испуганным, я даже рад этому. Наконец-то он
будет воспринимать мои слова серьезно.
Я достаю из кармана книжку "Маленький Принц" Антуана де
Сент-Экзюпери и показываю ему:
- Узнаешь? Как ты ее читал, помнишь?
- Да, помню. Вчера вечером, - отвечает Данила.
- Поза-поза-позавчера вечером, - поправляю его я.
Ну что ж, по крайней мере понятно, с какого момента
рассказывать...
В ту ночь я долго не мог уснуть, задремал лишь под самое утро. Все беспокоился. Почему-то вспоминал деда, мать. Думал, как они у меня там. Мы с мамой недавно созванивались. Она говорит, у них все нормально, дед по-прежнему. В общем, чтобы я не беспокоился. Но что значит - "не беспокоился"?
Я пытался войти в ее сновидение, но она меня не пустила. Увидела, как я приближаюсь, обняла, поцеловала: "Анхель, ты должен быть там". Вот и весь разговор.
Как раз в этот момент, Данила, ты меня и разбудил. Было около девяти часов утра. И это, насколько я понимаю, уже за пределами твоей памяти. Разбудил, чтобы рассказать о прочитанном тобою ночью "Маленьком Принце".
Книжка произвела на тебя сильное впечатление, и ты тут же начал мне ее пересказывать. Говорил быстро, эмоционально.
Я сел на кровать, протер глаза, посмотрел на часы. Конечно, я не выспался! И только мне не хватало выслушивать с утра пораньше вольное изложение "Маленького Принца" в твоем исполнении! Я попросил тебя обождать с этой "новостью", но ты не унимался. Я продолжал просить, ты - ни в какую. Наверное, только через час я понял, что с тобой что-то не так...
В общем, ты уговорил меня пойти прогуляться. Я согласился. С условием, что мы зайдем в кафе, где дают свежие круассаны. С учетом твоей ненависти к самому запаху слоеного теста можешь вообразить, насколько сильно тебе хотелось рассказать мне о "Маленьком Принце"!
По дороге ты молчишь, что-то думаешь, а я буквально сплю на ходу. В кафе я беру кофе и круассаны, ты - только кофе. Запах круассанов делает меня добрее, но в целом настроение у меня скверное - хочется спать. В общем, ты понимаешь...
Садимся за столик.
- Анхель, ты читал "Маленького Принца"?
Я смотрю на тебя и даже не знаю, что ответить. Автор "Маленького Принца" был другом семьи моего отца - точнее, другом моей бабушки по отцовской линии. И Поль, мой отец, будучи еще совсем маленьким мальчи ком, получил от "дяди Антуана" книжку с автографом.
"Читал ли я "Маленького Принца"?" Серьезность твоего вопроса вызьюает у меня умиление.
Я мычу "да", откусывая кусок теплого круассана.
Эта сказка была любимой книгой Поля. И на ночь я частенько слушал "Маленького Принца". Отец рассказывал его по памяти, но сильно отклонялся от текста. Он описывал летчика, застрявшего в Сахаре, как своего хорошего знакомого.
"И тогда дядя Антуан, - говорил Поль, - нарисовал Маленькому Принцу второго барашка. Но тот ему тоже не понравился".
С детства я знаю "Маленького Принца" таким - родным, домашним. И конечно, воспринимаю Антуана де Сент-Экзюпери не так, как другие люди. Я понимаю, что он великий человек, но он еще и человек из моего детства.