Марина. Говорила, когда вместе с Арбузовой пришла.
Герой. И что?
Марина. Ничего.
Герой. Что ты почувствовала после разговора?
Марина. Ничего особенного, а что?
Герой. Я не знаю. Он так живо описал страдания, которые меня ждут после смерти. У меня, наверное, хорошее воображение, мне стало жутко.
Марина. Он всем так говорит.
Герой. Слушай, а тебе не страшно после его слов спать со мной?
Марина. Ты слишком серьезно все воспринимаешь.
Герой. Да как можно не воспринимать это серьезно!? Мой вопрос остался без ответа. Я стал часто посещать отца Леонида. Сидеть за столом с остальными посетителями. Всем нам, должно быть, хотелось хорошенько познакомиться друг с другом, посплетничать и поговорить о том, что мы чувствуем. Но мы продолжали общаться, используя только что заученные фразы.
Первая матушка. Не могла же я уйти без благословения.
Вторая матушка. Смиряться, матушка, надо, смиряться.
Третья матушка. Мой крест, матушка, мой крест.
Герой. Помню следующий мой разговор с отцом Леонидом. (Отцу Леониду). Понимаете, батюшка, я хочу стать самым лучшим поэтом. Я книжку даже выпустил за свой счет.
Отец Леонид. Это мечты земного человека. У настоящего христианина должна быть только одна мечта - спастись. Спасти свою душу. Поэтому он и ждет смерти не со страхом, а с надеждой. Потому что за ней наступает жизнь вечная.
Герой. Чтобы можно было ждать с радостью смерти, об этом я раньше даже представить не мог.
Отец Леонид. Я ведь тоже раньше был поэтом.
Герой. Вы печатались в толстых журналах?
Отец Леонид. Нет, я читал стихи в узком кругу. Но у меня были поклонники.
Герой. И вы смогли от этого отказаться!? Не помню, задал ли я этот вопрос вслух или только подумал об этом. В то время я не работал, а только учился. А Марина училась со мной на курсе и работала. Она фактически содержала меня. Вечером она задерживалась. Часто приходила пьяной. Я устраивал ей сцены ревности. (Орет резко.) Ты где была!? Ты где была, я тебя спрашиваю!? Ты хочешь спать там со всеми и хочешь, чтобы я все это терпел!?
Марина (сильно пьяная). Я тебя ненавижу, гад! Убери руки! Убери руки, я сказала!
Герой резко бьет Марину. Марина хватается руками за лицо. Герой обнимает ее.
Герой. Прости меня, Мариночка. Прости, миленькая, любимая моя. Зайчик мой. Пожалуйста.
Марина (вырываясь). Ты хорошо делаешь только три вещи: пишешь, трахаешься и бьешь женщин.
Пауза.
Герой. У отца Леонида мне рассказали про Матвеево.
Первая матушка. Там что-то вроде православной общины. Приход отца Леонида. Там храм красивый. Свое хозяйство. Даже техника уборочная.
Герой. Матвеево все очень хвалили. Многие покупали там дома. Эта деревня стояла на границе России с Украиной. Мы с Мариной получили приглашение от отца Леонида приехать туда. Вернее, было не так (отцу Леониду). Батюшка, мы с Мариной хотим поехать сначала на юг, в Коктебель, а на обратном пути приехать в Матвеево (складывает руки в горсти). Благословите.
Отец Леонид. На юг - это как хотите. А в Матвеево - благословляю.
Отец Леонид кладет руку в ладони Героя. Тот руку целует. Отец Леонид крестит голову Героя.
Герой. Тут я хочу рассказать об одной встрече.
Появляется Парень в униформе.
Парень в униформе. Здравствуйте, это вы?
Герой. Да, это я.
Парень в униформе. Я Женя. Я с вами говорил по телефону. Пойдемте.
Герой. А куда мы идем?
Парень в униформе. Мы идем к нашему художественному руководителю.
Герой. У вас театр?
Парень в униформе (неуверенно). Да... у нас театр. Вы сейчас сами все увидите.
Герой. А кто ваш художественный руководитель?
Парень в униформе. Он внук художника Вахтангова.
Герой (про себя). Внук художника Вахтангова? Странное определение для человека. Ему было лет девяносто, и прозрачные глаза как у отца Леонида.
Появляется Старик, смотрит герою в глаза и долго-долго трясет ему руку.
Старик. Меня очень интересует молодежь. Все, что они думают и делают. Давайте так: вы дадите мне то, что вы пишете, а я вам дам то, что я пишу. Мы прочитаем, и каждый честно выскажет свое мнение. Не щадите меня, мы на равных.
Герой и Старик обмениваются тонкими стопками листов. Они садятся друг напротив друга, читают.
Герой. То, что он дал мне прочитать, было плохо. Так, наверное, писали графоманы до революции. Достаточно сказать, что один персонаж говорил другому: "Не смей драться".
Старик. Я вас внимательно слушаю.
Герой (возвращая листки). Ну... Это нормально. Немного старомодно, а в остальном нормально.
Старик. Вы закончили?