"Шаки" пронеслась мимо на высоте двухсот миль. Тон про себя осыпал проклятьями и Чанг, и экраны, и команду, и все на свете.
Луиза ушла с мостика. Пока не появится следующий "шаттл", если таковой будет вообще, она может попить чего-нибудь с псевдокофеином, а заодно проглотить еще один квадратик анцилофена. Ей срочно надо было как-то взбодриться. От этих флотских офицеров нетрудно свихнуться.
Небольшой салон "Шаки" был до отказа набит ребятами Блейка. Они были заняты проверкой скафандров, отчего в тесном помещении раздавалось шипение и лязг. Луиза схватила стакан горячего кофе, растворимого капуччино, и забилась в дальний угол салона. Там она вытащила пакетик с таблетками. К ней пробрался Хопстер - его глаза горели каким-то странным блеском. Луиза сделала глоток капуччино, запивая таблетку. Бедняга Дарел. Он потерял целую жизнь. Они были так далеко от Векселя, что последствия теории относительности, по всей видимости, исключали его возвращение к родным. Он мог вернуться только к своим потомкам, если, конечно, этому вообще суждено произойти.
- Боюсь, что вышло совсем не то, что мы предполагали, - произнесла Луиза, как бы извиняясь за то, что похитила несчастного у семьи, потащив за собой через всю Галактику.
- По-моему, я сам подписал себе приговор. Не знаю, у меня не было времени на размышления. Да, скорее всего, я больше не увижу своих близких. Но мне тяжело об этом думать.
Чанг кивнула, удивляясь, что при этом почти не испытывает сочувствия. Может быть, ее мучила ревность к семейным людям? Или это что-то вроде комплекса? Она всегда говорила, что может обойтись без семьи, полагая, что служение ИТАА - единственная цель ее жизни. Но в глубине души Луиза понимала, как чертовски хорошо иметь семью, детей, понимала, что, скорее всего, ей не суждено испытать радость материнства. Об этом она до последнего времени отказывалась серьезно задумываться.
- Мы здесь совершенно одни, не так ли? - прервал ее размышления Хопстер.
- Именно так.
- А как же корабли космофлота?
- Вовремя им сюда не успеть. Теперь все зависит от нас, и только от нас.
- Значит, одно это крошечное суденышко против "Императрицы Ву"?
- Да, нам остается лишь уповать на мастерство капитана Тона.
- Кажется, мы оказались не на высоте. Этим существам удавалось обставлять нас на протяжении всего преследования, - в голосе Хопстера звучал неподдельный гнев. Чанг вздохнула. Как ни прискорбно, но в его словах была изрядная доля истины.
- Нам нужно обнаружить неприятеля и положить конец его планам, какими бы они ни были. Что же касается шансов на победу, прогнозы давать рано. Враг умен, изобретателен и для нас почти непредсказуем!
Признание Луизой собственной слабости, как ни странно, успокоило Хопстера.
- А что ему здесь надо?
- Неизвестно, абсолютно неизвестно. Может быть, тут у них спрятано супероружие. А может, это существо просто хочет оставить бутылку с запиской для мамы. Нам остается только гадать,
- Для мамы? Разве у них есть родители?
Луиза засмеялась:
- Не знаю, Хопстер. Да и откуда мне знать?
Сигнал с мостика прервал их отдых. Луиза догадывалась, о чем пойдет речь. Какое-то время назад от "Императрицы" отделился "шаттл" и приземлился на поверхности планеты. Возле него были замечены следы человеческих ног, обутых в космические ботинки.
- Вы были правы, теперь это, по всей видимости, настоящая попытка высадки на планету, - сказал Луизе Тон, когда она появилась на мостике.
- Они опустились довольно давно, "шаттл" был выпущен еще до того, как мы достигли системы.
- А где же тогда монстр? - спросил Тон.
- Спрутоообразная форма, очевидно, остается на борту "Императрицы", ожидая, пока мы не выдадим своего присутствия.
- Вы думаете, чудовище знает, что мы преследуем его?
- По-моему, да.
- Судя по всему, это весьма самоуверенное создание.
Чанг кивнула:
- Инициатива в его руках, и оно знает, чего хочет. А у нас сплошные домыслы. - Она отвернулась, подзывая к себе Повет и сигналя через переговорное устройство Блейку.
- Блейк слушает.
- Капитан, можем мы немедленно высадить десант?
- Мои люди в полной боевой готовности, полковник.
- Тогда, вперед!
Глава 44
Хотя Рэм Кервилиг смутно понимал, что вокруг него происходят события исключительной важности, способность трезво оценить ситуацию была им временно утрачена. В обстановке всеобщего переполоха он проглотил слишком много желтых треугольничков. Когда адмирал Хельдхайм осмелился задать ему несколько вопросов, Рэм долгое время не мог сообразить, чего от него хотят. А затем в голову полезли всякие глупости и он принялся хихикать.
Злость Хельдхайма через несколько минут прошла - он решил, что парень, находящийся перед ним, слегка того. Как, впрочем, и все вокруг. Хельдхайм не мог взять себе в толк, что, собственно, происходит.
Но Рэму кое-что было ясно, какой оборот ни примут события, прежней жизни на Векселе ему не видать. Все, кого он знал, к тому времени отойдут в мир иной, даже если ему суждено будет вернуться обратно.
Тем временем события развивались с головокружительной быстротой. Гигантское розовое тело, занимавшее половину капитанского мостика "Императрицы", отрастило новый внушительных размеров орган около семи футов в длину, напоминающий фаллос. Прямо из стены плоти высотой в девять футов вылезла эта шишка и принялась растягиваться, как огромный арбуз, беспрестанно пульсируя и раскачиваясь.
Рэм с изумлением наблюдал, как за считанные секунды этот отросток превзошел рост человека. Внутри него продолжались толчки. Казалось, наружу рвется какая-то неведомая новая жизнь. Некоторое время спустя отросток начал сжиматься и уплотняться, а его розовая поверхность потемнела, став сначала бордовой, а затем почти черной. Пульсация стихла, а затем прекратилась вообще. Наконец форма с треском раскололась, и оттуда наружу показалось нечто. Взгляд Рэма был прикован к существу, что появилось на свет из бывшего пузыря. Это было совершенно невиданное создание. Оно было двуногим, но без головы и рук. Из плеч у него вырастали щупальца, гладкие и напоминавшие плети. Щупальца были разной толщины и длины, одни походили на стволы, другие скорее на веточки или даже папоротник. Кожа существа была темно-бордовой, с серыми полосками. Этот рисунок Рэм уже знал. Вместо головы была лишь шишка, слегка возвышавшаяся над плечами. Из нее вырастали два букета "цветов". Рэм захихикал, взглянув на пах существа. Половых органов у него не было и в помине.
Внезапно на груди "новорожденного" надулись зеленые полипы, и воздух наполнил странный сладко-солоноватый запах. Потом в теле существа открылся сфинктер, и шипя и брызгая слюной к Рэму обратился потусторонний, но уже хорошо знакомый ему голос. В это же самое время напоминающая футбольный мяч "голова" снова оказалась втянутой в розовую массу главного тела монстра.
Во рту у Рэма пересохло. Хотя он давно оставил всякие попытки осмыслить происходящее, эти новые жуткие превращения совершенно выбили его из колеи. Ему почему-то казалось, что розовый колосс, заполнивший собой весь корабль, и есть конечная форма.
- Мы собираемся покинуть корабль и высадиться на поверхность планеты, - медленно произнесло существо, делая между слогами долгие паузы.
Рэм глядел на него в изумлении, не находя слов для ответа.
- А где мы? - произнес он наконец и снова хихикнул, задумавшись о нелепости таких понятий: как "где", "мы" и бытия вообще.
- Это предначертано судьбой, - ответило существо. - Ты будешь свидетелем. Это родная планета.
- Понятно, - отозвался Рэм. Это было безрадостное место, и то, что произошло с Рэмом прежде, могло показаться детской игрой по сравнению с тем, что ждало их впереди.
Во время этих метаморфоз Хельдхайм сидел, дрожа от страха, в дальнем углу. Он увидел, как розовая стена напряглась, щупальца зашевелились. Органы-цветы покачнулись, один обернулся. До Рэма вдруг дошло, что это органы зрения.
- А что с ним? - произнес он, указывая на адмирала. Глаза-цветы снова слегка покачнулись.