- Куда же ты плавал?
- В Ануйн, Кэйтнард, даже в Краал... - От этих воспоминаний король улыбнулся. - Я тогда был молодым, и мой отец ещё был жив. Астрин уехал учиться в Кэйтнард, а я предпочел узнать о мире за пределами своей страны иным путем. Мне понравилось путешествовать, но после того , как я принял землеправление, я редко покидал Имрис.
- Это тогда ты встречался с моим отцом? Во время одного из твоих путешествий? Хьюриу покачал головой:
- Я встречался с твоими родителями прошлой весной, когда мы с Эриэл ездили в Кэйтнард.
- Прошлой весной? Так ты видел их тогда? Я и знать не знал...
- Откуда же тебе было знать, - тихо вставила Эриэл, и Астрин, стоявший у окна, повернулся. Ее мягкие брови изогнулись, выражая легкое беспокойство, но она продолжила: - Мы повстречались, когда... Когда Хьюриу случайно наткнулся на твою мать, Спринг, на людной улице и разбил стеклянную вазу, которую она несла. Она заплакала. А твой отец пытался её успокоить, и все мы пытались, но она уж очень расстроилась. Постепенно мы разговорились, сообщили друг другу наши имена, и твой отец начал рассказывать нам о тебе, о том, как ты поступил в училище. Он очень гордился тобой. И разумеется, твоя мать, успокоившись, приняла участие в разговоре: ведь речь шла о её ребенке. - Эриэл улыбнулась при воспоминании о той встрече, потом её брови снова сошлись. Она отвела взор от Моргона. - Мы все вместе поужинали - просидели до глубокой ночи. Твоя мама... у меня... у меня был ребенок, который умер за несколько месяцев до того, и я ни с кем не могла о нем говорить до того самого вечера. Так что, когда мы вернулись в Кэруэддин и услышали, что с ними случилось, я почувствовала... я очень горевала.
Моргон, раскрыв рот, наблюдал за Эриэл. На миг он взглянул на Астрина, но в его бесцветных глазах невозможно было прочитать ровным счетом ничего. Хьюриу дотронулся до руки жены и ласково обратился к больному:
- Моргон, твой отец тогда сказал кое-что, и этой ночью я неожиданно об этом вспомнил. Он сказал, что купил для тебя арфу, очень красивую, хоть и странную на вид, но он считал, что она тебе понравится. Он заплатил за неё какому-то бродячему торговцу из Лунголда сущие гроши, потому что якобы, как сказал торговец, она была проклята и на ней нельзя было играть. Твой отец заявил, что ни один разумный человек не верит в проклятия. Я спросил его, как же ты будешь на ней играть, раз она не звучит. А он только улыбнулся и сказал, что ты сможешь и что он в этом уверен. Он не показывал мне эту арфу, потому что она была уже среди его вещей на корабле. А прошлой ночью я понял: ведь твой отец знал, что ты сумеешь играть на этой арфе, потому что на ней такие же звезды, как у тебя на лице.
Моргон попытался заговорить, но голос не подчинялся ему. Внезапно он нетвердо поднялся с постели, постоял, уставившись на огонь, забыв обо всем, кроме одной ужасающей мысли: "Так вот, значит, что тогда случилось... Кто-то увидел эти звезды на арфе и вознамерился их уничтожить, посреди моря команда вдруг исчезла, оставив их одних, беспомощных, а корабль начал разламываться на части, а они не знали, не понимали почему. Так вот как они умерли... Не есть ли это..."
Моргон резко повернулся, увидел возле огня бутылку с вином, чаши из стекла и золота и яростным движением смахнул все со стола. Разбитые черепки, облитые красным вином, раскиданные по каменному полу, отрезвили его. Лицо Моргона стало бескровным, и он произнес:
- Сожалею... Я не хотел... Я все разбиваю...
Хьюриу поднялся. Он крепко взял Моргона за плечи, голос его сначала звучал как будто издалека, потом постепенно, словно приближаясь, стал звучным и ясным:
- Мне следовало подумать... Я должен был подумать. Ложись-ка, пока окончательно не загубил свое здоровье. Я пришлю Анот.
Моргон, едва ли слыша, как они уходят, закрыл руками лицо и почувствовал, как слезы жгут ему глаза, жгут, словно морская вода. Спустя некоторое время он забылся сном.
Проснулся Моргон от голосов Астрина и Хьюриу. Они говорили о чем-то напряженно и нервно, тщетно пытаясь при этом не разбудить спящего Моргона. Однако приглушенный гнев в голосе короля ворвался в его сон, как холодный ветер.
- Ты думаешь, я совсем безмозглый, Астрин? Мне не нужно спрашивать, где найти тебя, или Рорка, или даже арфиста Высшего - даже если вы вдруг понадобитесь среди ночи. Чем занимается Дет - это дело Высшего, но, если бы ты и Рорк так же много времени проводили, занимаясь насущными проблемами, сколько вы тратите, выбиваясь из сил и дежуря здесь, охраняя Моргона от призрачной опасности, я был бы спокойнее за судьбу Кэруэддина.
В ответ прозвучал холодный и сдержанный голос Астрина:
- Помимо той женщины, на которой ты женился, в этой стране хватает опасностей, и отнюдь не призрачных. Любой может сюда явиться с таким знакомым лицом, что никто из нас и не подумает, кто может под ним оказаться...
- Что же ты от меня хочешь? Чтобы я не доверял никому - ни мужчине, ни женщине - никому в своем собственном доме? Я видел, как ты на неё смотришь, как ты с ней говоришь. Что это значит? Ты что, настолько ревнуешь к её нерожденным детям? Ты так сильно хочешь получить землеправление? Эти слухи до меня тоже дошли, но я никогда до сих пор в них не верил.
Астрин в упор глядел на него, молча и не двигаясь, его лишенное красок лицо походило на маску. Потом в этой маске что-то нарушилось, Астрин отвернулся и шепнул:
- Нам с тобой не понять друг друга. Я возвращаюсь на Равнину Ветров. Три дня тому назад эта женщина едва не убила князя Хеда у тебя в зале. Я не останусь тут наблюдать, как ей это наконец удастся. Следи за ней сам - ведь это ты женился на ней.
Он встал и вышел, Хьюриу замер у огня, молча глядя ему вслед. Моргон впервые заметил в глазах короля намек на неуверенность, когда тот последовал за братом.
Неразрешимый спор, безнадежные расспросы, тяжелые черные мысли о смерти родителей теснились в голове Моргона, мучая его, словно опухоль. Он попытался встать, застонал и снова провалился в полусон. В очередной раз он проснулся, когда дверь в его комнату снова раскрылась. К кровати подошел Астрин.
Моргон пожаловался ему хриплым голосом:
- Мне все снится эта ваза, которую я разбил; фигурки на ней двигаются в каком-то странном порядке. Это загадка, к которой я, кажется, вот-вот найду ответ - и тут он от меня ускользает, а с ним ускользают ответы на все на свете загадки. Зачем ты здесь? Я понял бы тебя, если бы ты уехал.
Астрин не ответил. Вместо этого он короткими и методичными движениями собрал с постели Моргона все меха, сложил их и изо всей силы прижал к лицу Моргона.
Крик удивления, вырвавшийся из горла князя Хеда, утонул в меховом кляпе. Тяжесть одеял, выделанных шкур, пледов окутала его, лишила возможности дышать. Он пытался бороться, силился встать с кровати, но кровь бросилась ему в голову, запела в ушах, и он погрузился в громадный водоворот тьмы...
Когда Моргон очнулся, он стоял на коленях на полу, хватал ртом воздух, всхлипывал, и при каждом вдохе и выдохе внутри его что-то грохотало, словно мелкие камешки. Рядом с очагом оказался Хьюриу, он вцепился в Астрина и прижал его к стене, а меч Рорка Умберского, точно язык пламени, касался его груди.
Моргон с усилием заставил себя подняться. Хьюриу и Рорк с ужасом разглядывали онемевшего Астрина. Рорк прошептал со свистом, как будто у него не хватало дыхания на нормальную речь:
- Я не верю. Не верю...
Моргон заметил какое-то движение на пороге. Он попытался заговорить, но голос ему не повиновался, и Моргон сумел издать только сдавленный хрип. Все находящиеся в комнате непонимающе взглянули на него.
- Хьюриу.
Король резко обернулся. В дверях стоял Астрин. С секунду ни он, ни Хьюриу не двигались. Затем глаза Хьюриу потемнели, и он сказал, словно предостерегая:
- Будь осторожнее. У меня нет твоего дара видения. Если я тебя с кем-то перепутаю, я никогда этого не пойму. Рорк резким голосом позвал:
- Хьюриу!
Силуэт человека, к груди которого был приставлен меч Рорка, таял на глазах. Точно дым, проплыл он мимо них и неожиданно исчез. Но вместо него в комнате появилась, словно соткавшись из воздуха, белая птица - появилась и кинулась на Астрина.
Он замахал руками, птица ударила его клювом в лицо. Они закричали вместе Астрин и птица; Астрин упал, зажимая ладонями глаза. Моргон первым оказался рядом с ним, схватил его голову, повернул к себе и увидел, как между сомкнутыми пальцами, закрывающими глаза, сочится кровь.
Позади них раздался грохот разбившегося оконного стекла, и в комнату со стоном ворвался ветер. Птица, словно услышав чей-то призыв, вылетела в окно.
Хьюриу подбежал к Астрину. Что-то шепча, нежно и бессвязно, от оторвал пальцы Астрина от его лица, глубоко вздохнул и приказал побледневшему пажу, который, не спуская с них глаз, стоял в коридоре:
- Приведи Анот.
Астрин, с закрытыми глазами, объяснил дрожащим голосом:
- Я действительно собирался уехать, но не смог. Тогда я решил вернуться в комнату Моргона, чтобы посмотреть, здесь ли вы все еще, и, когда проходил через зал, увидел... Увидел, как я сам вхожу в комнату - перед самим собой. Так что мне пришлось проделать нечто такое, чего я никогда не смог бы прежде. Я послал к вам зов сквозь камни, прямо в ваш мозг, я послал, впервые в жизни, чародейский
зов. Сделать это было очень трудно, но вам нужно было доказательство.
- Я понимаю. Лежи тихо... - Король умолк и после продолжительной паузы добавил: - Так давно это было... Эта белая птица...
Король снова замолчал, став на колени и склонившись над Астрином. Внезапно он вскочил на ноги, Рорк схватил его за плечо:
- Хьюриу...
Король оттолкнул его и зашагал по пустому длинному коридору. Моргон закрыл глаза.
Пришла госпожа Анот, мрачная и запыхавшаяся, чтобы наложить повязку на глаза Астрина. Рорк помог ему встать. Моргон подошел к окну, потрогал разбитое стекло. И увидел далеко за Кэруэддином разрушенный город на Равнине Королевских Уст, разбросанные камни, точно кости какого-то гигантского безымянного человеческого существа.
Моргон оделся, спустился в большой зал. Отблеск каминного огня слабо мерцал в звездах, на поверхности арфы. Моргон взял инструмент, перекинул через плечо украшенную самоцветами перевязь. Услышав позади чьи-то шаги, он обернулся и увидел арфиста Высшего. Он подошел и тронул звезды.