Быть шпионом во вражеском лагере непросто. В этом наблюдении не было ничего особенно оригинального или удивительного – у правды редки подобные атрибуты. Но от этого было нисколько не легче. Чтобы тайно работать на вражеской военной базе, тебе нужны глаза в большем количестве чем у грана и наблюдательность как у мужчины-х'немте. Надо всегда держать в уме что шпион – посторонний, чужак; никогда не ослаблять внимание – ни даже на секунду.
Не то, чтоб кто-то имел причины подозревать шпиона – тем более, что сейчас хатт и прежний адмирал показали, что они не те кем кажутся; и при этом они оба были мертвы. Но это война и шпионов, как правило казнят когда ловят. И их ловят – причем многих – в местах куда менее приятных, чем Ремсо на какой-то позабытой планете, в глухом уголке галактики.
Еще более усложняло положение то, что были смерти. Смерти, за которые шпион, который служил двум хозяевам под двумя именами – Столп для сепаратистов графа Дуку и Линза для Черного Солнца – был, по крайней мере, частично ответственен. Важно ли было для мертвецов что виноват тот, кто известен как Столп или Линза?
Нет.
А важно ли для одной из двух тайных испостасей, если вторую найдут и казнят?
Это вызвало унылую усмешку.
Столп – первая кличка была той, с которой шпион обычно отождествлял себя, будучи завербован сепаратистами раньше, чем "Черным Солнцем" – симпатизировал многим из этих людей. Недавняя смерть одного из врачей оказалась неожиданно болезненна для него, хоть она и не была результатом его подпольной деятельности. Столп часто думал про опасность повседневной жизни среди врагов. Даже если живешь среди племени убийц – обязательно появится какая-то привязанность к кому-либо из них. А среди врачей, медсестер и прочего персонала убийц не было – все они были целителями, и если к ним попадал павший враг – они уделяли раненому то же умение и заботу, что и одному из своих. Их долгом было спасать жизни а не судить их.
И потому было тяжело когда – как Столп или Линза – шпион был вынужден причинять им боль, что порой становилось необходимым.
Конечно, со справедливым возмездием придет и долгожданное освобождение, хоть боль не утихнет и за десятилетия; но порой цель казалась невозможно далекой, скрытой в тумане плотном, как испарения струящиеся с бесконечных болот, и мелкие детали повседневной жизни – такие как дружба, заботы, связи – начинали брать верх.
Столп вздохнул. Никто не может построить деревянный дом, не срубив деревьев, но от этого не становится легче, когда гигантское синедерево падает на того, кто считал тебя другом и коллегой. И все же этого не избежать – как бы оно порой ни было больно, но это долг и он должен быть исполнен.
От этого никуда не деться.
И никак.
Столп застыл перед окном своего домика, глядя на базу. Ремсо-Семь сейчас по большей части была отстроен; переезд из низин на плато был закончен с относительно небольшими затруднениями. Административный центр, вспомогательные строения и самое главное – медицинский и хирургический комплексы были поставлены строительными дроидами меньше чем за двое местных суток, а дронгарский день был примерно двадцать три стандартных часа. Кантину и столовую закончили до наступления ночи третьего дня. По крайней мере с виду – все возвращалось в нормальное русло.
Но не без потерь.
Ценой переезда, выполненного под массированным обстрелом сепаратистов стали: потеря трех пациентов – все от травм, связанных с перемещением, пятнадцать раненых и смерть одного врача – Зана Янта.
Как это печально. Янт был не только прекрасным врачном но также и превосходным музыкантом и порой магией своей кветарры он заставлял застыть всю базу. Он в самом деле мог заставить инструмент петь, рождая мелодии настолько прекрасные что, казалось, они могут позвать умирающих солдат вернуться назад с порога вечности.
Но не было ни композиций, ни фуг, ни рапсодий, которые могли бы вернуть Зана Янта обратно.
Столп отвернулся от окна к столу, который почти загородил собой одну из стен. Сепаратисты хотят улышать последние новости, а значит надо составить одно из комплексно-кодированных сообщений и послать его силам Дуку. Процесс был громоздким и сложным; после того как сообщение шифровалось сложным кодом, по протоколу секретной передачи его требовалось отправить на досветовых волнах по соединению через гиперпространственную чревоточину, а не на обычной подпространственной несущей частоте.
Занятие от начала и до конца сложное и утомительное – но необходимое; не раскодировать сообщение в срок могло стать фатальной ошибкой. Предупреждение об атаке, которая убила доктора Янта, пришло в одном из таких сообщений и раскодируй Столп его раньше – жизнь Янта могла продлиться чуть дольше. Это был урок, который надо запомнить. Каким бы нудным и долгим ни был процесс, – Столп нуждается в ресурсах и помощи Дуку, чтобы бить по Республике, а ради этого можно и потерпеть. Лучше разгребать их вовремя.
Но легче от этого не становится…
Ден отдал должное Кло Мериту – экванийский терапевт не встопорщил усы в изумлении, когда репортер явился вместо Джоса Вондара. Если честно, из них двоих хозяин кабинета куда уверенней чувствовал себя в этой ситуации, чем Ден – тот в приемную психолога пришел первый раз в жизни.
Это было решением, принятым в последнюю минуту – как он нервно обьяснил Мериту. Он не думает, что ему стоит переложить свою ношу на другого – ни на широкие плечи экванийца, ни на чьи-либо еще – по крайней мере, пока несколько высокооктановых Банта Бластеров размягчают его лобные доли достаточно чтобы разговориться. Ден твердо был уверен, что бармены проводят самую лучшую терапию, так он Мериту и сказал.
Мерит кивнул и добавил – Порой это так. Веришь или нет, но неколько моих лучших сеансов – экспромпты, но тем не менее запоминающиеся – cлучились в похожих обстоятельствах. Но, все же – обычно я недолюбливаю подмены пациентов, особенно случившиеся в последнюю минуту. Впрочем, на этот раз я посмотрю на это сквозь пальцы. – Он подался вперед. – Итак что же привело Дена Дхура в мою скромную келью?
Ден пожевал пухлую нижнюю губу. Проклятье, а это было куда труднее чем могло показаться. Он никогда не думал, что будет так волноваться просто разговаривая…
– Джос сказал, что я могу занять его время. – наконец выдавил он. – Он сейчас по макушку в раненых солдатах.
Поначалу Мерит на это не ответил. Потом он откинулся на стуле и сказал:
– И…?
Ден уже мог сказать, что это становится совершенно не смешно.
– Ну в общем… он сказал, что мне это нужно больше, чем ему.
Мерит выглядел слегка удивленным.
– Неужели? Что ж, это, конечно, против принципов моей профессии – открывать что-либо о приватных сеансах пациента, но я бы сказал что для доктора Вондара это очень смелое заявление.
– Я знаю. – ответил Ден, с облегчением от возможности пусть даже на минуту обсуждать проблемы Джоса вместо своих собственных. – Смерть доктора Янта действительно очень сильно его ранила. Я хочу сказать – он все время сталкивается со смертью в операционнй, но тут все иначе – Зан был его другом. И это было нелепо. Так нелепо… но какой еще бывает смерть на войне?
Мерит кивнул. Ден понял что уже чувствует себя гораздо более спокойно – может быть это было как-то связано с эмпатическими способностями экванийца. Чем бы это ни было, благодаря этому с психологом было легко говорить. А впрочем, Ден все равно предпочел бы алкоголь.
– А как его смерть задела тебя? – спросил Мерит.
– Тяжело. – проговорил Ден. -…но не так тяжело, как это ранило Джоса. Не думаю что она кого-либо ранила так же тяжело, как Джоса. В смысле… я в общем-то не слишком хорошо знал Зана… он появлялся для партии в саббак, иногда он играл на кветарре, но…
Мерит откинулся в кресле.
– Но ты хотел бы поговорить не о его смерти, не так ли?
Ден удивленно уставился на психолога.
– А ты неплох. – сказал он. – Очень неплох.
– Вот потому мне и платят большие кредитки.
Несмотря на комфорт, Ден заерзал в формкресле.
– Ну, это как раз так… я недавно раскопал немного данных про народ, который поубивал Фоу Джи – если помнишь, он погиб в своей атаке из одного человека.
Мерит не пошевелился, но что-то в нем располагало репортера продолжать.
– Большим шишкам удалось выставить его как героя – мою историю никто и десятиметровой силовой пикой трогать не хочет. Джи был убийцей, холодным как вакуум, когда был жив. Сейчас он сусальный герой. А оказывается, что и на самом деле он может им быть.
– Что ты имеешь в виду?
Ден тряхнул щеками.
– Он уничтожил целое отделение салиссианских наемников и боевого супердроида. Никогда ничего подобного не видел. Падаван Оффи сказала, что он просто впал в боевое безумие берсерка. Но он знал что делает – он позаботился заснять себя и отоослать крон мне.
И согласно моим источникам – он не просто случайно наткнулся на этих наемников. Это была элитный боевой отряд на тренировочной миссии, посланный сюда, поскольку их подготовка была наилучшей. Предполагают, что они были ударным отрядом, готовившимся к масшабной внезапной атаке.
– Так что ты пришел к тому, что считаешь неизбежным выводом: что Фоу Джи вместо того, чтобы просто наслаждаться оргией безумного убийства, отдал свою жизнь в порыве героизма который, возможно, принес большое благо Республике.
– Я не полностью сбрасываю со счетов элемент оргии-безумного-убийства. – ответил Ден.
– Но в общем – да. – Он помолчал. – Когда я это услышал – я застыл на месте. Окаменел. Я чувствовал себя так, словно сам Джи врезал мне под дых. Я думал, что знаю его как облупленного; он был бешеным как онемевший гивин и он не мог оставаться опозоренным – как он считал – джедаем-падаваном. Знаешь – он как-то победил рыцаря-джедая на соревнованиях. Так что он направился к линии фронта и ушел в сиянии славы. Просто.
– Именно. И это позволяло тебе чувствовать праведное возмущение, когда его восхваляли как защитника.
Ден вздохнул.
– Я почти двенадцать стандартных лет в репортерах, док, и если кто-то знает что галактика не делится на черное и белое – так это я. Но сейчас я чувствую себя как какой-то кублет у которого молоко на губах не обсохло – который только что узнал, что сенатор от их системы берет взятки. Я чувствую себя… преданным. – Он хмыкнул, тряхнул головой и посмотрел на Мерита.
– Почему?
– У меня есть теория. Как и у тебя. Давай сначала послушаем твою.
Ден скептически взглянул на него.
– А почему не твою для начала?
– Это мой офис.
Мерит чуть улыбнулся и Ден не удержался от ответной усмешки. "Психолог, джедай и Безмолвный в одном лагере." – подумал он. "Неудивительно что психическая энергия здесь гуще болотного газа."
Он поджал губы, потом поджал плечами.
– Падаван Оффи сказала мне, что у меня "аура" героя. – выложил он.
– И ты действительно подтвердил это, когда спасал кветарру Зана.
– Это ему очень помогло, ага. На его похоронах никто на ней не играл. Cлушай, док, я не хочу быть героем. Герои, по моему опыту, могут получать медали, но куда чаще они дохнут.
– Никто тебя не заставляет быть героем, Ден.
– Это хорошо, потому что они бы разочаровались. Но я не хочу и чтобы какого-нибудь бешеного нексу идолизировали как героя. Я просто хочу, чтобы люди знали правду.
– Твою правду. – заметил Мерит. – Твою версию событий. И ты хочешь чтобы они более чем просто знали – ты хочешь чтобы они поверили.
Ден нахмурился в ответ.
– У тебя осуждающий тон.
– Я не одобряю и не осуждаю. Это просто взгляд со стороны. Но – добавил Мерит, – при всей его скромности, это взгляд который подкреплен значительным опытом работы с людьми.
Ден внезапно почувствовал себя очень неуютно. Он не хотел выслушивать теорию Мерита; ему было не интересно идти по узкой тропке, по которой его вел психолог. Он встал и повернулся к двери.
– Слушай, я пожалуй пойду. Почти стемнело а я еще ни одного стакана не опрокинул. Не хотелось бы пропускать.
– Ты можешь какое-то время прятать это от себя на дне стакана, Ден. – проговорил Кло Мерит. – Если ты так поступишь – могут случится две вещи; первая – стакан должен будет становиться все больше и больше, чтобы защитить тебя от того, что ты не хочешь увидеть. Однажды ты в него свалишься.
– А другая?
Мерит пожал плечами.
– Ты посмотришь. И разберешься с тем, что увидишь.
– Ужасно. – ответил Ден. Он активировал дверь и шагнул наружу, в свет заходящего солнца. – Из тебя вышел бы паршивый бармен, док.