- Конечно, мой великий царь. Но ведь иногда, когда убивают животное, его труп оставляют ненадолго на земле, чтобы люди видели его, и только потом зарывают. Делают так, чтобы потом не поползли слухи, будто бы это был труп еще одного угнетенного.
- Но ведь решить такую задачу непросто.
- Да, мой царь, непросто, но это твоя задача, и тебе ее решать. Тебе необходимо знать, когда, как, где и кто занимается такими вещами.
- Да, Забиба, все верно, но путь этот сложный, а иногда и тернистый.
Отвечала Забиба:
- В этом и заключается роль и ответственность царя, мой господин. Путь его труден и тернист, и все потому, что он не признает одной стороны, одного состояния или одного цвета, и нет у него одного четкого направления. Цвета и состояния меняются постоянно вместе с цветами жизни, ее мотивами и направлением движения. Еще труднее будет, если царь не пожелает быть цветом среди других цветов, если его движения и ритм не будут соответствовать движению и ритму жизни вокруг него. Если он, выбрав себе цвет, остановится на нем и будет выделять его среди всех остальных. Если этот цвет будет главной особенностью его личности, если он изберет для себя движение и ритм, которые удобны только ему.
Тогда царь сказал:
- Быть тому! Я прикажу кому-нибудь докопаться до сути.
- Если позволишь, мой царь, я попрошу тебя приказать арестовать всех тех, кто знал о готовящемся заговоре и не предупредил тебя о нем или принял в нем участие.
- Один из них тот, кто хотел убить меня и ранил тебя, когда ты закрыла меня собой, моя любимая, верная и преданная Забиба.
- Один - всего лишь наконечник отравленной стрелы, мой великий царь, поэтому так необходимо найти лук и колчан, да еще те стрелы, которые не были выпущены, потому что не представился случай или потому что обстоятельства и характер цели этого еще не потребовали.
- Но ведь убийца держал в руке меч, лука у него не было, Забиба.
- Я говорю только аллегорически, царь мой. Каждое понятие из тех, которые я упомянула, можно приписать человеку. Стрела символизирует одного человека, стрелы - многих людей. Колчан может символизировать тех, кто организовал этот враждебный акт и готовил его. Лук означает выбор плана и средств для его осуществления.
- Теперь все понятно, Забиба! Мы непременно все узнаем, когда соберем тех, кто займется поиском истины. И бросим в заключение каждого, кто этого заслужил.
После этих слов Забиба сказала царю:
- В таком случае придется сразу же схватить некоторых из тех, кто нас окружает, иначе в отчаянии своем они нападут на нас. Кое-кто из них был вместе с убийцей, в этом не может быть никакого сомнения.
- Но я никого не заметил рядом с ним, Забиба.
- Жена твоя, царица, была с ним, в месте, которое удалено от ее покоев. Она пришла к нему тайно и, вероятно, играла свою роль в том, что произошло.
- Разве женщине доступно играть какую-либо роль в заговоре?
- Да, мой великий царь. Роли в заговоре расписываются между всеми, преданными делу. И если в этом деле есть свои обязанности у мужчины, они могут быть и у женщины.
Царь сказал:
- Я заметил ее и удивился ее присутствию. У меня не возникло подозрения, что она пришла сюда не случайно, или, точнее сказать, я не задал себе вопрос о том, почему в тот самый момент она оказалась там.
Сказала Забиба:
- Некоторые цари сомневаются во всем, поэтому у них не остается убеждения, на которое опиралась бы их совесть и на котором строились бы их размышления. Их раздирают сомнения, словно они впервые увидели перед собой жизнь и пути ее. Мы не хотим, чтобы ты был таким, и не желаем тебе этого. Но есть и такие, кто не подвержен сомнениям, потому что не прислушивается к своей душе и к своему окружению, не придает им особого значения.
- Это описание распространяется и на меня, Забиба?
- Нет, царь мой, боже упаси меня от такой мысли. Я буду казнить себя, если несправедливо тебя обижу. Но то, что заставило тебя не придать значения роли царицы, как ты сам это описал, исходило как раз из твоего сомнения в том, что она играла такую роль. И все потому, что ты ни при каких обстоятельствах и ни в коем случае не мог предположить, что она твой враг. А еще из-за твоего чувства неограниченного могущества, которое позволило тебе не принимать меры предосторожности и стало причиной беспечности, заманившей тебя в ловушку. Еще ты считаешь, что если что-то принимаешь и что-то отвергаешь в отношениях с людьми, то и другие люди поступают точно так же. Из-за недостатка опыта это приводит к ошибкам при оценке людей, ибо не все люди похожи на того, кто ими управляет. Они будут плохими, если с ними плохо обходиться, и добрыми, если обходиться должным образом, но твое влияние на их качества будет весьма незначительным.
Ты игнорировал ее как человека и оставил ради других жен и наложниц. Поэтому ты и не придал значения ее присутствию и не потрудился расспросить о том, почему она там оказалась. Ты не удостоил ее взглядом и повел себя по отношению к ней так, будто она простая вещь. Лучше сказать, ты взглянул на нее как на одну из тех, кому обычно положено находиться за занавеской, чтобы вовремя являться и выполнять все твои требования, обслуживать гостей или выполнять обязанности стражи, а не как на царицу или хотя бы как на одну из своих жен.
- Итак, Забиба, ты считаешь, что ее необходимо схватить и бросить в тюрьму?
- Нет, мой великий царь, если ты не против, я предлагаю содержать ее не в тюрьме, а в укромном месте, а дело ее должно стать тем трупом, который следует немедленно закопать. Полагаю, что лучше всего содержать ее во дворце, только не в твоих личных покоях. Пусть кто-нибудь прислуживает ей, но не из числа тех, кто прислуживал ей как царице. Тот, кто будет служить ей и охранять ее, должен получить от господина моего царя четкие указания. Самое важное, что эти указания должны содержать формулировки типа "разрешается", а не "запрещается". Если тот, кто будет ответственен за это дело, запутается и что-то будет ему неясно, он должен сразу же прийти с этим к царю.
- А почему нельзя определить, что запрещается?
- Если установить то, что запрещено, границы того, что разрешено, расширятся до бесконечности, и каждый сможет толковать это так, как ему будет удобно. Вместе с тем, если установить то, что запрещено, каждый заинтересованный человек будет считать своим долгом по собственному усмотрению вносить новые запреты. Запреты устанавливать можно, но только не в этом случае, мой великий царь. Это допустимо тогда, когда речь идет о законе для народа, чтобы дать людям широкое пространство для деятельности и суждений и чтобы люди знали, что им запрещено, запомнили это и не совершали недозволенного.
- Но почему не оставить с ней тех, кто прислуживал ей раньше, а обязательно заменять их новыми людьми?
- Потому что до сих пор она считается царицей, - сказала Забиба. - Как царица, она сохранила огромное влияние на людей, особенно на тех, кто ей прислуживал. Когда она будет находиться в новом месте, которое ты для нее изберешь, люди, которые раньше обращались с ней как с царицей и у которых сформировалось к ней определенное отношение, будут вести себя с ней в соответствии с ее титулом и с удовольствием или без удовольствия выполнять все ее поручения. Если она прикажет им, они позволят ей выходить, куда ей заблагорассудится, пускать к ней всех тех, кого она захочет видеть, и она сможет даже шпионить за тобой. Разве царицы не шпионят за царями?
Засмеялся царь, улыбнулась и Забиба.
- Ты на редкость сообразительна, Забиба!
Забиба сказала:
- Жизнь сделала меня такой, царь мой.
Царь отвечал:
- Я тоже живу этой жизнью, и я старше тебя, но я не знаю тех вещей, которые знаешь ты, хотя все, о чем ты говоришь, находится перед моими глазами. Только когда ты говоришь, я понимаю, что все это правильно.
- Прости меня, мой великий царь, за то, что я с тобой откровенна. Если ты видишь, что я перешла границу дозволенного, молю тебя о прощении и взываю к кротости твоего нрава и к твоему великодушию.
Сказала Забиба про себя:
- Разве не обращаются люди к царям за снисхождением, прославляя и превознося их, исполненные покорности и повиновения, независимо от того, заслуживают они снисхождения или нет.
- Говори, Забиба.
- Я видела жизнь во всех ее прелестях и горестях. Когда я выбираю то, что меня привлекает в жизни, или то, чего я желаю, я не всегда могу получить это, а если мне и удается что-либо получить, оказывается, что это только самая малость того, что я желала. И все это несмотря на жертвы, бесплодные попытки и мучительное ожидание. Я все время живу на открытом воздухе, мою кожу обжигает июльское и августовское солнце и зимняя стужа. Каждый день в этой жизни мне приходится иметь дело с людьми, с которыми я не желала бы общаться, и шагать такими тропами, идти по которым у меня нет никакого желания, а главное, я лишена свободы выбора. У тебя же жизнь складывается совсем по-другому. Ты почти не видишь дневного света, прямые солнечные лучи попадают на тебя нечасто, а стоит тебе немного замерзнуть, как тебе тут же подадут покрывало, или придет та, которая согреет тебя своим телом, или приготовят напиток, от которого согревается тело и улетает душа.
- Но ведь я появился в этом дворце не так давно, а прежде жил за его пределами.
- Да, мой господин. Но ведь ты жил в другом дворце, и люди почитали тебя как эмира. А теперь с тобой обращаются как с царем. Ты был и остаешься лишенным удовольствия жить среди людей. Ты был лишен опыта общения с людьми, которые при необходимости честно, откровенно и без особого умысла говорили бы тебе "нет", вместо того чтобы, имея в виду определенную выгоду, всегда говорить "да". Разве большинство из тех, кто живет во дворцах, не льстит царю, когда он пребывает на пике своего могущества, и не стремится погубить его, как только он ослабнет?
- Да, в этом что-то есть. Можно сказать, что именно так все и произошло с моим изгнанием, последующей коронацией и заговором против меня. Но разве быть простым гражданином почетно? Разве не достойнее быть царем, чем обычным подданным, Забиба?
- Чувство гражданской принадлежности и ответственность гражданина гораздо почетнее, потому что все это честь само по себе, мой царь, ее нельзя ни унаследовать, ни получить в награду. Но никакая честь не будет иметь никакого значения, если ей не будет предшествовать глубокое чувство гражданской принадлежности и ощущение того, что это главная честь в понятиях страны, к которой ты принадлежишь, нации и народа, выполнения обязанностей и долга. Тот, кто обладает этим чувством, с честью несет свое знамя. Быть царем тоже честь, но народ не считает за честь то, что не соответствует понятиям, о которых мы только что говорили, то есть если речь не идет о гражданском чувстве и чести быть гражданином.
Я прожила такую жизнь, мой царь, какую тебе прожить не довелось. Ты не испытал ее течения, не отягощенного грехами и заботами дворца. А когда тебе доводится что-то в этой жизни сделать, ты действуешь как новичок, которому опытный игрок позволил записать на свой счет победу над противником, или как ребенок, которого отец обучает игре. Ты испытываешь удовольствие от того, что тебе удается сделать, и своими действиями можешь одержать победу, но это происходит не благодаря твоему собственному основанию и не благодаря тем способностям, которые приобретают методом проб и ошибок, взлетов и падений, набивая себе шишки.