146562.fb2
- Ты... - Он не смел взглянуть мне в лицо. - Ты не человек. Должно быть, ты - бог.
- Он служит Афине! - Кривя в ухмылке беззубый рот, из-за моей спины возник Политос, выбравшийся из укрытия. - Никто не может противостоять Ориону, слуге богини-воительницы.
Я протянул воину его оружие:
- Как тебя зовут?
- Лукка, - ответил он и только с третьей попытки сумел опустить меч в ножны, настолько тряслись его руки.
- Лукка, у меня нет вражды ни к тебе, ни к кому-либо из хеттов. Отведи меня к полководцу: у меня есть для него новость.
Лукка выглядел донельзя потрясенным. Он собрал своих изувеченных людей: одного с разбитой челюстью, остальных еще не пришедших в себя после моих ударов. Земледелец и его семейство на четвереньках подобрались ко мне и упали к ногам. Я грубо поднял мужчину за плечи и велел женщинам встать.
- Пусть хранят тебя боги! Да исполнят они все твои желания! проговорил поселянин.
Жена и дочери склонили головы, не смея поднять глаза от земли, но я видел слезы, которые текли по их щекам.
Горло перехватило. "Пусть боги хранят меня!" В невежестве своем он полагал, что боги действительно заботятся о людях, что их можно тронуть молитвой или приношением. Что бы сказал этот простак, зная, каковы они на самом деле? И все же, поглядев в наполнившиеся слезами глаза, я не решился избавить его от иллюзий: пусть не страдает понапрасну.
- Да хранят боги тебя самого, земледелец! Ты извлекаешь жизнь из чрева матери-земли... Это призвание благороднее, чем войны и убийства.
Поблагодарив меня, они бросились к хижине и принялись сбивать пламя. Следом за Луккой и его отрядом я шел по горевшей деревне в поисках военачальника хеттов. Политос шел возле меня, воспроизводя - удар за ударом - все, что случилось, запоминая подробности, чтобы суметь рассказать об этом.
Я уже понял, что отряд слишком мал, чтобы назвать его армией хеттов, но других здесь не было, вдалеке тоже, - мы с Политосом видели с холма. Неужели это и есть войско, от которого Гектор и Александр ждут помощи?
Если сюда пришли союзники троянцев, зачем им жечь деревню своих друзей? По деревенской площади - простой поляне посреди жалких домишек, сложенных из сырцового кирпича, - солдаты вереницей тянулись к фургонам и повозкам. Командир хеттов стоял на одной из колесниц, разделяя добычу между офицерами и воинами. Пришельцы забирали жалкий скарб обитателей деревеньки. Они грузили на колесницу двуручные кувшины с вином, цыплят, кудахтавших и бивших крыльями, глиняные лампы, даже сапоги. Поселок оказался небогатый.
Поодаль раздавались крики и плач женщин. Солдаты не собирались брать пленниц с собой, их отводили в сторону, насиловали, а потом оставляли жаловаться на судьбу. Распоряжался грабежом крепкий коротышка, гораздо более похожий на ахейца, чем Лукка и его люди. Его жгучей черноты волосы и густая борода отливали синевой. Всю левую щеку рассекал жуткий белый шрам. Как и остальные воины-хетты, он носил кожаные с металлическими чешуйками доспехи, но более хорошей выработки, а рукоять его меча была инкрустирована костью.
Лукка остановился на почтительном расстоянии от него, я последовал его примеру, за мной жался Политос. Пятеро воинов, хромая, отошли, чтобы заняться своими синяками и ранами.
Командир вопросительно взглянул на нас, продолжая делить добычу. Половину воины складывали возле колесницы, другую половину забирали себе. Я ожидал, сложив руки на груди. Запах гари терзал мои ноздри, крики женщин стояли в ушах.
Наконец поделили последние глиняные горшки и блеявших коз, и командир махнул двум босоногим мужчинам, одетым в грубые куртки, чтобы они забрали его долю добычи и погрузили в ближайший фургон.
"Рабы, - подумал я. - Да-да. Возможно, и феты".
Военачальник устало сошел с повозки и пальцем поманил к себе Лукку. Взглянув на меня, он заметил:
- Судя по всему, перед нами не деревенщина.
Лукка прижал кулак к своей груди и ответил:
- Он заявляет, что пришел с вестью от какого-то великого царя, господин.
Командир окинул меня взглядом:
- Меня зовут Арца. А тебя?
- Орион, - ответил я.
- Ты больше похож на воина, чем на вестника.
Я тронул браслет на моем левом запястье:
- Я принес тебе договор великого царя хеттов о мире и дружбе с великим царем ахейцев.
Арца посмотрел на Лукку, затем обратил глубокие карие глаза на меня:
- Великого царя хеттов? Тогда твоя весть не стоит той глины, на которой написана: у хеттов больше нет великого царя. Вообще нет царя. Старый Хаттусили умер. А великая крепость Хаттусас пылала, когда я в последний раз видел ее.
Политос охнул:
- Значит, царство хеттов пало?
- Вельможи Хаттусаса воюют друг с другом, - отвечал Арца. - Сын Хаттусили, наверно, погиб, но пока это только слухи.
- Тогда что вы здесь делаете? - спросил я.
Он фыркнул:
- Поддерживаем свою жизнь, вестник... Насколько возможно. Собираем дань с этой земли и отбиваем нападения мародеров, которые пытаются отнять у нас наше добро.
Я оглядел деревню. Грязный черный дым все еще пятнал чистое небо. Вокруг трупов, устилавших землю, роились полчища мух.
- А сами вы кто?.. Та же шайка мародеров, - ответил я.
Глаза Арцы сузились.
- Жестокие слова говоришь... вестник, - с насмешкой он подчеркнул последнее слово.
Но я в своих мыслях уже несся далеко вперед:
- Не хочешь ли поступить на службу к великому царю ахейцев?
Он расхохотался:
- Зачем мне служить царю каких-то там варваров? Мне хватит своего отряда! Мы идем куда захотим, берем что захотим.
- Могучие воины, - фыркнул я пренебрежительно. - Сжигаете деревни, насилуете беспомощных женщин. Доблестные деяния.
Уголком глаза я увидел, как побледнел Лукка, отступая от меня на полшага. Я почувствовал, что и Политос тоже попятился.
Арца положил руку на инкрустированный слоновой костью эфес меча.
- Ты похож на солдата, - резко сказал он. - Быть может, тебе захотелось защитить то, что осталось от этой деревни?