- Так, значит, сейчас вы не служите никому?
- Нет, царство рухнуло...
- Бог Израилев сокрушил хеттов, - пробормотал он и на этот раз действительно улыбнулся.
Я взглянул на Лукку, сидевшего поодаль на коне, и ощутил радость оттого, что он, похоже, не понял язык иудея.
- А теперь он сокрушит злых поклонников Ваала, запершихся в их городе.
Бенджамин окинул оценивающим взглядом моих людей, потом снова повернулся ко мне. Глаза его засветились по-новому.
- Ты будешь служить нашему богу и нашему народу. Ты поможешь нам взять город Иерихон, как взял ты северный город, о котором рассказывал.
- Но мы не хотим здесь служить, - возразил я. - Наша цель - Египет.
- Ты будешь служить богу Израилеву, - настаивал Бенджамин. А потом, чуть смягчившись, добавил: - Во всяком случае, эту ночь ты проведешь в нашем лагере и встретишься с нашим великим предводителем Иешуа.
Я помедлил, усматривая ловушку в его словах.
Молодой человек застенчиво улыбнулся:
- Иешуа не простит мне, если я просто отпущу тебя. Он опозорит меня перед собственным отцом.
С этим было трудно спорить.
- К тому же, - добавил он, и улыбка его стала лукавой, - ты не сможешь продвинуться к югу, не столкнувшись с каким-нибудь из колен израилевых. Нас много.
Я покорился неизбежности и смирился с навязанным гостеприимством столь кротко, как только мог.
Израильтян оказалось очень много, сотни семейств заняли широкую равнину между рекой, которая называлась Иорданом, и голыми, обожженными солнцем невысокими горами. Их шатры виднелись повсюду, да еще клубы пыли, когда скот загоняли на ночь за небрежно сколоченные ограды.
Когда заходившее солнце окрасило кровью небосклон и горячий ветер подул вниз, охлаждая раскаленные горы, вонь стала нестерпимой. Но ее здесь словно никто не замечал - кроме нас, пришельцев. Перед шатрами собирались семьи, люди разводили очаги, чтобы приготовить ужин, переговаривались на своем гортанном языке... Играли дети, мальчики перекликались, вызывая друг друга на бой, вооружившись деревянными мечами и щитами. Девочки визжали тонкими голосами.
Но наши взгляды - мой и Лукки - приковал к себе город за высокими стенами, что поднимался на холме посреди равнины. Он возвышался над нею, как Троя над равниной Илиона.
- Вот и Иерихон, - сказал я Лукке.
- Говорят, что это самый старый город в мире, - проговорил он.
- Неужели? Смотри, какие высокие и толстые стены. Они прочнее, чем в Трое. Израильтяне хотят, чтобы мы помогли им взять эту твердыню.
Он недовольно хмыкнул.
- Это можно сделать?
Лукка поскреб подбородок:
- Господин мой Орион, можно взять любой город. Все решает время и число жизней, которые можно отдать ради этого.
Мы встали лагерем подальше от загонов со скотом. Пока люди разбивали шатры, я помог Елене выйти из крытой повозки. Ей теперь незачем было прятаться.
- Люди хотят подыскать себе женщин, - сказал мне Лукка.
Я кивнул, но предупредил:
- Только скажи им, чтобы держались поосторожней и не забывались. Едва ли здешние женщины обрадуются чужеземцам.
Лукка слегка улыбнулся.
- Да, мужчины надежно защищают их, - согласился он. - Но пусть завяжется их дружба, в этом не будет вреда.
- Прикажи им вести себя дружелюбно, - это будет поздно делать, когда им перережут глотки.
Бенджамин возвратился к нам на закате солнца, когда длинные фиолетовые тени поползли по равнине. Он казался взволнованным и обрадованным.
- Иешуа приглашает вас отобедать вместе с ним в его шатре.
И тогда из моего шатра вышла Елена, только что умытая водой, принесенной с далекой реки, в длинном пурпурном платье, с золотым ожерельем на шее и браслетами на руках.
Бенджамин, раскрыв рот, уставился на красавицу.
- Перед тобой Елена, царица погибшей Трои, - проговорил я, решив не упоминать о том, что прежде она царила в Спарте. - Она согласилась разделить нашу трапезу.
Молодой человек закрыл рот не сразу и еще долго не мог отвести глаз от Елены. Наконец он повернулся ко мне и сказал:
- У нас не принято, чтобы женщины трапезовали вместе с мужчинами.
- Твой вождь может сделать исключение для нее.
Онемевший Бенджамин кивнул и отправился извещать Иешуа о неожиданном повороте событий.
Елена подошла поближе:
- Я могу остаться здесь, Орион. Не стоит затевать ссору из-за меня.
- Мне нужно, чтобы ты пошла со мной. Я хочу, чтобы этот самый Иешуа не знаю, кто он у них, - понял, что он не будет распоряжаться мной, как слугой.
- Понимаю. - Она улыбнулась. - А я-то решила, что ты не захотел ужинать без меня.
Я улыбнулся в ответ:
- Об этом я тоже подумал.
Бенджамин вернулся с почетной охраной, которую составляли шестеро мужей в чистых одеждах с короткими мечами в ножнах у поясов. Они проводили нас к широкой низкой палатке из козьих шкур. Мне пришлось нагнуться, чтобы войти внутрь.
Шатер оказался просторным, пол его покрывали потертые ковры. Низкий стол был заставлен чашами с мясом, над которым вился парок, и блюдами, полными оливок, лука и зелени, названия которой я не знал. Вокруг стола на ярко расшитых подушках сидела дюжина старцев. Трапезу возглавлял человек помоложе - его длинные волосы и бороду еще не посеребрила седина, а в глазах горел огонь.