Холодные пронзительные глаза были такие же, как тогда, много недель назад, на холме у Москвы-реки.
- Пантера! - выдохнула Жанна.
- Теперь меня зовут иначе, - поправил он.
- А повадки прежние.
Пантера медленно стянул с головы капюшон и ответил негромко и устало:
- Нет. Мне надоело убивать без цели. Теперь я нашел цель.
- Ты маньяк.
- Я вампир. А вампиры чахнут без чужой крови. Один добрый человек недавно назвал меня Дракулой.
- Вампиры бессмертны, а ты нет. К счастью для добрых людей.
- Ты уверена? Разве меня не хоронили уже?
Если всерьез придираться к словам, то его не хоронили. Просто были люди, которые видели его растерзанный труп.
Но сейчас Пантера нисколько не походил на мертвеца.
А вот на вампира, пожалуй, да. Даже клыки у него были длиннее, чем обычно.
Это даже отмечали в розыскных ориентировках в качестве особой приметы.
- Все повторяется, - сказала Жанна, приглядевшись к его зубам. - Интересно, ты меня загрызешь или снова попробуешь распять?
- Раз шесть или семь. Даже не надейся. Эта казнь для девственниц. А для ведьм у нас другая кара. Только обращенные в пепел не смогут встать в ряды черного воинства, когда наступит день Армагеддона.
- Я девственница, - заметила Жанна. - А мученики попадают в рай. Им нечего делать в рядах черного воинства.
- Поговори об этом с судьями трибунала.
"Тебя сожгут на костре", - сказала Жанне родная бабушка молодой жены Конрада фон Висбадена.
Похоже, Пантера сумел-таки заманить Орлеанскую королеву туда, где кончается зачарованная земля.
А людей на поляне становилось все больше. И слушая доклады новоприбывших, Пантера все больше мрачнел.
Зато Жанна почерпнула из этих мимолетных разговоров других людей много нового и интересного.
Например, что Пантеру теперь называют Торквемадой. И что крестовый поход можно считать завершенным. Причем завершенным безуспешно.
Половина фанатиков погибла в битве на Истре, другая половина затерялась в бескрайних дебрях, погнавшись за голой ведьмой на крылатом коне, который по информации из третьих рук, представлялся чем-то вроде гибрида Пегаса с кентавром и единорогом.
Про такие мутации Жанна еще не слышала, к тому же конь Елены Прекрасной был самым обычным ипподромным мерином, и даже не очень быстрым.
Где теперь Елена, понять было трудно, а вот Варяг сбежал на Русь со всеми, кто еще с ним остался.
Жанны, похоже, вообще не стеснялись, и это был плохой признак.
Впрочем, присутствие живого и здорового Пантеры, страдающего комплексом Дракулы, само по себе было плохим признаком. Прямо-таки просто отвратительным.
А ведь он ко всему вдобавок был еще и зол. И Жанна даже сумела уяснить почему.
Крестовый поход сорвался из-за глупости фанатиков. Все было задумано гениально. Выманить Жанну из Орлеана, взять ее в плен и пообещать ее Мечиславу в обмен на его нейтралитет. А заодно лишить орлеанцев воли к сопротивлению и заставить их растрачивать силы на освобождение королевы.
Но Торквемада не счел нужным делиться своими хитроумными планами с императором. У него было еще с дюжину альтернативных вариантов и какой из них выбрать, он собирался решать сам. А с императора Льва только взял обещание, что тот никуда крестоносцев не поведет, пока не получит от инквизитора разрешающей отмашки.
Лев никого и не повел, но фанатики пошли сами и за ними увязались приблудные, что и привело к закономерному результату.
Жанна захвачена, но годится она теперь только на костер. Даже если подданные кинутся освобождать ее всем королевством, завоевывать Орлеан Торквемаде не с кем.
- Я слышал, будто в твоих руках ключ к империи Запада, - сказал он неожиданно. - Якобы только ты можешь вручить ему корону и утвердить его права на престол. И если ты это сделаешь, то все признают его истинным Императором Запада.
- Наоборот. Если все признают кого-то истинным императором, то он получит престол и корону только после того, как с этим соглашусь я.
- Понятно. Право liberum veto. Но у каждой палки два конца и перевернуть ее ничего не стоит. Ты узурпировала это право и никто не возразил. Так почему бы тебе не воспользоваться этим правом. Вдруг опять никто не возразит.
- Неужели ты хочешь, чтобы я короновала этого вашего Льва. Да его место в зоопарке. Я как раз знаю одну пустую клетку, могу подсказать. Я сама выпустила из нее всех львов, так что место вакантно.
- Я наслышан о твоих подвигах. И даже могу помочь водворить упомянутое лицо в вышеназванную клетку. Я не настолько глуп, чтобы делать тебе подобные предложения. Так что речь не о Льве.
- А о ком?
- Что ты скажешь, например, о Заратустре?
- А что ты скажешь, о нем?
- Допустим, я служу ему.
- Разве ты способен кому-то служить?
- Бесы просят служить, но я не служу никому. Даже себе, даже тебе, даже тому, чья власть.
Торквемада сбился на чужие слова, но Жанна не стала обращать на это внимание.
- Значит, ты не служишь Заратустре?
- Я пью кровь его врагов.
- И о чем мы тогда говорим?
- О том, что он уже здесь.