-- Нет... впервые вижу такого. Наверное, какой-нибудь вредитель. Надаем ему сейчас по шее, посадим в снег да и поедем дальше.
-- Правильно, -- согласился Взломщик, -- нечего ему здесь делать. А ну давай его за руки, за ноги...
Карлуша, тревожно переводивший взгляд с одного на другого, в испуге завопил:
-- Стойте! Не надо в снег! Я не шпион, я не вредитель! Я -- Карлуша!..
-- Ах, так ведь это же Карлуша! -- будто только что признал его Шестеренка. -- Та самая выдающаяся личность! Позвольте автограф. Распишитесь, не сочтите за труд. Во-он там, на снегу, подальше, за тем пригорком, будьте любезны.
-- Да, теперь я тоже его узнал, -- сказал Взломщик. -- Надо эту личность развернуть обратно, в Песочный город. Только ведь мы уже проехали больше половины дороги... И когда он только успел спрятаться!
-- Братцы! -- воскликнул Карлуша со всей искренностью. -- Честное слово, я не хотел прятаться! То есть я даже не знал, что вы куда-нибудь поедете, я только спрятаться хотел... то есть...
Увидев, что Карлуша не врет, а только путается, Взломщик и Шестеренка решили оставить его в покое. "Метелица" рванула с места, и в дороге постепенно прояснилось следующее.
Ранним утром, когда все спали, в коридоре задребезжали настойчивые звонки, и заспанный Взломщик поплелся к телефону.
-- Вас беспокоит писатель Баян! -- зазвучал в трубке мягкий, но настойчивый голос. -- Писатель Баян. Помните, вы как-то были у нас в Парке?
-- Да, да, конечно, рад вас слышать, дружище!
-- Простите, что беспокою вас в столь ранний час, но у нас произошло чепе!
-- Что произошло?
-- Че-пе! Чрезвычайное происшествие! Срочно необходима ваша помощь. Поймите, ближе, чем до вас, мне ни до кого не удалось дозвониться. Я думаю, что сейчас еще все спят!
-- Да-да...
-- Скажите, пожалуйста, господин Взломщик, нет ли у вас, случайно, сварочного аппарата?
Взломщик подтвердил, что сварочный аппарат у него имеется.
-- В таком случае не могли бы вы сейчас как-нибудь одолжить его нам? Речь идет буквально о спасении гнома.
-- О спасении кого? -- Взломщик моментально проснулся, услышав, что речь идет о чьем-то спасении.
-- Тормашкина, изобретателя... Вы должны его помнить!
-- Да, конечно. Что с ним?
-- Вы понимаете, он запер себя в металлическом гараже. Дикая случайность! Дверь необходимо срочно разрезать сварочным аппаратом, иначе Тормашкин замерзнет!
-- Немедленно выезжаем! -- закричал Взломщик без дальнейших расспросов, досадуя на то, что потратил столько времени на совершенно лишнюю болтовню. -- Выезжаем, ждите!
-- Но как же вы добе...
"Как же вы доберетесь?" -- хотел спросить Баян, но Взломщик уже бросил трубку. Он разбудил Шестеренку, они погрузили в багажник "Метелицы" сварочный аппарат и, взявшись разом, выкатили машину на поверхность.
Карлуша, который в это время видел страшный сон про Ослика и лунотрясение, не проснулся, а его никто не заметил, потому что за спинки сидений не заглядывали.
Глубокий снег с настом остался позади, и легко скользившие до этого полозья зарылись в неглубокий пушистый снежок. Взломщик нажал кнопку на пульте управления, полозья убрались в корпус, и "Метелица" легла на плоское, напоминающее одну широкую лыжу днище. Укрепленный позади авиационный винт прибавил оборотов, и машина помчалась с прежней скоростью.
Карлуша, развернувшись, смотрел через заднее стекло: мчавшийся на всех парах снегоход оставлял за собой огромное облако снежной пыли, раздуваемой мощным пропеллером. "Вот почему его назвали "Метелицей"", -- догадался Карлуша.
Русло реки стремительно петляло, и вскоре за обрывом показалось колесо обозрения, стальные горки, карусели и домики с дымящимися трубами. Местные гномы поссорились с барышнями и обустроили свой городок прямо в парке аттракционов.
"Метелица" с разгону влетела на пляж, легко поднялась в гору и, сбавив скорость, выехала на главную "улицу" поселка.
Дома в Парке стояли запорошенные снегом, и Взломщик с Шестеренкой, растерянно озираясь, никак не могли понять, где дом Тормашкина. Что касается Карлуши, то он никогда прежде здесь не был.
Но вот, проезжая на медленном ходу мимо одной из улочек, они увидели в глубине толпу и, не долго думая, свернули.
-- Сюда! Сюда! -- послышались голоса, и вскоре "Метелицу" окружили здешние гномы.
Как только прибывшие спрыгнули с подножки, каждый по очереди попал в пушистые объятия писателя Баяна, одетого в меховую шубу, меховую шапку и меховые варежки. Голос у него тоже был мягкий и пушистый.
-- Тот самый Карлуша! -- радостно воскликнул Баян. -- Это просто замечательно, что вы тоже здесь! Мне нужно с вами о многом поговорить, но это после, после...
Металлический гараж, в котором угораздило запереться несчастного Тормашкина, имел довольно скромные размеры. Как выяснилось, он предназначался не для автомобиля, а для недавно изобретенного Тормашкиным снежного мотоцикла, работавшего на искусственном льду -- таком, какой бывает в ящиках у продавцов мороженого. В бак с этим льдом поступал кипяток, происходила бурная реакция, и образовавшийся холодный пар ударял в цилиндры двигателя.
Случилось же вот что. Накануне вечером Тормашкин возился в своем гараже с мотоциклом, отлаживая двигатель, и, по причине необычайно холодных испарений искусственного льда, застудил себе горло. Он совершенно лишился голоса и мог только почти беззвучно шипеть и жестикулировать.
И тут следует пояснить, что все предметы, замки и механизмы в доме и подсобных помещениях Тормашкина работали по совершенно особенной, недавно изобретенной им оригинальной системе.
Однажды ему пришло в голову, что во множестве имевшиеся в его доме кнопки безнадежно устарели. И тогда Тормашкин изобрел особого рода датчики, которые реагировали не на примитивное нажатие кнопки, а на звук его голоса.
Условным сигналом для срабатывания скрытых механизмов служило кодовое слово -- "открыть", "закрыть", "поднять", "свет", "мотор" и тому подобные команды, произносимые голосом хозяина. Кстати сказать, Тормашкин, как и многие другие изобретатели, был довольно рассеян и часто путал кодовые слова, в результате чего получал дверью по носу, обливался кипятком в душе или же откидная кровать с размаху припечатывала его к стене.
И вот последнее непредвиденное обстоятельство -- внезапная и полная потеря голоса -- застигло его в самое неподходящее время: запертым в металлическом гараже, зимой, с кучей искусственного льда в двигателе мотоцикла. Датчик замка был наглухо вмонтирован в металлические ворота, и подобраться к нему не было ни малейшей возможности.
Тормашкин принялся колотить чем попало по железу и разбудил жившего по соседству писателя Баяна. Тот попытался сломать ворота при помощи металлического лома, но поднятым шумом добился только того, что перебудил половину поселка и вокруг гаража понемногу стала собираться толпа. Приложив ухо к железу, можно было слышать, как внутри разминается Тормашкин, чтобы совсем не замерзнуть. Кто-то предложил разрезать ворота сварочным аппаратом, и Баян вспомнил, что в Песочном городе живут механики Взломщик и Шестеренка, у которых такой аппарат наверняка должен быть. Дальнейшее нам уже известно.
Всю ночь жители Парка, меняя друг друга, жгли перед одной из стен гаража костер, чтобы Тормашкин с другой стороны мог возле нее греться. Когда же в полдень на улице показался снегоход и два гнома в меховых кожаных куртках подтащили к воротам гаража сварочный аппарат, все облегченно вздохнули.
Но Взломщик и Шестеренка почему-то не спешили начинать работу. Они молча обошли кругом небольшую коробку гаража, имевшую высоту чуть больше их собственного роста и не более полутора шагов в поперечнике, переглянулись и обратились к уважительно следившим за ними гномам:
-- Слушайте, братцы, а дно у него имеется?
-- Кажется, дна нет, -- сказали соседи.
-- А вы поднять его пробовали?
Гномы удивленно загудели; такое неожиданное техническое решение почему-то не приходило им в голову. С утроенной энергией заколотил по стенке Тормашкин, который давно уже все понял, но не мог сказать.
-- А ну-ка возьмем все разом, -- скомандовал Взломщик.