- Конечно, - донесся мрачный голос. - Пошел ты к такой-то матери, Ниман. Еще один щелчок, и следующая шумовая волна накрыла связь.
С видом загнанного зверя Траск поднял голову.
- Ничего страшного, - успокоил его Харрингтон. - Я могу оставить свою информацию у вас. Мы можем продолжить наши дела, мистер Траск. Но я бы предпочел сделать это с глазу на глаз. Доктор Ласки, вы не будете возражать?
Сол поправил очки, моргнул и встал. Траск смотрел на него широко раскрытыми глазами. Френсис садистски улыбался. Сол повернулся, быстро вышел из кабинета сенатора и уже бегом добрался до приемной. Он вспомнил о секретарше, немного помедлил, но затем без колебаний бросился во всю прыть по коридору.
Из-за угла появились четверо. Сол обернулся и увидел, что с противоположного конца коридора бегут еще пятеро в темных костюмах - двое из них свернули в кабинет Траска.
Он оглянулся как раз в тот миг, когда оставшееся трио охранников в едином движении подняло свои револьверы, образовав ровный ряд рук - даже на таком расстоянии черные отверстия дул казались огромными. И вдруг Сол словно куда-то перелетел.
В безмолвии его сознания раздался вопль Френсиса Харрингтона. И Френсис смутно ощутил в окружающем его мраке внезапное появление Сола. Теперь глазами Харрингтона они вместе смотрели, как Ниман Траск, приподнявшись в своем кресле, что-то кричал и вздымал в мольбе руки.
- Auf Wiedersehn, - промолвил Френсис Харрингтон голосом нацистского оберста и разжал кулак.
Южные двери и стена коридора взметнулись вместе с огромным шаром оранжевого пламени. Сол вдруг осознал, что летит по воздуху навстречу тем троим в темных костюмах. Их поднятые руки отбросило назад, один из револьверов разрядился, но звук выстрела заглушил пронесшийся по коридору грохот, а затем охранники тоже полетели, кувыркаясь, назад и врезались в стену за секунду до Сола.
Но даже врезавшись в стену и ощущая, как над ним смыкается тьма, Сол успел расслышать отголосок - нет, не взрыва, а старческого голоса, произносящего "Auf Wiedersehn".
Глава 7
НЬЮ-ЙОРК
Пятница, 26 декабря 1980 г.
Шерифу Джентри нравилось лететь в самолете, хотя он совершенно не думал о цели своего путешествия. Это состояние подвешенности в герметизированном салоне на высоте нескольких тысяч футов над облаками определенно способствовало размышлениям. Место его назначения - Нью-Йорк - всегда представлялось шерифу конгломератом поводов для безумия, выражающихся в массовом сознании, уличной преступности, паранойе, переизбытке информации и тихом сумасшествии. Джентри давно уже понял, что большие города не для него.
Он знал дорогу через Манхэттен. Когда сто лет назад он учился в колледже в разгар Вьетнамской кампании, они с друзьями провели в этом городе не один уикэнд - однажды они взяли напрокат машину в Чикаго у его знакомой девушки, работавшей в автосервисе неподалеку от университета, и накатали две тысячи миль. После четырех бессонных ночей они вшестером закончили тем, что в течение двух часов объезжали пригороды Чикаго ранним утром, чтобы цифра реального километража оказалась ниже зарегистрированной в бланке.
Джентри сел в автобус, курсировавший до порта Оторити, а там поймал такси, чтобы добраться до гостиницы "Эдисон". Отель был старый и уже начинал утрачивать свою славу - теперь его основными постояльцами были проститутки и нищие туристы, хотя он сохранял атмосферу былой степенности. В кафетерии заправляла горластая, неотесанная, но очень умелая пуэрториканка, а номер стоил треть того, во что обычно обходились манхэттенские гостиницы. В последний раз он был в Нью-Йорке, когда сопровождал восемнадцатилетнего юнца-иностранца, убившего в Чарлстоне четырех продавцов в универсаме - тогда округ оплатил расходы шерифа и стоимость гостиничного номера.
Джентри залез под душ, чтобы смыть дорожную пыль, надел удобные синие вельветовые брюки, старый свитер с высоким горлом, коричневую вельветовую куртку, мягкую кепку и пальто, которое вполне годилось для Чарлстона, но вряд ли могло противостоять напору зимнего нью-йоркского ветра. Он с минуту подумал, затем вынул из чемодана "рутер" 357 калибра и переложил его в карман пальто. Карман сразу оттопырился, слишком явственно обозначив его содержимое. Джентри вынул револьвер из кармана и засунул его за ремень брюк. Так тоже никуда не годилось. Кобуры для "ругера" у него не было - ремень и кобуру он носил лишь вместе с формой, а когда не был на службе, то держал при себе специальный полицейский револьвер 38 калибра. Какого черта он потащил с собой этот "рутер" вместо более компактного оружия? Дело кончилось тем, что он затолкал револьвер в карман куртки. Придется не застегивать пальто, невзирая на непогоду, и не снимать его в помещении, чтобы не обнаруживать оружие. "Ладно, - думал Джентри, - не можем же мы все быть Стивами Мак-Квинами!"
Перед тем как выйти из гостиницы, он позвонил домой, в Чарлстон, и включил свой автоответчик. Он не ожидал обнаружить послания от Натали, но думал о ней всю дорогу и мечтал услышать ее голос. Первая запись была оставлена ею. "Роб, это Натали. Сейчас два часа дня по сент-луисскому времени. Я только что добралась сюда и вылетаю следующим рейсом в Филадельфию. Кажется, я нашла ниточку и знаю, где найти Мелани Фуллер. Взгляни на третью страницу сегодняшней чарлстонской газеты.., думаю, в одной из нью-йоркских это тоже будет опубликовано. Массовые убийства в Джермантауне. Не знаю, зачем старой женщине понадобилось связываться с уличной бандой, но все произошло в Джермантауне. Сол говорил, что лучший способ искать этих людей - идти по следам бессмысленного насилия вроде этого. Обещаю не высовываться.., просто осмотрюсь и проверю, не сможем ли мы здесь за что-нибудь уцепиться. Вечером позвоню и оставлю сообщение, когда буду знать, где я остановилась. Надо бежать. Будь осторожен, Роб".
- Черт, - тихо выругался Джентри, опуская телефонную трубку. Он снова набрал свой номер, выдохнул, когда его собственный голос попросил его оставить сообщение, и после гудка произнес:
- Натали, не смей останавливаться в Филадельфии, или в Джермантауне, или куда ты там еще отправилась. Кто-то видел тебя в канун Рождества. Если не хочешь оставаться в Сент-Луисе, приезжай ко мне в Нью-Йорк. Глупо бегать по отдельности и изображать Джо Харди и Нэнси Дру. Позвони мне сюда, как только получишь это сообщение, - он назвал гостиничный номер телефона, номер комнаты, подождал и повесил трубку. - Черт, - повторил он и с такой силой грохнул кулаком по столу, что дешевая столешница задрожала.
***
Джентри доехал на метро до Гринвич-Виллидж и вышел около Сен-Винсента. В дороге он перелистал свою записную книжку, просмотрев все сделанные им записи - адрес Сола, замечание Натали, что Сол упоминал домохозяйку по имени Тима, добавочный номер Сола в Колумбии, телефон декана, которому Джентри звонил почти две недели назад, телефон покойной Нины Дрейтон. "Не так уж много", подумал он. Позвонив в Колумбию, шериф убедился, что до следующего понедельника на факультете психологии никого не будет.
Местожительство Сола плохо согласовывалось с представлениями Джентри об образе жизни нью-йоркского психиатра. Шериф напомнил себе, что Сол был скорее профессором, чем психиатром, и окрестности показались ему более соответствующими. Дома были в основном четырех-пятиэтажными, на углах улочек располагались рестораны и гастрономы, а общая скученность и компактность застройки создавали атмосферу маленького провинциального городка. Мимо прошло несколько пар - одну из них составляли двое мужчин, державшихся за руки, - но Джентри знал, что большинство местных обитателей сейчас находятся в центре издательствах, брокерских конторах, книжных магазинах, агентствах и других железобетонных клетках. Все они колеблются между должностью секретаря и вице-президента, зарабатывая необходимые тысячи для содержания двух-трехкомнатных квартир в Гринвич-Виллидж и мечтая о большом переломе, прорыве, неизбежном продвижении на более высокую ступень, перемещении в более просторный кабинет с эркерами и возвращении на такси в новый дом в районе Центрального парка.
Подул ветер. Джентри поплотнее запахнул пальто и поспешил вперед. Доктора Сола Ласки дома не оказалось. Джентри это не удивило. Он постучал еще раз и замер на узкой лестничной площадке, вслушиваясь в приглушенную болтовню телевизоров и детские крики, вдыхая запахи жареной говядины и капусты. Затем он вытащил из бумажника кредитную карточку и, просунув ее в замочную скважину, вошел в жилище, сокрушенно качая головой: Сол Ласки являлся национально признанным экспертом по вопросам насилия, человеком, выжившим в лагере смерти, но безопасность его дома оставляла желать лучшего.
По меркам Гринвич-Виллидж, у Сола была большая квартира - удобная гостиная, маленькая кухня, еще более крохотная спальня и просторный кабинет. Всюду - даже в ванной - полно книг. Кабинет был завален блокнотами, папками, на многочисленных полках лежали тщательно надписанные вырезки из статей и сотни книг - многие на немецком и польском языках. Джентри обошел все комнаты, на мгновение задержался рядом с рукописью, лежавшей около компьютера, и собрался уходить. Сам себе он казался взломщиком. Квартира выглядела так, словно в ней никто не жил много недель: кухня была безупречно чистой, холодильник - почти пустой, но отсутствие пыли и накопившейся почты свидетельствовало о том, что сюда кто-то приходит. Джентри удостоверился, что рядом с телефоном нет никаких записок, еще раз быстро осмотрел все комнаты, проверяя, не упустил ли он намека на то, где мог находиться Сол, и тихо вышел из квартиры.
Спустившись на один лестничный пролет, шериф столкнулся с пожилой женщиной - седые волосы были собраны в узел на затылке. Джентри пропустил ее, а потом прикоснулся к своей кепке и спросил:
- Простите, мадам. Вы случайно не Тима? Женщина остановилась и, подозрительно прищурившись, уставилась на шерифа. Она говорила с сильным восточноевропейским акцентом:
- Я вас не знаю.
- Нет, мэм, - откликнулся Джентри, снимая кепку. - И прошу прощения, что называю вас по имени, но Сол не упомянул вашей фамилии.
- Миссис Валижельски, - ответила женщина. - А вы кто?
- Шериф Бобби Джентри. Я - друг Сола и пытаюсь разыскать его.
- Доктор Ласки никогда не упоминал никакого шерифа Джентри, - она произнесла его имя, сильно подчеркнув "ж".
- Да, думаю, вряд ли, мэм. Мы познакомились всего лишь пару недель назад, когда он был в Чарлстоне. Это в Южной Каролине. Может, он говорил вам, что отправляется туда?
- Доктор Ласки просто сказал, что у него дела, - оборвала шерифа женщина и запыхтела. - Можно подумать, я слепая и не вижу, что написано на авиабилете! Он обещал - два дня. Ну, может, три. Миссис Валижельски, - сказал он, - не будете ли вы так добры поливать мои цветы? Они засохли бы уже дней десять назад, если бы я не приходила...
- Миссис Валижельски, а вы видели доктора Ласки в течение последней недели? - Джентри прервал ее излияния.
Женщина одернула свитер и не проронила ни слова.
- Мы с ним договорились, - продолжал шериф, - что он позвонит, когда вернется.., то есть в прошлую субботу. Но я не получал от него никаких вестей.
- Он лишен чувства времени, - проронила женщина. - На прошлой неделе мне звонил из Вашингтона его родной племянник. "С дядей Солом все в порядке? спросил он. - Он должен был приехать на обед в субботу". Но, зная доктора Ласки, я уверена: он просто забыл, отправился куда-нибудь на семинар. И что мне было отвечать его племяннику? Его единственной родне в Америке?
- Это тот самый племянник, который работает в Вашингтоне? - переспросил Джентри.
- А какой же еще?
Джентри кивнул, поняв по позе и тону женщины, что она не расположена разговаривать и собирается идти по своим делам.
- Сол говорил, что я могу связаться с ним через его племянника, но я потерял номер телефона. Он живет в самом Вашингтоне?
- Нет-нет, - откликнулась миссис Валижельски. - Это посольство. Доктор Ласки рассказывал, что сейчас они живут в пригороде.
- А Сол может быть в польском посольстве?
- Зачем это доктору Ласки идти в польское посольство? - прищурившись, осведомилась женщина. - Арон работает в израильском посольстве, но живет он не там. Значит, вы шериф? Интересно, какие могут быть общие дела у доктора с шерифом?
- Я - поклонник его книг, - пояснил Джентри. Щелкнув шариковой ручкой, он нацарапал на обороте своей блеклой визитной карточки адрес:
- Я остановился здесь. А это - номер моего домашнего телефона в Чарлстоне. Как только Сол появится, попросите его позвонить мне. Это очень важно, - и он двинулся вниз по лестнице. - О, кстати, - окликнул он женщину еще раз, - если я дозвонюсь до посольства - фамилия племянника Сола пишется с одним "е" или с двумя?
- Как может быть два "е" в фамилии Эшколь? - Миссис Валижельски пожала плечами.
- Действительно, как? - хмыкнул Джентри и вприпрыжку побежал вниз.