На поверхности воды начало появляться изображение. Рамон выпучил глаза...
Сначала трехмерная картинка имела довольно-таки хаотичный вид, но затем Рамон понял, что это - вид сверху на Бордестанг и окрестности города, обнятые, словно заботливой рукой, излучиной реки. Между тем рука, казалось, пестрит веснушками, и, приглядевшись повнимательнее, Мэт заключил:
- Корабли! Обгоревшие остовы кораблей! И еще - эти-то смогли бы плыть, у причалов!
- А что это за кольцо вокруг города? - поинтересовался отец.
- Шатры! - мгновенно напрягся Мэт. - И воины! Они мчатся к крепостной стене!
Кавалерия скакала по аллее к высоким городским воротам. За рядами конников на колесах ехала осадная башня, в ее окнах виднелись изготовившиеся к атаке лучники, в дверях стояли копейщики, и помимо копий у них имелись перекидные мостки, которые они намеревались бросить на стену.
- А вон и артиллерия! - воскликнул Мэт, завидев джиннов, сжимавших в руках здоровенные валуны.
Камни полетели в ворота, но на полпути замерли в воздухе и упали на мавританских воинов.
- Молодец Химена! - радостно вскричал Рамон. - Воистину она волшебница!
- Тебе это было известно больше, чем кому бы то ни было, - пошутил Мэт, внимательно глядя на то, как громадные камни становятся прозрачными и тают, превращаясь в тучки. - Их колдуны тоже веников не вяжут, - отметил он.
Мавры упрямо продвигались к стене, невзирая на завесу тумана, образовавшуюся после исчезновения камней. Навстречу врагам устремился град стрел. Стрелы не долетели до цели, развернулись и устремились обратно - к тем, кто их выпустил. Однако, долетев до стены, стрелы успели значительно сбавить скорость, и лучники Бордестанга, изловчившись, схватили их и вновь зарядили ими луки.
- Или мама, или Савл, - пробормотал Мэт. А потом прямо перед маврами взорвалась земля, взметнулось облако птичьего пуха, захватчиков ослепило. Мэт решил, что все они наверняка жутко расчихались и раскашлялись.
А потом ворота открылись, и из них выехал конный отряд, возглавляемый рыцарем в черных латах.
- Сэр Ги! - радостно воскликнул Мэт. - Слава Богу, он явился на помощь!
Схватка у ворот получилась короткой, но яростной. Защитники города наблюдали за схваткой со стены: полуслепые от птичьего пуха, чихая и кашляя, мавры отступали. В последнее решающее мгновение со стены выстрелила небольшая катапульта. Увесистое каменное ядро угодило в осадную башню и снесло ее верхушку. Изображение на воде стало таять в тот миг, когда сэр Ги увел свой отряд обратно в город, и ворота за ним захлопнулись.
Мэт вышел из себя.
- Ублюдок! - вскричал он. - Подлец! Гений! Он повел свое войско в обход, морем! Как только мы скрылись из виду, корабли подплыли к столице по реке!
Естественно, он сидит около Пиренеев, вместо того чтобы атаковать Ринальдо!
- Точно! - подхватил Рамон. - Там ведь сейчас только половина его войска, верно? Вторая половина здесь и дожидается, когда войско королевы пересечет Пиренеи!
- Нечего дивиться тому, что гонец от Ринальдо прорвался к нам - в планы Тафы как раз и входило то, что королева отправится на помощь королю Ибирии.
Проклятие! Я бы прикончил этого юнца, если бы он не привел меня в восторг своей стратегией! - Мэт взмахнул рукой над чашей. - Мы должны сообщить Алисанде если она уже не попала в засаду!
Изображение замка исчезло, на поверхности воды появилось новое изображение: войско на марше, шагающее по полям, зеленеющим свежими всходами.
Рамон нахмурился.
- Здесь ночь, а их мы видим утром.
- Перед рассветом, - уточнил Мэт. - Свет сероватый и тени еще не легли.
Видимо, при передаче изображения небольшая разница во времени все-таки существует. - Указав пальцем на золотоволосую фигурку впереди войска, он воскликнул:
- Алисанда! Она ведет войско и торопится, раз подняла воинов до рассвета!
- С ней все в порядке, - добавил Рамой. - Войско в пути и в засаду не попало.
- Пока, - с горечью проговорил Мэт. - Как же мне передать им весточку? Мэт задумался. Он искал подходящее заклинание.
- Может быть, это не так уж и актуально? - спросил Рамон. - Они идут к солнцу или от него?
- Отлично придумано! - похвалил отца Мэт и снова, что-то бормоча, провел рукой над поверхностью воды. Само войско стало меньше, теперь взглядом можно было охватить более широкое пространство. Наконец сбоку над горизонтом стало видно золотистое свечение.
- Рассвет! - воскликнул Рамон и тут же вспомнил о стенах, имеющих уши.
Схватив блокнот, он быстро написал:
Они уходят от солнца.
- Хвала Небесам! - выдохнул Мэт так тихо, как только мог, взял у отца ручку и написал в блокноте: Они возвращаются в Бордестанг! Видимо, Савлу каким-то образом удалось сообщить ей о случившемся. Нахмурившись, он приписал:
Алисанда возвращается, чтобы зажать мавританское войско между своей армией и городом. Мне срочно нужно туда.
Наверное, - ответил Рамон сыну в письменной форме и пристально посмотрел Мэта. Понимал ли он, что его жена уходит оттуда, где сейчас находится он и предоставляет его самому себе? Если Мэт это и понимал, похоже, это его сейчас не волновало, да и не время сейчас было заводить такой разговор.
Вслух же Рамон сказал:
- Нужно понять, насколько ты полезен здесь, сынок. У тебя появились задатки дипломата, о которых я и не предполагал. Очень может быть, что тебе удастся укоротить эту войну тем, что ты останешься здесь, что ты будешь думать и говорить. Вдруг тебе вообще удастся положить войне конец.
При этом в блокноте Рамон написал: Оставайся.
- С трудом верится, что от меня тут будет толк, - покачал головой Мэт.
Однако предложение отца не лишено было смысла: если бы ему удалось доказать Тафе, какие силы стоят за вторжением мавров в Ибирию и Меровенс, он мог бы добиться мира, и к тому времени, когда он вернулся бы в Бордестанг, глядишь, Алисанде и вовсе не пришлось бы вступать в бой.
Партизаны, - написал Рамон в блокноте. Мэт угрюмо кивнул. Если дипломатия провалится, он мог бы организовать движение сопротивления. В конце концов, у него в роду уже есть один испанский партизан.
- Сидя в этом шатре, мы ничего не добьемся.
- А какой у нас выбор? - спросил Рамон, но его глаза уже весело сверкали.
Мэт вздохнул. Давно пора. Он и так слишком долго тянул. Встав, Мэт пошел по кругу вблизи стенок шатра, бормоча под нос:
Десяток стражников у входа,
Но, может, все-таки свобода
Нас ждет за стенами шатра?