Мэт коснулся рукой шелковой стенки, и по его пальцам ударила яркая искра.
Раздался треск, похожий на чирканье зажигалкой. Мэт обжегся, сжал обожженные пальцы другой рукой, скривился. Отец бросился к нему, протянул руку, предлагая растереть больное место, но Мэт отрицательно покачал головой. Делать нечего нужно ждать, пока пройдет боль.
- Статическое электричество? - высказал предположение Рамон.
Мэт раздраженно мотнул головой. Рамон приложил руку к уху и указал на стенку шатра. Мэт понял его. Нужно было говорить о чем угодно, лишь бы стражников не заинтересовало, отчего это они так внезапно умолкли.
- Эти стены просто пропитаны магией, папа.
- Ясно, - кивнул Рамон. - Значит, она проявляется в виде выбросов энергии?
- Может проявляться, - ответил Мэт. Боль мало-помалу утихала. - Не забывай, тот колдун, который наложил заклятие на эти стены, понятия не имеет об электричестве. Скорее всего он сотворил некое подобие молнии.
- То есть "небесного огня", да? - Рамон понимающе кивнул. - Но ведь его можно, так сказать, заземлить?
Мэт с радостью отметил, что их диалог был совершенно непонятен стражникам и звучал как сущая галиматья даже в том случае, если кто-то из них знал язык Меровенса. А для себя Мэт решил, что мысль о заземлении недурна и что в следующий раз не стоит подвергать себя риску.
- Кто знает? А вдруг электрический заряд всякий раз обновляется? А если нет, то все равно можно преспокойненько взлететь на воздух. - Он поднял руку. Жаль, нельзя сказать как-нибудь покрепче, упомянуть чью-то бабушку - здесь, в этом мире, это слово на букву "ч" лучше не произносить.
- Понятно... - задумчиво протянул Рамон, отошел к столу, нацарапал на страничке блокнота вопросительный знак и вздохнул:
- Мне еще немного нужно узнать о физических явлениях в этом мире.
- Ну... - протянул Мэт. - У мавров уже есть алгебра, так что, возможно, они нас опередили.
Вообще-то Мэт так не думал. Лучше всего соотношение сил в этом мире передавалось не уравнениями, а стихами. Взяв ручку, он написал: Попробую прочесть транспортированный стишок. Приготовься. Взяв отца за руку, Мэт заговорил нараспев:
Мы не за решеткой, в темнице сырой,
Не в башне высокой, не в черной дыре
B тюрьме комфортабельной, теплой, сухой
В роскошном из серого шелка шатре.
Но нас не прельщает подушек гора,
И крикнуть охота:
"Пора, брат, пора!"
Томиться мы далее тут не хотим,
Давай поднатужимся - и улетим!
Отец встревоженно глянул на сына. Но опоздал. Все вокруг завертелось в бешеном вихре... и застыло. Мэт упал на столик, Рамон повалился спиной на подушки. У Мэта жутко кружилась голова, но он, совладав с собой, бросился к отцу. Рамон сел. Он явно еще плохо ориентировался, но у Мэта вырвался вздох облегчения.
- Дай-ка я угадаю, - проворчал Рамон, придя в себя. - Вероятно, наши тюремщики и такую возможность предусмотрели?
- Либо предусмотрели, либо глаз с нас не спускают. - Мэт задумался: уж не переодетый ли колдун - один из стражников? А кто живет в соседнем шатре? Тоже вопрос.
Отец кивнул и взял ручку.
Позови Лакшми, - написал он в блокноте.
Мэт выпучил глаза. Его охватил страх - и страх этот уж никак не был связан ни с произнесением контрзаклинаний, ни с подслушивающими вражескими колдунами.
Мэт весьма выразительно затряс головой.
Отец облегченно вздохнул и тихонечко запел:
Лакшми дорогая, подруга моя?
Унес тебя ветер в чужие края...
О, где же ты бродить?
Скажу не тая:
Нужна дозарезу нам помощь твоя!
Мэт продолжал мотать головой, но тут посередине шатра завертелся маленький смерчик. Смерчик гудел и вырастал на глазах. Достигнув высоты пять с половиной футов, гул смерча превратился в хрипловатое контральто и вопросил:
- С какой стати мне являться к людям, которые меня отвергли?
- Ну... к примеру, чтобы отблагодарить их, - совершенно невинно отозвался Рамон.
Смерч начал менять, очертания, съеживаться, в нем проступили контуры, при виде которых Мэт бы непременно сладострастно взвыл, не знай он, какой разрушительный потенциал за этими контурами таится.
- Отблагодарить? - возмущенно вопросил голос. - Я вас уже дважды отблагодарила! Я пощадила вас, я прогнала более слабого джинна и отнесла вас к махди! Мне, что же, вас десять раз благодарить нужно?
- Но мы тебе оказали очень большую услугу, - напомнил джинне Рамон. - Но если тебе так уж трудно ответить добром на добро, тогда я молю тебя, сделай это ради дружбы.
- Ради дружбы? - Смерч окончательно утихомирился, осел, и Лакшми шагнула к Рамону. Бросив попутно взгляд на Мэта, она смерила его глазами с головы до ног.
Мэту показалось, что он слышит мысли джинны: "Если мне не достался сынок, может, папочка сойдет?" Джинна развернулась к Рамону и промурлыкала:
- Какие доказательства дружбы ты можешь предложить мне?
- О, только те, о которых прошу сам! - воскликнул Рамон. - Я готов помочь, когда тебе будет грозить беда - и я, и мой сын, как только сумеем! - Рамон шагнул к джинне, и Мэт был готов поклясться: в глазах отца горел игривый огонек.
- Беда? Мне? - игривым полушепотом проговорила джинна и приблизилась почти вплотную к Рамону. - Только в этом случае ты готов помочь мне?
- Увы, боюсь, что так, - вздохнул Рамон, хотя мимика его говорила обратное. - Ну разве что еще я готов разделить твое общество, когда тебе будет одиноко.
- Джинны вообще-то живут одиноко, - проворковала Лакшми, - но бывают времена, когда нам хочется, чтобы кто-то был рядом.