Но однажды они раскаются,
Когда к ним она снова явится.
Пусть трепещут!
С мечом в руке, на гордом коне,
Проедет она по всей их стране.
Кровь застыла в жилах Эйрин и превратилась в лед. Неужели шут видел, что она проделала с Белирой и остальными колдуньями? Но заключительная часть стиха была еще более тревожной, напомнив о карте, которую она вытащила из колоды старухи-гадалки. А об этом шут никак не мог узнать. Это просто невозможно... или возможно?
Таркис улыбнулся, обнажая острые желтые зубы:
- По твоим глазам видно, что я победил. Теперь, моя дорогая, ты должна наградить меня.
Шут подошел ближе, и в нос ударил отвратительный кислый запах. Улыбка шута сделалась шире, растягивая лицо в нелепую бугристую и морщинистую маску. Зазвенели бубенчики, но он приглушил их звон голубой материей ее платья, прижавшись к девушке всем телом.
Эйрин охватило бешенство.
- Убери от меня руки, пес! - выкрикнула она не своим голосом. Словно по собственной воле правая рука поднялась из повязки.
Таркис отпрянул. Улыбка исчезла с лица шута, и на нем появилось выражение страха. Глаза перестали косить и, казалось, смотрели сквозь нее.
- Не говори так, дорогая, - прохрипел он. - Он суров и холоден, твой голос. Как у нее. Очень похож. И глаза твои... так пронзительны. Они буравят меня, прямо как ее глаза.
Эйрин позабыла о гневе. Таркис съежился, обхватил себя руками и захныкал.
- О ком ты говоришь?
- Тень среди деревьев! У нее много глаз. Она все видит. Я не могу спрятаться... даже когда сплю, она находит меня. Но она - не единственная, кто видит. - Таркис рассмеялся, и эти звуки слетели с его губ, как осколки стекла. - Я тоже кое-что видел.
Эйрин, поколебавшись, протянула к нему левую руку.
- Все хорошо, всего лишь...
Она умолкла, когда он уставился на нее безумными глазами.
- Она придет и за тобой. Тебе не убежать. Она прядет паутину для прях... и поймает всех.
По спине Эйрин пробежал холодок.
- О ком ты говоришь? Кого она пытается поймать?
- Она поймает... Она все видит, но ее нет среди живых. Следи за ней, пряха. Паутина надвигается на нас уже сейчас. Скоро она проглотит всех, кто попадется в нее! - Шут обхватил голову трясущимися руками. - Она думает, я... забыл. Но иногда я почти вспоминаю. Я почти... она среди деревьев... Я должен скакать. Она приближается. Повинуйся мне, ибо я - король. О, клянусь всеми богами, она приближается...
Таркиса трясло, по его лицу текли слезы. В глазах застыл бессмысленный страх. Однако слова шута казались удивительно ясными и понятными.
- Эйрин! - позвал голос из конца коридора. - Эйрин, это ты?
Как марионетка, которую резко дернули за ниточки, Таркис вскочил на ноги.
- Бойся того, кто и жив, и мертв, - прошипел он, - ибо не миновать тебе его паутины.
Затем шут со сверхъестественной скоростью вскарабкался по стене и исчез наверху в тени двух стропил. Эйрин вытянула шею, пытаясь отыскать его на потолке, но она прекрасно знала, что это бесполезно.
- Эйрин, вот ты где! Мне показалось, что я почувствовала твою нить.
Силуэт приблизился и превратился в Лирит. Ее лицо выглядело бледнее обычного.
- Ты слышала мой зов, сестра? - Да.
- Я так и думала, но не была до конца уверена. Ты немедленно должна следовать за мной.
- Что случилось?
- Трудно объяснить. - Лирит взяла Эйрин за левую руку. - Пойдем, увидишь сама.
Мысли о Таркисе улетучились, пока Лирит тащила ее по коридору. Они достигли двери покоев Мелии и Фолкена и проскользнули внутрь. Эйрин не знала, что ей предстоит увидеть.
Дарж прижался к дальней стене так плотно, словно хотел проникнуть в нее. Его глаза были широко раскрыты от изумления. Фолкен стоял на коленях недалеко от двери, устремив взгляд вверх, и на его лице отражалась печаль. В самом центре комнаты рыдала Мелия. Она рвала на себе иссиня-черные волосы, а из янтарного цвета глаз катились слезы. Тем не менее не от этого глаза Эйрин едва не выскочили из орбит, а дыхание застряло в легких. Ее поразило то, что Мелия медленно плыла по воздуху.
Свернувшись калачиком, женщина парила в центре комнаты в нескольких футах над полом, покачиваясь вверх-вниз, словно ее бросало на волнах в объятом штормом море.
Воздух наконец ворвался в легкие Эйрин. Она, должно быть, споткнулась, потому что Лирит поймала ее за руку. Тут же рядом очутился Фолкен и поставил девушку на ноги. Дарж по краю обошел спальню и присоединился к ним.
- Она скорбит, - объяснил Фолкен тихим голосом в ответ на немой вопрос Эйрин. - Не знаю, как долго это будет продолжаться.
Эйрин покачала головой:
- Скорбит? Но по кому?
- По одному из братьев.
Ужас пронзил Эйрин, и она крепко сжала руку барда.
- Тум?..
Хотя она встречалась с ним лишь однажды, этого ей хватило, чтобы привязаться к доброму старичку с золотистыми глазами. Как и Мелия, Тум был одним из Девяти, кто отрекся от божественности и отправился бродить по Зее, бороться против некромантов Бледного Властелина. С тех пор многие из Девяти утратили былое могущество и постепенно исчезли из этого мира.
- Нет, - ответил Фолкен. - Она оплакивает бога Тарраса.
Эйрин, пытаясь понять, напрягла все силы.
- Но ведь Манду - Вечноугасающий. Разве он не воскреснет вновь?
- Это и не Манду, - вяло сказала Лирит.