На этот раз Дарж потянул Эйрин за рукав:
- Сударыня, не надо заглядывать в этот храм! Огромным усилием воли она заставила себя отвести взгляд от храма и позволила рыцарю проводить ее к остальным спутникам.
Ландус уверенно и быстро вел их по темным улицам. На его лице было выражение мрачной торжественности, хотя это могло просто показаться в неясном свете луны. В эти минуты даже его огромный крючковатый нос казался не таким смешным, каким запомнился Эйрин в первый раз. Похоже, она снова недооценила еще одного человека.
К тому времени, когда они добрались до храма Манду, оплакивание уже началось. Внутреннее помещение храма было освещено каким-то бледным сиянием, источник которого было невозможно определить, и белый камень казался полупрозрачным. Около десятка жрецов и жриц стояли перед алтарем под безмятежно улыбающимся скульптурным изображением Вечноугасающего Бога. На огромной каменной глыбе что-то лежало.
Точнее, все было не совсем так. Непонятный предмет возвышался над поверхностью камня. Наконец до Эйрин дошло, что это человеческое тело, обернутое с головы до ног в белую ткань. Открытым оставалось только лицо исхудавшее и изборожденное морщинами, оно даже после кончины было таким же благостным и мирным, как и в жизни.
- Орсит, - прошептала Мелия.
Жрецы расступились, когда она устремилась к алтарю. Они как будто ожидали ее прихода. Мелия провела рукой по лицу усопшего. Затем нагнулась ближе к нему и что-то прошептала, однако ее слова заглушили звуки торжественного песнопения. Эйрин не могла понять слов, но ощущала их огромную, неподдельную печаль, но также и безграничную, почти нестерпимую радость.
Наконец Мелия отвернулась от парящего над алтарем тела покойного и возвратилась к своим товарищам.
- Если это не доставит тебе слишком много хлопот, - обратилась она к Ландусу, - то покажи нам место, в котором он провел свои последние минуты.
Юноша кивнул.
- Конечно, Ваше святейшество. Мне это совсем нетрудно. Пройдите, пожалуйста, сюда.
Затем он провел Мелию и ее спутников в небольшую комнату, которая в отличие от прочего увиденного Эйрин в храме Манду была до отказа заполнена всевозможными вещами. Стены уставлены шкафами и книжными полками, плотно набитыми и плотно скрученными свитками пергамента. Посреди комнаты стояли стол и табурет. На столе во множестве располагались корзинки с писчими перьями и склянки чернил, а также лежал лист пергамента, залитый чернилами из опрокинутой чернильницы. Написанного на нем было почти не разобрать.
- Это... это комната Орсита, - произнес Ландус, пытаясь подобрать нужные слова. - Он был всегда таким аккуратным в том, что касалось летописей. Орсит любит... то есть любил разные истории.
В тускло освещенной свечами комнате Ландус неожиданно показался Эйрин хрупким и изможденным, и к тому же каким-то постаревшим. Стало ясно, что он любил и почитал Орсита. Немного подумав, Эйрин подошла к нему и положила руку ему на плечо.
- Мне очень жаль, Ландус, - сказала она.
Юноша удивленно посмотрел на нее и кивнул. По его губам скользнула благодарная улыбка:
- В конце концов, все это не минует и нас. Орсит прожил долгую счастливую жизнь. В то время как мы пытались отрицать это, за последний год он сильно сдал. Ужасно, но в этом, видимо, нет ничего удивительного.
Фолкен приблизился к столу:
- Он находился здесь, когда ты обнаружил его? Ландус кивнул:
- Несколько человек слышали крик Орсита. Я находился в коридоре, так что прибежал сюда первым. Однако когда я оказался в этой комнате, он уже не дышал. Скорее всего остановилось его больное сердце. Он успел как-то коротко крикнуть. Думаю, он не очень страдал.
- Мне следовало бы пораньше прибыть в Таррас, - сказала Мелия. - Я могла бы подольше пообщаться с ним. Я не знала, что у него было слабое сердце.
- От этого знания вряд ли было бы легче, сударыня.
Все разом посмотрели на Даржа. Рыцарь, опустившийся на колени в углу комнаты, резко выпрямился.
Мелия удивленно посмотрела на него и сказала:
- О чем ты говоришь?
- Причина смерти Орсита - вовсе не его слабое сердце, - ответил рыцарь.
- Дарж, сейчас не время для шуток, - нахмурился Фолкен. Эмбарец удивленно поднял бровь и бард понял, что произнес что-то не то.
- Ты что-то нашел, Дарж, верно? - подбежала к нему Эйрин. - Что же?
Рыцарь вытянул вперед руку. На его ладони лежал сверкнувший в тусклом свете канделябра золотой паук.
48
Фолкен сидел за столом, изучая забрызганный чернильными кляксами лист пергамента. Мелия безмолвно стояла за его спиной, отказавшись садиться. Она пребывала в огромном напряжении и напоминала скульптурное изображение Манду, стоявшее в главном помещении храма. Однако в ее глазах не было и следа той безмятежности, которая отличала Вечноугасающего Манду. Ее взгляд свидетельствовал о том, что богиня напугана.
- Вы уверены в том, что это Сиф убил Орсита? - спросил Ландус. Он изо всех сил пытался сдержать нервную дрожь.
- Дарж связал все воедино, - ответила Лирит. - Все улики указывают на то, что убийца - Сиф. - Она указала на лежавшего на столе золотого паука. А вот он устранил все наши былые сомнения в этом.
- Мне кажется, это какой-то яд, - сказал Дарж. - Ты сообщил нам, Ландус, что не заметил на теле Орсита никаких ран. Так что скорее всего причина смерти - яд.
- Может быть, - печально согласился юноша. - Но почему же Сиф решил сделать Орсита своей первой жертвой?
- Я думаю, все по той же причине, - ответил ему Фолкен. - По той же причине, по которой убил других жрецов и попытался лишить жизни Лирит. А не просто для того, чтобы посеять хаос в стенах Этериона. Сиф боялся, что кто-нибудь узнает о том, чем он занимался. - Бард указал на залитый чернилами лист пергамента, и все подошли к нему ближе. - Я не думаю, что это обычная храмовая летопись. Нет, Ландус, мне думается, что это личный дневник Орсита.
Ландус кивнул:
- Вполне возможно, Орсит действительно вел дневник. Фолкен взял со стола лист пергамента.
- На нем невозможно что-либо прочитать, однако надеюсь, что кое-что разобрать все-таки удастся. Вот, например, ясно различимы слова "тьма внизу", а здесь, чуть ниже, стоит слово "смерть". А еще ниже, в самом низу, постойте-ка... "что пауки придут снова".
Мелия сделала еще один шаг вперед.
- Мне кажется, пришло время наведаться к Сифу в гости!
Через несколько минут они уже стояли на ступеньках, ведущих в храм бога-паука. Он находился недалеко от храма Манду, и юный послушник быстро привел их туда. Ни у кого даже не возникло мысли посоветовать Ландусу не ходить вместе с ними. Лицо его было преисполнено такой же решимости, что и лицо Мелии.
Тогда как большинство храмов Второго Круга высечены из глыб белого мрамора, камень, из которого сложены стены храма Сифа, был серого цвета и светился в лунном свете. Двери - массивные и украшенные инкрустацией из оникса, были надежно заперты.
- Что-то мне подсказывает, что жрецы Сифа не слишком настроены отвечать на вежливый стук в дверь, - произнес Фолкен.
- Тогда нам придется войти внутрь без их разрешения, - зловеще проговорила Мелия.
С этими словами она подскочила прямо к дверям и подняла руки высоко над головой. Эйрин сначала подумала, будто ей показалось, но затем поняла все было именно так. Хрупкую фигурку Мелии окружило лазурное свечение.
- Откройся! - приказала богиня.
Ее руки вспыхнули огнем. Раздался раскат грома. Как будто от удара исполинского кулака двери слетели с петель и с грохотом упали внутрь.
Происшедшее удивило даже Фолкена, а уж он немало повидал на своем веку.