- Наверх. Береги глаза. Свет покажется тебе очень ярким.
Подземелья под крепостью представляли собой бесконечный лабиринт. Люсилер старался идти за Тарном как можно быстрее, но вскоре ослабел и начал задыхаться. На его счастье, искусник тоже был не способен двигаться со скоростью здорового мужчины: мешали изувеченные колени. Когда они, наконец, дошли до мшистой лестницы, уходящей в каменную стену, Тарн первым шагнул на нее и подал Люсилеру руку.
- Держись за меня! - велел он. - Подъем длинный, а ступеньки скользкие.
- Мне твоя помощь не нужна.
Люсилер знал, что это не так, но предпочел бы упасть, нежели принять помощь врага. Тарн пожал плечами и начал подниматься наверх, оставив Люсилера задыхаться внизу. Воин стоял позади него, нетерпеливо дожидаясь, когда он пойдет. У Люсилера начала кружиться голова - с каждой ступенькой все сильнее. Он попытался найти опору в стене, но ее камни оказались такими же влажными и скользкими, как ступени. Тогда он неохотно позволил воину втащить его наверх. В конце лестницы проглядывал яркий свет, отчасти заслоненный фигурой Тарна. - Искусник отступил в сторону, и Люсилер вывалился из темницы.
- Добро пожаловать домой, - сказал Тарн.
Люсилер осмотрелся и сразу же понял, что действительно находится в Фалиндаре. Даже этот зал, в который он так неловко проковылял и который находился поблизости от тюремных помещений, блистал великолепием. Стены были сложены из отбеленного светящегося камня без малейшего изъяна. И зал был огромен - слишком величествен для того, чтобы служить обиталищем смертных. Потолок уходил под крышу из хрустального стекла, пропускавшего мощные лучи солнца. Люсилер прижал руку к обожженным глазам и крепко зажмурился.
- Можешь идти? - спросил Тарн.
Люсилер почувствовал, как рука дрола легла ему на плечо.
- Секунду... Мои глаза...
- Они привыкнут. - Тарн без промедления взял Люсилера за руку. - Идем. Нас ждут.
Тарн будет вести его через его бывший дом! Помощь дрола вызывала у Люсилера чувство неловкости, но без нее он не смог бы идти. Глаза его превратились в щелки и слезились от яркого света - Они медленно пересекали огромные залы, а воины-дролы изумленно смотрели на них. Иные даже предлагали своему господину помощь, но Тарн отказывался от их услуг и продолжал осторожно вести Люсилера по восхитительным переходам и галереям. А потом они, наконец, остановились. Люсилер с огромным усилием открыл глаза немного шире - оказалось, они достигли тронного зала.
- Пошли, - сказал Тарн, вводя его в величественные апартаменты.
Лица сотни дролов повернулись к нему, полные радостного торжества. Победители стояли по обе стороны от дорожки, ведущей к хрустальному трону. Там стоял Форис из Дринга, а подле него послушно сидел белый волк. Поблизости находились Гаврос из Гарла и поразительно жестокий Шохар, военачальник Жхула, который перешел на сторону Тарна в самом начале восстания дролов. Клыкастый военачальник Нанг явился из огненных степей в сопровождении трех гологрудых воинов. Были тут и люди, которых Люсилер не узнавал. Все они нарядились ради этого долгожданного момента - восшествия их господина на трон Люсел-Лора.
Но у Люсилера оборвалось сердце, когда он заметил других военачальников - тех, что хранили верность дэгогу. Он сразу же узнал длинноволосого Кронина: тот стоял, бессильно опустив голову, с кандалами на руках и ногах. Остальные пять военачальников тоже были скованы и всем своим видом выражали такую же безнадежность и растерянность. Они стояли на коленях у самого трона, покоящегося на позолоченном возвышении, в окружении воинов-дролов с обнаженными жиктарами, готовых снести им головы.
- Таково твое милосердие, мясник? - бросил Люсилер, когда Тарн подвел его к трону. - Ты решил устроить из нас зрелище?
Тарн придвинулся к Люсилеру и, указав в сторону трона, спросил шепотом:
- Ты его видишь?
Триец посмотрел в направлении указующего перста. Позади коленопреклоненных - военачальников на возвышении извивалось нечто большое и округлое. Правитель всех трийцев был связан наподобие выставленной на продажу индюшки: руки у него были стянуты за спиной веревкой, закрепленной на сжатых вместе лодыжках. Он лежал на боку, и лоб его покрывали крупные капли пота. Меж зубов торчал огромный матерчатый кляп.
Люсилер со стоном сбросил с себя руку Тарна и замер на середине дороги к возвышению.
- Что ты сделал?
Дэгог был сильно избит. На шее у него остались следы удавки, щеки опухли и посинели. Один глаз, налитый сукровицей, закрылся, белые волосы прилипли ко лбу окровавленной коркой.
- Ах ты, подонок! - воскликнул Люсилер, пятясь от возвышения. - Так вот каково милосердие дролов?
- Стой! - приказал Тарн.
Форис вышел из рядов верных Тарну военачальников, чтобы помочь своему господину, но тот поднял руку, веля ему остановиться.
- Выбирай себе место, Люсилер из Фалиндара. Ты должен присутствовать при том, что будет происходить. Ты остаешься со своим дэгогом?
Люсилер выпрямился и гордо объявил:
- Остаюсь.
- Тогда иди со мной к трону. Становись с Кронином и остальными.
Тарн направился к тронному возвышению, а Люсилер, не понимая, чего от него требуют, последовал за ним. Оказавшись у возвышения, он встал рядом со связанным Кронином в ожидании дальнейшего. Тарн поднялся на возвышение и навис над дэгогом. Затем дрол поставил на грудь повелителю трийцев ногу в сапоге, и тот утробно завыл.
- Военачальники Люсел-Лора! - вскричал он. - Я - Тарн, Творец Бури! Я несу в себе дар Небес. - Он указал на лежащего мужчину. - Эта тварь у моих ног. Бывший дэгог Люсел-Лора - преступник. Он признался мне в своих преступлениях, а теперь признается в них перед всеми вами.
Тарн замолчал и вытащил кляп изо рта дэгога, откуда немедля исторгся громкий вопль.
- Помогите мне! - кричал он, клокоча скопившейся в горле мокротой. Он собирается меня убить!
- Действительно собираюсь, - со всей серьезностью подтвердил Тарн. Но не раньше, чем ты снова расскажешь о своих преступлениях. - Он перенес вес тела на ту ногу, что стояла на груди поверженного, выдавливая из него воздух. - Признавайся! Признавайся и встречай милосердную смерть, которой ты не заслужил!
- Помогите! - просипел дэгог.
Он плакал и пытался разорвать веревки. Тарн с отвращением поморщился. Он сильнее наступил на грудь ненавистного противника.
- Признавайся, толстяк! Расскажи этим добрым людям, которые сохраняли тебе верность, как ты собирался их предать!
Собравшиеся замолкли. Военачальники и воины стояли и слушали, полные торжественного ожидания.
- Говори, Небаразар Горандарр! - приказал Тарн. - Правда ли, что наука Нара понадобилась тебе лишь для того, чтобы нанести поражение людям, собравшимся здесь?
Дэгог не желал отвечать. Он повернул голову к связанным военачальникам, стоявшим у возвышения, и начал несвязно молить их о помощи. Люсилер ощутил подступающую к горлу тошноту. Ему хотелось, чтобы Тарн скорее покончил с позорным зрелищем. Но вместо этого предводитель дролов снял ногу с груди дэгога и наклонился к нему. Он сказал что-то - тихо, почти неслышно, но Люсилер находился в такой близости от падшего правителя, что услышал каждое слово, полное презрения.
- Расскажи им все, дэгог, - шептал Тарн, - или остаток дней ты проведешь в подземельях, где крысы выедят у тебя глаза...
- Нет! - взвыл дэгог. - Пощади меня, чудовище, молю тебя! Пожалуйста...
- Молчи! - взревел Тарн, снова выпрямляясь и нависая над лежащим. Будь мужчиной хотя бы в смерти. Небаразар Горандарр, правда ли, что тебя не заботил народ Люсел-Лора?
- Да, ладно, - пробулькал дэгог. - А теперь пожалей меня, пожалуйста...
- Правда ли, что ты - слабый и никчемный правитель и что ты питаешь ненависть и зависть к людям, которые чтили тебя? Признавайся! - зарычал Тарн и со страшной силой ударил дэгога ногой в лицо, так что изо рта у него вылетело несколько зубов с брызгами крови. Дэгог жалобно всхлипнул.
Не выдержав, Люсилер взбежал на возвышение.
- Прекрати! - потребовал он, прикрывая дэгога от ударов Тарна. - Ты его убиваешь! Твоя революция делалась для этого?
Форис выскочил из толпы. За ним следом бежал белый волк. Он вмиг оказался на возвышении и, схватив Люсилера, стащил его с дэгога. Форис был настоящим великаном, а оскаленные зубы его любимца вынудили Люсилера сдаться. Он с проклятиями вырвался из рук Фориса.
- Зверь! - бросил он Тарну. - Не смей его так терзать!