- Я просто готовлю тебя к такой возможности. Репортаж Келли Тиррел на несколько порядков увеличил твою известность. Тебя могут отыскать и другие.
Джошуа скорчил ироническую гримасу.
- Вот это будет номер. Большой сбор Калвертов. Интересно, нас не окажется больше, чем Салдана?
- Очень сомневаюсь, если учесть и всех наших бастардов.
- И черных овец.
- Именно. Что ты намерен делать с Лайолом?
- Понятия не имею. Лапы на "Леди Мак" он не наложит, это определенно. Ты представляешь, чтобы мы обсуждали дальнейший курс на семейном совете? Это противоречит всему, что во мне заложено, да и старушка будет против.
- Он это, скорее всего, понимает. Полагаю, вы сумеете договориться. Он кажется мне умным парнем.
- Это называется "коварный".
- Вы друг на друга очень похожи.
Лифт привез их в общественный коридор в паре сотен метров от клуба "Конечная остановка", где проводился благотворительный концерт. Не все подчинились просьбе правящего совета оставаться дома. Молодежь заполняла коридор хохотом и криками. И у всех на лодыжках болтались алые платки.
На миг Джошуа ощутил себя выпавшим из собственного поколения. На нем лежала большая ответственность (и куча проблем), а эти стимулянты брели по нескончаемому кругу в пустом веселье, не понимая ничего в окружающем мире.
Пара человек тут же узнали самого "Лагранжа" Калверта и поинтересовались, каково было спасать детишек на Лалоне и правда ли, что в бар "КФ-Т" заходили одержимые. Парни были веселы, девчонки, судя по взглядам, доступны, и Джошуа немного оттаял. Все же барьер был не так уж прочен.
"Конечная остановка" походила на стык старых, заброшенных туннелей. В тупичках стояли на вечном приколе старые проходческие комбайны, выставив в зал изношенные конусы буров. К потолку приклеились устарелые механоиды, мертво болтая многосуставчатыми манипуляторами. Напитки подавали через огромную гусеницу тяжелого тягача.
В центре зала колыхалась фантастическая червоточина пяти метров толщиной, протянувшаяся между полом и потолком. Внутри нее бились невнятные, невидимые твари, когтившие искажающее поле в тщетных попытках вырваться; черная поверхность растягивалась и прогибалась, но не рвалась.
- Учитывая обстоятельства - просто бездна вкуса, - пробормотал Джошуа приставу.
Между двумя комбайнами установили сцену, окруженную проекторами достаточно мощными, чтобы осветить целый стадион.
Один из приставов отправился перекрыть аварийный выход, двое других маячили за спиной Джошуа.
Коле он нашел стоящей в толпе знакомых под одним из комбайнов. Волосы ее были перевиты серебряными и алыми ленточками, по временам выпрямлявшимися на миг, так что прическа расправлялась, точно павлиний хвост.
Джошуа замер на миг. Она была такой... фальшивой. Богатой, но без космополитической изысканности Доминик и совершенно вульгарной по сравнению с простодушной честностью Луизы.
Луизы...
Завидев Джошуа, Коле счастливо пискнула, расцеловала его и прижалась к нему всем телом.
- Ты в порядке? Я видела в новостях, что там потом было.
Он дерзко ухмыльнулся: ну еще бы, живая легенда...
- Я в порядке. Мои... космоники - суровые ребята. Бывало хуже.
- Правда? - Девушка уважительно покосилась на двоих приставов. - А вы мужчины?
- Нет.
Джошуа не мог сказать, раздражена Иона, веселится или ей происходящее безразлично напрочь. Хотя последний вариант он, подумав, отмел.
Коле снова его поцеловала.
- Пошли, познакомишься с ребятами. Они не верят, что я тебя подцепила. Мамочки, я и сама не верю!
Джошуа приготовился к худшему.
Привольно раскинувшись на трубопроводе охладителя, проходившем на трети высоты комбайна, Моника Фолькс разглядывала со своего наблюдательного поста Джошуа, принимавшего приветствия многочисленных друзей и подружек Коле. Пока ее усиленные сетчатки сканировали юные лица внизу, она отпила минеральной со льдом. В костюме-хамелеоне было очень жарко, но он по крайней мере придавал ей оттенок кожи, свойственный населявшим Айякучо потомкам кенийцев; инопланетные агенты сейчас были на астероиде не популярнее одержимых. "Кроме Калверта, конечно, - кисло подумала Моника, он тут просто национальный герой". Программа распознания внешности прогнала лица юнцов через алгоритм сравнительного анализа и выделила одно, опознанное с девяностопятипроцентной вероятностью.
- Черт!
Самуэль (теперь - чернокожий парень лет двадцати пяти в ослепительно лиловом спортивном костюме), стоявший у комбайна, покосился на нее.
- Что?
- Ты был прав. Коле только что представила его Адоку Дала.
- А-а. Я так и знал. Он был парнем Вои, пока та не бросила его полтора года назад.
- Да-да. Досье я могу и сама прочесть, спасибо.
- А подслушать их ты не можешь?
Моника презрительно глянула на него.
- Никогда. Вокруг толпа, и моя программа-дискриминатор не может отфильтровать столько шума.
- Моника, спускайся, пожалуйста.
Что-то в его тоне предупреждало любые возражения. Моника покорно соскользнула по покрытому облупленной желтой краской титановому борту комбайна.
- Надо решать, что делать. Сейчас.
Моника вздрогнула.
- Господи...
- Думаешь, Адок Дала знает, где сейчас Вои?
- Едва ли, но гарантии никто не даст. И если мы сейчас захватим Дала, официальных протестов уже не последует. А сам он едва ли станет жаловаться, что его забрали с Айякучо, верно?
- Ты права. И это не позволит Калверту ничего узнать.